Курьер. Книга 1
Шрифт:
— Ян, ну что ты как не родной? — я поморщился. — Ну ты что, забыл, как мы на первом курсе университета под лестницей спирт трескали? У меня зарплата…
— Молчал бы про свою зарплату! Она у тебя в разы больше моей! Всё, хватит с фирмы кровь сосать! Садишься на голодный паёк… В кредите я тебе отказываю!
— Брысь отсюда… — я демонстративно повернулся на живот, к экранчику, ессно, задом. — И не вопи…
— Да пошёл ты!
Я зевнул… Чертовски неудобно зевать, лёжа на животе, так можно и подушку слюнями замацать, поэтому я спешно вновь перевернулся на спину. Зануда этот Ян… Хотя и друг неплохой. Бухгалтер, мать его, расчётчик до мозга костей, за каждое потраченное микро трясётся. Его они, что ли? Это
Я закрыл глаза и в который уже раз по возвращении домой вызвал в памяти земные зоозоны. Загадочно и тихо шелестящий лес, и, кажется, деревья будто перешёптываются друг с другом; мимо них по тропинке вперёд, под манящую теньком и прохладой сень, а там дальше звенящий ручеёк, прыгающий по камням, и небольшой водопадик… А вода в ручье кристальной чистоты, и кажется, что в ней можно увидеть не только своё отражение, но и будущие мгновения судьбы; а если пройти вниз по течению, то там дальше укрытое в ложбине лесное озерцо, и головы лесных великанов отражаются в прозрачной воде… Подует лёгкий ветерок, и вот по глади озерца уже скользит в своём неспешном беге рябь, и отражения меняются на глазах, и вот уже кажется, что ты совсем в другом мире, где кроме таинства природы нет более ничего… И тишина вокруг… И прелесть нетронутого человеком места… Истинная красота…
Я вздохнул, не открывая глаз… Пейзажи земной природы были моей ахиллесовой пятой, в своё время я угробил кучу времени и кредитов, исколесив почти все зоозоны, разрешённые для посещений. Всего сто лет назад на всеобщем саммите правительства, наконец, договорились о проведении в жизнь проекта "Эдем", что было встречено бурными аплодисментами и единым вздохом облегчения всех экологов Системы. Вроде бы и времени немного прошло, а всё ж пожалуйста — природе, наконец, вернули большее из того, что было украдено или насильно отнято. Хм, я до сих пор помню те годы, когда все гала- и телеканалы Системы были забиты сообщениями типа "Бунт рабочих Це?льсима-компани" или "Открытые выступления со стороны персонала побудили администрацию завода применить силу". Весь эфир ими кишмя кишел. И всё же справились как-то… Теперь Земля более чем когда-либо цветущий сад, куда стремятся туристы со всей Системы. А те корпорации, которых вынудили тогда, 100 лет назад, уйти, которые потеряли миллиарды, уходя в космос, теперь воротят триллионами и между делом продолжают понемногу загрязнять всё, окружающее их. И Землю в том числе…
А вы думали, мы далеко ушли от вас?
Что-то уж совсем в лирику ударился, сердито подумал я и одним быстрым движением соскочил с кровати. Лень — это чувство, с которым хотя бы иногда надо бороться, иначе перестанешь уважать сам себя. Что лучше: отрастить живот и лишние сантиметры на заднице или раз в день делать комплекс обязательных упражнений помимо постоянных изнуряющих тренировок? Не знаю, как вы, а я ещё не определился.
Кровать сама по себе застелилась и убралась в стену. Хорошо, так она мне не помешает, если мне приспичит заняться… Хм, а чем может заняться человек, если у него вагон свободного времени и куча интересов в жизни?
Со всех сторон грянула самая идиотская музыка в жизни — Лив Ше?нкли "Райская симфония". Плохо, когда человек, которому на голову кирпич упал, внезапно воображает себя великим композитором и начинает строгать мелодии одна дурнее другой.
Я поморщился и понизил громкость. Затем помотал головой и в который раз уже за всю свою карьеру громко крикнул в пространство: "Ненавижу!". Я поднял голову и посмотрел на потолок, ну точно, не зря же я именно на него поставил это музыкальное уродство, сразу поймёшь, кто тебя ищет.
— Принять
По потолку пробежала мимолётная рябь, и лицо на экране исчезло, сменившись логотипом нашей компании, до меня донеслось хорошо различимое плямканье губ. Я печально вздохнул, после чего быстро подавил это в себе и произнёс вполне обыденным тоном:
— Здравствуйте, Зизо?льдий Гураба?нович, — когда-то у меня ушло два месяца на то, чтобы выучить его ФИО. Фамилия у него смешная — Капито?шкин, а вот характер вредный и обидчивый. И какой дурак этого дурака моим непосредственным начальником поставил? Вопрос, конечно, риторический…
— Андрей, рад тебя слышать. Может, примешь видео?
— Простите, Зизольдий Гурабанович, я не одет, — поспешно соврал я. Не хватало мне ещё видеть его лицо с утра пораньше, так и похудеть от переживаний можно, — да ещё и не один, собственно говоря…
— М-да?.. Ну тогда понятно, понятно, — он пожевал губами и замолчал, видать собирался со своими мыслями-улитками.
— Андрей, что ты можешь рассказать мне о…
— Э-э, Зизольдий Гурабанович, вы меня простите, пожалуйста, но ведь у меня сегодня отгул и…
— М-да?.. М-м-м, какая жалость, какая жалость… Кажется, я совсем забыл… Ну ладно, отдыхай, слетай на Землю что ли, ты это, кажется, любишь…
Интересно, он знает о моём мухлеже с кредитом и счетами или же просто издевается?
— Благодарю вас, сэр, — я добавил побольше почтения в голос — старик вредный, если уж обидится, то угодить в опалу на месяц-полтора проще пареной репы, а тогда нет премиальных, нет дорогих заказов. Побольше лести, он это любит. — А что случилось, собственно?
— А что-то случилось? Разве… Ах, да… Случилось. Что ж… Ну да, случилось!
— Зизольдий Гурабанович…
— Андрей, не перебивай! Что у тебя за привычка такая дурацкая?
Он ещё немного посопел, пошлёпал губами, наверняка нахмурил свои густые кустистые брови — он это любит. Ох, до чего же я не люблю тугодумов…
— Ах, да… Дело-то оно конечно… Заказ пришёл, Андрей. Сумма солидная, на выполнение, правда, всего две кандидатуры подходящих: ты и Ле?нский. Раз уж ты в отгуле сегодня и изволишь бездельничать, а ответ заказчику нужен уже сейчас, то заказ пойдёт Ленскому. Гуляй дальше…
Он умолк, жевал свой вечно слюнявый язык, наверное. Что за привычка у человека говорить и плеваться как невоспитанный верблюд. После каждого разговора в его кабинете выходишь и чувствуешь себя оплёванным с ног до головы во всех смыслах этого слова.
Я задумался: поваляться пузом кверху — это, конечно, замечательно, ну а что потом? Я человек энергичный, через час мне это валяние надоест, на Земле я уже побывал, с Кантом и Гегелем успел вдрызг разругаться на почве философских взглядов на либерализацию мышления в эпоху Возрождения, остались девочки. Но девочек тоже немного (я же не султан и гарем мне ни к чему) — Полина, А?йза и… Ше?ла. Я мечтательно вздохнул — Шела… Вот уж никогда не думал и не гадал, что в отношениях между мужчиной и женщиной может всё зайти настолько далеко. После того раза, того разговора она мне сказала "Да", и её прекрасные глаза сверкали от счастья и некоей возбуждённой радости, а потом… потом я оказался здесь, она куда-то испарилась, затем вернулась, и с тех пор до того счастливейшего момента в моей жизни, когда она переехала ко мне, мы баловали друг друга неожиданными, а оттого вдвойне приятными свиданиями. Полина? М-м-м, нет, она проста как топор; не люблю, когда с улыбкой говорят "Да", как только чувствуют на себе интересующийся мужской взгляд. Айза? Тоже нет, пожалуй… Даже после нескольких встреч и безумных ночей ещё в те старые добрые времена, когда я ещё не встретил свою любовь, я так и не смог до конца разобраться, где в ней заканчивается мужчина и начинается, наконец, женщина. Остаётся…