Курган 2. Лесные Боги
Шрифт:
– Хорошо, Прозор, – согласился мальчик. – Так и сделаю.
Сам же предводитель, на время принявший на себя бразды правления остатками отряда, оставшись в одних, выделанных из тонкой кожи портах и расшитых сафьяновых сапогах с наслажденьем потянулся, с силой стукнув себя по могучей груди. Раздался гулкий звук.
Милован и Борко, переглянувшись, тихонько вздохнули. Им бы быть таким же сильными богатырями как Прозор. И ловкости его бы чуть-чуть прибавить. Они конечно как все венды тоже и ловки, и быстры, но Прозор – он наособицу. Вон каким мыщцами невзначай поигрывает и главное – ни капли жира! А ведь ест не меньше их, молодцев. У него все в силу
Добромилу же, тихая зависть молодых дружинников была непонятна. Что такого? Он вырастет – тоже таким же как Велислав или Прозор станет. Вон, намедни обещали, что его в один из вендских родов примут. А это немало. Ой, как немало! Всем ведомо, что венд из определенного рода с рождения получает какую-нибудь особенность Прародителя.
Например Велислав, предводитель его охранного отряда, славится осторожностью и рассудительностью рыси. Рысь такой зверь – она скрытна, умеет таиться так, что мимо пройдешь и никогда не узнаешь, что сверху на тебя оценивающе смотрели два внимательных желто-зеленых глаза. Большая лесная кошка всегда всё обдумает, всё высчитает, и никогда не допустит небрежности, и уж, тем паче, – промаха.
Прозор же, к примеру, мощный, ловкий и по лесу ходит бесшумно, да так, что не хрустнет ни один сучок под мягким сапогом. Это оттого, что он из рода Лося. Сохатый редко шумит в лесу, внимания не привлекает. Тяжело заметить его большое тулово в поигрывающей солнечными зайцами листве. Это Добромил твердо знал. Опять же – отбиться от стаи волков, или хозяина леса – бера, большому рогатому коню не составляет особого труда. И нюх у Прозора, как у его достославного предка. Густые запахи осиновой, березовой, сосновой коры предводитель различает без затруднений. Он как-то завязал отроку глаза и предложил обнюхать и на ощупь определить, что за дерево перед ним. Добромил тогда не ошибся, и заслужив похвалу немало ею гордился. Отрок понимал, что лесное умение просто так не дается…
Любомысл – он из рода Бобра. Такой же рассудительный, много знает и умеет. И воды не боится, как и его предок – мохнатый зубастый зверек. Вон, его наставник весь мир исходил, и не сгинул в морской пучине. Всем ведомо – бобр водный житель, вода его дом.
А еще есть Беры, Волки, Куницы… Куницы, к примеру, хищные юркие зверьки, и способны одолеть превосходящего по силам противника. Они ловкие и гибкие. Никогда не знаешь, что сделает куница в нападении или обороне… И полет ее гнущегося тела неуловим для глаза.
Добромил как-то видел, как куница расправлялась с большим гадом, что затаился под лесной корягой. Гад шипел, высовывая длинный раздвоенный язык и зубастая пасть его все время оказывалась около тельца юркого зверька. Добромилу даже показалось, что на длинных зубах появились капельки прозрачного яда. Тогда мальчик так и не заметил, как удалось проворному бесстрашному зверьку ухватить шипящую тварь за шею, и переломить ей хребет. А ведь тот гад был сильно ядовит, Велислав сказал ему об этом. «Видишь, какие на нем полосы, княжич? Если увидишь змею, изукрашенную такими полосами, то лучше обойди ее. Один укус и если не успеешь добраться до знахаря – смерть…» Сколько всяких зверей населяют лес, столько и вендских родов. И у каждого рода есть свое дивное умение.
Интересно все же, в какой род его примут? Какое умение у него появится?
Мальчик задумался, по губам блуждала легкая улыбка. Размышления прервал веселый голос наставника Любомысла.
– О чем таком веселом думаешь, княжич? Не теряй времени, накидывай нашу легкую одёжу! Вон, глянь! Наш предводитель снова к бою готов.
Любомысл как всегда подначивал Прозора. Ну какой в лесу бой? В лесу охота, поединок с мудрыми лесными жителями. Они не враги, они друзья.
Добромил, спохватившись, поспешно полез в чересседельную суму, достал простой вендский наряд. Благо места он занимает немного.
Прозор, тем временем облачившись в чистую, легкую, льняного полотна рубаху, с любовью огладил ее, задержавшись пальцами у искусно расшитого ворота, по которому шла причудливая вязь рисунков-оберегов. Они главная защита охотника и воина, силу придают и сберегают душу. Все-таки кольчуга, хоть и удобна, хоть и прилегает к телу, но хоть немного – да сковывает движения! Второй кожей она никогда не станет.
Прозор надев плотную кожаную безрукавку и препоясавшись набитым серебром турьим поясом, накинул на плечи перевязь с налучьем и набитым стрелами тулом. Подумав, достал из чересседельной сумы ножны, в которых покоились пять плоских, тяжелых метательных ножей и прицепил их с правой стороны пояса, напротив длинного боевого ножа. Так их удобней выхватывать: рука не делает лишнего движения. Мало ли что? Может и сгодятся.
Ну вот, переоблачение закончено. Изукрашенные рисунками сапоги по колено; светлые порты из тонко выделанной кожи; расшитая оберегами рубаха с короткими, чуть ниже локтя рукавами; безрукавка из толстой сыромятной кожи – в ней хорошо продираться сквозь заросли, ни один шип, ни один кривой сук не зацепит и не замедлит движения. Вроде бы и вооружен как воин, но вновь ощущает себя просто охотником. Эх, надо было ночью пару копий прихватить. Хотя бы легких, метательных – сулиц. Против большого зверя с мечом и щитом не пойдешь. Да и не нужен он в лесу – щит. Пусть себе висит сзади седла.
Переоделись и спутники. Каждый в свою излюбленную лесную одежку, хотя, в общем-то, порты у всех одинаковые – из мягкой кожи, а рубахи рознились лишь цветом и расшитыми по воротам оберегами. У княжича Добромила вышивка была самой красивой и обильной. Но цветом рубаха почти такая же, как у Прозора: схожая с листвой в конце лета, когда деревья уже набрались живительной силы солнца.
У парней – Борко и Милована рубахи яркие, алые. Прозор улыбнулся, глядя на них. «Эк дурни молодые! Вбили себе в башку, что для княжьих дружинников нет ничего лучше, чем яркий приметный цвет. Мол, в бою, коль ранят, так кровь незаметна станет, – значит, и силой не ослабнут. Бой-то – бой, а вот попадутся на глаза лосю, иль туру, иль беру, так пожалеют, что смотрятся диковинными заморскими птицами, кои умеют людские слова повторять. А вот княжич молодец – нет ничего для леса лучше, чем цвет зелени. И уследить, как меж деревьев крадешься сложно, и мошка кусачая зеленый цвет не очень привечает…»
То, что лесные злыдни – комары, и лезущая в глаза назойливая мошка не жалуют зеленый цвет, Прозор давно подметил. И по его совету для княжича Добромила рубахи шили именно из такого полотна. Если же еще её проварить в особых травах и ромашке, так вообще ни одна кусачая тварь и близко не подлетит. Какие для этого нужны травы ему подсказала подружка детства – Белана.
Любомысл же надел простую выбеленую рубаху – она от летнего жара хорошо помогает. Ночное единообразие, когда на всех надеты черные плащи, исчезло. Пусть дружинный наряд и доспехи покоятся в чересседельных сумах. Они в лесу, ни к чему громыхать железом. Станет прохладно, тогда и достанут дружинные плащи. Венды ощутили себя теми, кем были от рождения: охотниками.