Курильский десант
Шрифт:
Младший сержант С. Е. Карев награжден медалью «За отвагу», а капитан А. А. Бугров — посмертно — орденом Отечественной войны I степени.
— Да, это были, пожалуй, самые напряженные часы ожесточеннейшего сражения на захваченном плацдарме — отозвался Алексей Романович. — Из донесения разведчиков и от «языков» мы уже знали, что японцы усиленно перебрасывают войска с соседнего Парамушира и готовят танковую контратаку. С учетом этого я отдалприказ нашей авиации нанести новые удары по военным объектам противника и, особенно, по скоплениям его войск и техники, направляемых к линии фронта, благо туман развеялся и облачность была высокой и не слишком густой.
А тем временем на земле продолжались кровопролитные схватки. Высота 171 несколько раз переходила из рук в руки.
Командир 128-й авиадивизии подполковник М. А. Еремин доложил мне, что две группы самолетов-бомбардировщиков и прикрывающих их истребителей уже находится в пути к острову Шумшу. Нашим летчикам пред, стояло преодолеть немалые трудности: пролететь над горами Камчатки и вдоль восточного побережья полу острова, над океаном, более 300 километров, вести боевые действия в условиях мощной противовоздушной обороны противника и возвращаться прежним путем на свои базовые аэродромы, не имея при этом даже простейших промежуточных площадок для возможных вынужденных посадок. Но мы были твердо уверены в высоких боевых качествах летно-технического состава авиадивизии. По расчетным данным, первая группа самолетов должна была появиться над районом боевых действий примерно в 14 часов. Это нас вполне устраивало.
В дальнейшем звенья и эскадрильи бомбардировочного, истребительного и частично штурмового полков систематически, волнами по 8–16 единиц, наносили бомбовые удары по японским военно-морским базам Катаока и Касивабара, скоплениям вражеских войск, военным объектам, в том числе и по аэродромам противника. Было запрещено бомбить лишь один аэродром вблизи Катаока, куда мы в ближайшее время намеревались выбросить посадочный десант с целью его захвата (этого требовал приказ командующего 10-й воздушной армией 2-го Дальневосточного фронта генерал-полковника авиации П. Ф. Жигарева командиру 128-й авиадивизии). Несмотря на облачность, наши летчики с высоты 1500–2000 метров поражали цели.
Японское командование спешило вырвать у нас боевую инициативу. Продолжая переброску резервов с острова Парамушир, оно сосредоточило в тылу своей обороны более двух пехотных батальонов, около 40 орудий 60 танков. Кроме того, в районе озера Беттоби у них находилась мощная батарея крепостного артиллерийского полка береговой обороны (12 орудий). Располагая такими возможностями, противник намеревался рассечь силы нашего десанта и уничтожить их по частям. Это была уже третья попытка японцев сбросить нас в море.
В 14 часов вражеские войска перешли в контратаку из района юго-западных склонов высоты 171. Бой разгорелся с новым ожесточением. Но полковник П. А. Артюшин и штаб 373-го стрелкового полка, ставший органом его управления, зорко следили за ходом сражения. Икогда было обнаружено движение из глубины вражеской обороны колонны автомобилей противника с войсками, на помощь десантникам передового отряда, возглавляемого майором П. И. Шутовым, была выдвинута одна из рот батальона капитана А. Н. Суханова. Майор Шутов приказал ей занять дорогу, по которой двигались японские резервы. Рота захватила выгодный рубеж, перекрыла дорогу. Японские солдаты и офицеры попали под губительный огонь, заметались и вскоре были разгромлены.
Второй батальон 138-го стрелкового полка, которым командовал капитан А. Н. Суханов, был в числе тех наших немногих подразделений, которые тренировались к десантным действиям в пределах маневра при обороне Камчатки от вражеского вторжения. Именно поэтому он более четко действовал и при высадке и в преодолении японских противодесантных укреплений, с большей сноровкой маневрировал своими подразделениями на плацдарме и понес тогда сравнительно меньшие потери. За мужество и отвагу капитан А. Н. Суханов был награжден орденом Александра Невского. Такую же высокую награду получил командир 5-й стрелковой роты этого батальона старший лейтенант А. 3. Тулупов.
— Кстати, отмечу, — сказал генерал, — что основная масса командиров рот и батарей по своим знаниям и опыту была поистине золотым фондом Камчатского гарнизона. Многие из них занимали эти должности по 3–4 года и показали при освобождении Курил высокое боевое мастерство, умение действовать самостоятельно, смело и решительно, с полным учетом сил и обстановки. Словом и делом они вдохновляли подчиненных, были для них постоянным образцом мужества и отваги.
Вот один из примеров этого. Четвертая рота 373-го стрелкового полка (командир — старший лейтенант H. М. Хохлов) была в составе «группы захвата» второго эшелона главных сил. Высадка этого передового отряда с десантных судов проходила под сильным артиллерийским огнем противника. При этом были убиты и ранены многие, командиры. В числе тяжело раненных оказался и командир группы майор И. Г. Борисов, а его заместитель по политической части старший лейтенант Ф. М. Бобров убит. В этих условиях Хохлов на какое-то время взял на себя командование, обеспечил расстановку подразделений в боевых порядках, а свою роту повел на помощь бойцам майора Курбатова, которые в это время штурмовали японские позиции на подступах к мысу Кокутан. Подавив там несколько огневых точек противника, рота Хохлова получила приказание полковника П. А. Артюшина запять оборону у высоты 171. Влившись в боевые порядки 138-го стрелкового полка, она, по указанию командира полка подполковника К. Д. Меркурьева, обеспечила правый фланг. Затем, осуществив обход и атаковав позиции японцев, закрепилась здесь же на более выгодном рубеже. Таким образом, рота в течение шести дней действовала самостоятельно, успешно решая боевые задачи.
За умелые и решительные действия старший лейтенант H. М. Хохлов был награжден орденом Красной Звезды.
В числе отличившихся тогда командиров рот и батарей были старшие лейтенанты и капитаны: А. П. Аксенов, В. Н. Алексеев, С. А. Байназаров, П. И. Брянов, Г. А. Быков, Л. И. Дербышев, А. Г. Иноземцев, А. Ф. Ищенко, Ф. Д. Немченко, Д. В. Псршуков, Ф. Г. Розовенко, Ф. М. Смирнов, Г. Н. Стромилов, А. 3. Тулупов, А. Л. Тюрин, К. Хабибов, И. Д. Христенко, В. Г. Чикало, А. Г. Шеремеев и др. Они, в том числе и погибшие смертью храбрых, были представлены к правительственным наградам, числились у своих старших командиров как надежный резерв на выдвижение. К сожалению, как мне стало известно значительно позже, некоторые наградные листы погибли при аварии одного из кораблей, и часть названных замечательных офицеров остались без заслуженных наград.
Был тогда случай длительных самостоятельных действий и подразделения меньшего масштаба — взвода. В силу сложившихся обстоятельств зенитно-пулеметному взводу (пулеметы ДШК-12,7 мм) лейтенанта А. Е. Мельниченко пришлось высаживаться отдельно от своей роты. Вышестоящим начальником ему было приказано нести службу ПВО на пароходе «Урицкий», затем взвод вновь в отрыве от своей роты высаживался в районе мыса Васильева на острове Парамушир, а в дальнейшем более месяца обеспечивал противовоздушную оборону прибывших сюда войск из второго эшелона главных сил Курильского десанта. Лейтенант А. Е. Мельниченко успешно справился с возложенными на него задачами и вскоре был выдвинут на работу в штаб дивизии. Но вернемся к событиям того незабываемого дня. Пока продолжался бой, японское командование сделало новую попытку разгромить наши войска при помощи танков. Оно бросило против них еще до двух батальонов пехоты при поддержке 18 танков. Это был явный расчет на то, что мы не устоим перед боевой техникой. И они уже точно установили, что в наших боевых порядках нет артиллерии (мы, действительно, успели доставить лишь сравнительно небольшое количество противотанковых ружей (ПТР). Однако враг не учел всего лишь одной «малости» — беззаветной преданности советских воинов матери-Родине, их беспримерного мужества и отваги, самоотверженной готовности сражаться с ненавистным врагом до последней капли крови, до последнего дыхания.