Курьер Огненных Псов
Шрифт:
Как-то странно он акцентирует своё внимание на моём имени. Словно, не верит, что меня так зовут.
— Да, понимаю. — Кивнул я, всё ещё не понимая ничего. — Что Вы хотели узнать? Я расскажу. Если знаю. — Последнее я добавил уже не так уверенно.
— То, что Вы готовы к диалогу — прекрасно! — Воодушевился советник. — Тогда рассказывайте. — И он занёс ручку над блокнотом, всем своим видом показывая, что собирается записывать мои откровения.
— Что рассказывать? — Нет, я честно секунд тридцать соображал, что от меня хотят услышать,
Вот и решил уточнить.
— Похоже, Иван, к диалогу Вы всё же не готовы. — С театральным сожалением пришедший покачал головой, затем неспешно убрал блокнот и ручку. — Говори быстро, как оказался в поместье барона Светличного! — Заорал он вдруг, привстав со стула и наклонившись к моему лицу. — Какое у тебя было задание? Кто обеспечивал легенду? С кем работал в паре? Как должен был эвакуироваться после ликвидации барона?
С каждым вопросом его лицо всё больше надвигалось на меня. В конце он уже орал буквально мне в лицо, а я сжал голову в подушку и зажмурил глаза, надеясь, что эта страшная кричащая харя исчезнет!
Эти вопли сбили меня с мысли о том, где я уже слышал это словосочетание: Барон Светличный. Что-то мелькнуло на затворках памяти, но сразу не вспомнилось.
Советник замолк, и я рискнул приоткрыть глаза, чтобы увидеть, как он внимательно рассматривает моё лицо. Затем пришедший отпрянул и вновь достал писчие принадлежности.
— Советую не запираться. — Небрежно заметил он, словно ничего не произошло. — Нам всё известно. Итак, Иван. — Снова иронично выделил он моё имя. — Вы готовы всё рассказать, или мне вызвать полицию?
Слово «полиция» мне откровенно не понравилось. В своей жизни я несколько раз сталкивался с представителями этой профессии, и впечатления у меня остались самые неприятные. Более глухих к каким-либо объяснениям людей я не встречал. Даже наличие денег не спасало, потому что полиция все твои деньги априори считала своими.
Нужны были связи, которых у меня отродясь не было! Родителей же подставлять совсем не хотелось.
— Напомните, пожалуйста, в чём именно меня хотят обвинить? — Решил я потянуть время, чтобы избрать линию поведения.
Чем заработал ироничный взгляд.
— В шпионаже на иностранное государство, конечно. — Словно это и так понятно, заявил этот странный человек.
— Ого! — Невольно вырвалось у меня.
Честно, я был впечатлён! Это же надо дойти до такого маразма, чтобы обвинить меня в такой прикольной штуке, как шпионаж. — А какого государства, не уточните?
— Так, значит. — Сжал губы советник. Ну, ну. — Он спрятал блокнот и откинулся на спинку стула. — Отпираемся, да, Джеймс? Ничего, и не таких выводили на чистую воду!
Мне стало понятно, что этому человеку, только разыгрывающему передо мной сценку «добрый и злой полицейский», причём в одном лице, я ничего доказать не смогу. Всё, что я скажу, будет использоваться против меня. Так что спокойно и устало закрыл глаза. Сейчас посплю, придут папа с мамой и всё решат.
— А ну, открой глаза. — Меня схватили руками за пижаму и чувствительно тряхнули. — Иначе…
В это время дверь палаты резко открылась, и я невольно открыл глаза, чтобы посмотреть на тех, кто меня спас. Честно говоря, я искренне надеялся на своих родителей, по-детски думая, что уж они спасут своего ребёнка от любых невзгод. Да, в свои почти двадцать шесть, я всё ещё наивный.
Но это были не родители. Внутрь палаты зашла пара: мужчина и женщина преклонных годов. Мужчина был одет во что-то цветасто-полосатое, а дама щеголяла в верхней уличной одежде, а именно в лёгком длинном пальто бежевого цвета.
Вся их поза и лица показывали, что они находятся в месте, которое вызывает у них брезгливость.
— Советник Путашев, потрудитесь не тревожить молодого человека. — Заговорил мужчина, и эти его слова оказали на этого советника воистину магическое действие.
Он отдернул от меня руки, словно обжегшись, а потом ещё и подскочил на ноги.
— Барон, но следствие начато после слов вашей… — Начал советник торопливо, но мужчина его перебил.
— Нет никакого следствия. — Он окинул презрительным взглядом советника и добавил. — Я разговаривал с его превосходительством Статским советником, он лично заверил, что любое дознание в отношении этого мальчика проводиться не будет. Мне только непонятно, что Вы в таком случае тут делаете?
— Я должен уточнить. — Сделал робкую попытку сопротивления советник, но она не произвела на вошедших никакого впечатления.
— Уточняйте, сколько хотите. — С усталостью, с какой родители реагируют на шалости детей, мужчина махнул рукой в сторону двери. — Пока же, будьте добры, покиньте нас.
Что характерно, сопротивляться и качать права советник (из какого-то там щита), не стал. Он слегка поклонился и быстрым шагом вышел из палаты.
— Бедный мальчик. — Едва за вышедшим закрылась дверь, женщина села на стул и заговорила. — Мы искренне соболезнуем твоей утрате.
— Какой утрате? — Пришли новые люди и принесли новые непонятки.
Что это я там успел потерять, пока лежал в больнице?
— Ты ещё не знаешь? — Не очень натурально удивилась женщина. — В том нападении погиб твой отец. Теперь ты остался совсем один.
Как! Отец погиб? Когда? Что ещё за нападение?
Куча вопросов родилась у меня в голове, но на лице я сохранял всё то же спокойное выражение. И молчал, ожидая продолжения или пояснений.
— Ты пропустил экзамены, но мы уже уладили это дело. — Подал ленивый голос мужчина, осматривая палату. Вот в нём я совершенно не чувствовал хоть какого-то интереса к своей персоне. — Выйдешь отсюда, и сможешь сдать экзамены во время поступления новичков. Ты же теперь остался без средств к существованию? Понимаю. Пойдёшь работать по той же стезе, что и отец?