курьер.ru
Шрифт:
— Ноу, ноу, — говорил Андрей, отрицательно мотая головой и улыбаясь.
Он продолжал все также улыбаться, когда кто-то вцепился в его второй рукав, а сзади схватили за воротник. «Вот как! Ладно, придурки, не обижайтесь!»
— Ноу, ноу! — повторял он испуганным голосом, подаваясь вперед.
Чужие руки инстинктивно потянули обратно, тогда он резко двинул назад всем корпусом, врезав затылком в челюсть тому, кто удерживал его за воротник. Те, кто цеплялся за рукава, подались друг к другу — Шинкарев, заведя им руки за спину, треснул головами. Женщина рухнула сразу, мужчина зашатался в полуобмороке. Добавив ему локтем в область сердца (тот схватил воздух широко открытым ртом и свалился как подкошенный), Андрей перехватил двумя руками свою палку и заработал обеими концами — одному в пах, второму в морду, третьему — секущий удар по икрам, четвертому, противоположным концом, — рубящий по шее. Все это дополнялось ударами ног. Через полминуты на земле валялись человек шесть, но с разных сторон слышались крики, подбегали новые люди.
«Нет понятия «численный перевес», — вспомнились слова инструктора по рукопашному бою, — есть недостаток маневра».
Вырвавшись из окружения несколькими длинными скользящими шагами, синхронизированными с вращением корпуса и свистящим кружением шеста, Шинкарев переместился в сторону улицы, которая выводила из деревни. Там его снова перехватила толпа, через которую пробирался полицейский, на ходу вытаскивая пистолет. «Это хуже. Ну, ладно!»
Себя он уже не помнил, личность его куда-то делась — сейчас он был Терминатором, сметавшим всех на своем пути. При этом мысль работала холодно и четко, контролируя ход схватки. С толпой ему не справиться, в таких случаях профессионалы советуют брать заложника. Андрей быстро глянул туда-сюда. В толпу затесался мальчишка лет семи-восьми. «Вот ты-то мне и нужен».
Шинкарев рявкнул по-звериному прямо в лицо ближайшего мужчины, ударил его ногой в коленный сустав, одновременно резко ткнул палкой соседу в подбородок. Еще двух, ухватившихся за шест, отшвырнул вместе с ним. Пробившись к ребенку, Андрей схватил его одной рукой за воротник, другой за волосы и выдернул из толпы на свободное место. «Извини, пацан». Отмахнувшись от преследователей двумя высокими ударами ног, Андрей выхватил нож и приставил его к горлу мальчишки.
Толпа замерла. Сзади послышался сдавленный женский крик. Удерживая нож у мальчишечьего горла, Шинкарев медленно, спиной вперед двинулся к выходу из деревни. Полисмен начал целиться, тогда Андрей легонько чиркнул мальчишку по щеке — потекла кровь, смешиваясь со слезами. Тотчас какая-то женщина бросилась к полицейскому, отвела пистолет. Мальчик подвывал, штаны намокли — на землю упала капля, другая, потекла струйка, оставляя темный след на дороге.
Подойдя к лесу, Шинкарев оттолкнул мальчишку и прыгнул в заросли, тут же упал и перекатился в сторону ближайшего дерева. Он увидел, что толпа ринулась за ним, впереди всех бежал полицейский. Андрей достал свой пистолет, взял его двумя руками, прицелился и сделал два точных выстрела: первым вышиб мозги блюстителю порядка, вторым положил следующего спринтера.
Толпа вновь остановилась. Было видно, что люди еще готовы продолжать погоню. Кто-то забрал у полицейского пистолет и направил ствол в сторону леса. Несколько мужчин медленно двинулись вперед, одновременно расходясь в стороны. «Толпу надо парализовать ужасом, — снова вспомнился голос инструктора, — она отступает только перед крайней жестокостью одиночки, перед его решимостью идти до конца».
Андрей снова прицелился и всадил пулю в бедро матери, которая прижимала к себе мальчишку. Преследователи обернулись на ее крик, затем, подхватили упавшие тела и, выкрикивая проклятья, начали отступать в деревню.
Шинкарев, пригнувшись, быстро ушел в лес, стараясь не отклоняться от вероятного направления дороги. Ноги хлюпали в грязи, вода с деревьев попадала за воротник. Когда за деревьями открылась дорога, он решил передохнуть, выбрав относительно сухое место.
Схватка в деревне отняла много сил, руки-ноги дрожали, одежда стала грязной и насквозь мокрой. Преследования ждать не стоило, по крайней мере, в ближайшее время. А вот отдых был необходим. Подстелив мешок (прорезиненный полог остался в деревне), Андрей устроился в густом кустарнике, закрыл глаза и погрузился в полусон.
***
В просторном светлом кабинете Патриция Фергюсон беседовала с директором регионального представительства «Лорал». Она была в легком синем костюме и белой кружевной блузке; узкие очки в тонкой золотой оправе чуть приспущены на нос, из прически выбилась длинная каштановая прядь, покачиваясь перед ухом, то скрывая, то показывая жемчужную сережку.
— Уверены ли вы, мисс Фергюсон, что поступаете правильно, отказываясь от дальнейшей работы в нашей компании? — вежливо поинтересовался директор. — Как мне представляется, некоторые обстоятельства могли бы повлиять на ваше решение. Прошу понять меня правильно, мы вовсе не пытаемся на вас давить — более того, ценим вас как энергичного и эффективного сотрудника.
— Могу я узнать, о каких обстоятельствах идет речь? — На губах Крысы легкая улыбка, серо-голубые глаза с поволокой невинны и чисты.
— О многих. В том числе о собранных вот в этом досье. — Директор достал из сейфа тонкую белую папку, открыл первую страницу. Там было фото — Патриция с Андреем возле деревянной карусельной лошадки.
— Тут много чего есть, уверяю вас. Вы не хуже меня знаете, что, согласно инструкции, мы не имеем права копировать подобные досье или переводить в электронную форму. Так что оно в единственном экземпляре. Пока его видел только я. Если нам не удастся прийти к соглашению, — директор хлопнул ладонью по папке, — через пятнадцать минут материалы будут переданы в Си-Ай-Эй. В официальном порядке. Все, что нужно для этого, — спуститься на три этажа.
Патриция помолчала немного, на лице в нужном порядке сменили друг друга выражения страха, удрученности и глубокого раздумья по поводу услышанного. Наконец она нарушила молчание:
— Должна признаться, господин директор, ваши доводы звучат убедительно. Что от меня требуется?
— Передача имеющихся у вас материалов испытаний китайской ракетной техники. Всех. Надеюсь, я выразился ясно?
— Вполне. Послезавтра материалы будут у вас.
— Завтра, мисс Фергюсон, завтра!
— Да, господин директор. Завтра.
— Что ж, не смею вас более задерживать.
Патриция поднялась и направилась к двери. Директор посмотрел на стройные ноги на высоких каблуках, на аккуратный круглый зад, обтянутый короткой синей юбкой. Будь его воля, он поднял бы трубку, связался с полковником Паркером, и эта наглая девка живо отправилась бы в Отечество Храбрых и на Родину Свободных — в браслетиках, за казенный счет. Но трубка осталась лежать, как лежала.
Причина была простой. Прямо перед визитом Крысы на имя директора пришел факс, отправленный с какого-то местного номера. В факсе сообщалось, что супруга директора Мэри, проживающая в городе Даллас, штат Техас, в данный момент сидит на диване в их уютной гостиной, а к ее затылку приставлено дуло автомата Томпсона. Держит автомат узкоглазый «солдат триады», остальные — в необходимом количестве — распределились по дому. И продолжаться это будет еще два часа, в течение которых мисс Фергюсон должна беспрепятственно покинуть бронзовый небоскреб — без всяких попыток задержания и слежки.
Директор немедленно позвонил домой, в Штаты. Мужской голос ответил, что Мэри находится дома, но трубку взять не может. Голос был с явным китайским акцентом.
Поскольку все звонки шли по обычным линиям, срочного перехвата не делалось и тревога поднята не была.
Тем не менее, мисс Фергюсон покинула небоскреб не сразу. Поднявшись на один этаж, она заглянула в большой конференц-зал, на двери которого висела табличка «D652». По залу змеились шнуры; техники устанавливали микрофоны; в разных местах виднелось несколько телекамер. Когда Крыса подошла к лифту, из коммуникационного центра NSA, расположенного выше этажом, спустилась худенькая светловолосая девушка в очках. Патриция вошла с ней в один и тот же лифт. Где-то она видела эту девушку и даже помнила, что вроде бы ее имя Джейн. Но вот где? В вестибюле мисс Фергюсон внимательно осмотрела доску объявлений — ее использовали все организации, работающие в билдинге, потом с очаровательной французской улыбкой перекинулась парой слов с американцем из охраны.