Курляндский гандикап
Шрифт:
На шаре, кстати, он все-таки поднялся. Уговорил отца. Петр посомневался, посмотрел, как активно горожане радуются новой забаве и… сначала решил подняться сам. Ну, примерно что-то такое я и ожидал. Затею Петр оценил. И даже выразил желание иметь несколько таких шаров для наблюдения за границами Турции и Польши. Ну а затем разрешил-таки Алексею подняться в небо. Вот уж у кого было море восторга!
А рациональная идея Петра мне понравилась. Все-таки, я немного недооценил воздушные шары. Они действительно могут служить для того, чтобы следить за границей с соседями. От сумасбродной Польши нас теперь отделяет блок прусских и русских земель, но от шляхтичей всего можно ожидать. Реваншистские
Думаю, его не стали убирать только потому, что послевоенный договор Россия и Пруссия заключали именно с ним. С преемственностью королевской власти в Польше было никак, так что несамостоятельная фигура правителя всех устраивала. Полагаю, что когда шляхтичи действительно соберутся возвращать свои земли, они выгонят Лещинского в шею, объявят его действия незаконными, скажут, что никаких документов по признанию новых границ не подписывали и начнут очередную войну.
Весь вопрос в том — что, в конечном итоге, останется от Польши. Шляхтичи, конечно, могут выбрать момент, когда либо Пруссия, либо Россия (а лучше оба государства сразу) ослабеют, но пока они не наведут порядок у себя в стране, вряд ли у них получится что-нибудь масштабное. Правительство, где каждый тянет одеяло на себя, неспособное договориться даже о мелочах, вряд ли сможет привести свою страну к процветанию.
— Помяни мое слово — как только Турция на нас нападет, Польша тут же взбунтуется, — предрек Петр, когда я изложил ему свои соображения по поводу неорганизованных шляхтичей.
— Приграничные территории могут пострадать, — согласился я. — Но вряд ли польская армия способна на большее. Там, собственно и армии-то как таковой нет. Есть отдельные отряды под предводительством того или иного шляхтича.
— Но воины там есть неплохие.
— А толку-то? Особенно, если на поле боя они будут выступать не под общим командованием, а кому как заблагорассудится. Да еще и рядиться начнут, кому под чье начало идти, рассуждая, чей род древнее. Одному одно невместно, другому другое…
— У меня среди бояр тоже такие встречаются, — фыркнул Петр. — Другое дело, воли я им не даю. Но они все равно, пусть тихо, а против каждого нового дела бурчать начинают. Причем колонии в той же Африке не приветствуют, а шкуры экзотические да ценные сорта дерева с удовольствием скупают.
— Поиски Южного материка они вообще не переживут, — развеселился я.
Дело в том, что мы с Петром договорились о совместной курляндско-российской экспедиции в Австралию. Я-то точно знал, где она есть, но в начале 18 века самая подробная голландская карта отражала только западное побережье материка. Так что загадка манила исследователей! Насколько я помню, в той версии истории, которая уже не случилась, Петр на Мадагаскар пытался экспедицию отправить. Неудачно. Однако в этой реальности и Южная Африка и Мадагаскар давно уже имели русские поселения. Пора было двигаться дальше.
Со стороны России исследовательскую команду возглавят Даниэль Вильстер (как более опытный), и старший сын Степана Разина, Тимофей (как наиболее талантливый и отважный). Курляндскую же эскадру возглавит сын Исаака Ньютона, Уильям, которого натаскивал лично мой брат Карл Якоб. Цель экспедиции была больше научной (хотя золото тоже не помешает), но в перспективе планировалось разведать удобные маршруты, места стоянок, и вписаться в торговлю с Индией. Сейчас, когда Англия ослабла, был идеальный для этого момент.
— Золото — это неплохо, — покивал Петр, с которым я поделился «сведениями, полученными из надежного источника». Почему никто из европейских стран за ним не охотится?
— Слишком уж далеко и долго плыть в Австралию. Путешествие себя окупит, но сроки… Да и не у каждого есть возможность организовать подобную экспедицию.
— Это да. Англичане и в Африке-то пытаются воевать с нами с помощью пиратов.
— Они и в Карибском море так же действуют. И не только англичане. По сути дела, пиратам все равно, кого грабить. А тут получил каперский патент — и ты уже действуешь в рамках закона. Пусть это и не индульгенция от виселицы, но жизнь упрощает.
— И странам пользу приносит. Если бы не Степан Разин, не было бы у нас удобных опорных пунктах на многих островах Карибского моря, — признал Петр. — А ведь был же разбойник натуральный! Против царской власти бунтовал!
— Ну, под конец жизни одумался. И служил верно. И сыновей воспитал хорошо.
— Да. Остров, где он губернатором начинал, назвали Степанов. Я не возражал. Лихой народ казаки. И лучше, если они свою удаль в дальних краях показывать будут.
— А в Россию возвращаться только затем, чтобы добычей похвастаться и людей завербовать? — невольно улыбнулся я. — Неплохой выход. Самые отчаянные сорви-головы к делу пристроены.
— Бывает, что под старость лет они домой возвращаются. Я таким землю в Крыму даю. Пусть они и в годах, но в случае чего, постоять за себя сумеют. А молодежь, глядя на привезенные ими богатства, тоже захочет себе лучшей доли.
Ну да, пусть лучше спускают пар в колониях, чем в метрополии. Один из плюсов такого решения мне уже очевиден — никакого восстания яицких казаков в этой истории даже близко не намечается. А это значит — никаких казней руководителей и прочих репрессивных мер. Самые шустрые приставлены к делу — либо в колониях свое благосостояние поднимают, либо границы государства защищают. Снабжают последних, кстати, очень неплохо. И заведуют распределением снабжения выборные из тех же казаков люди. Воровать при таком положении дел становится не то, чтобы совсем невозможно… но очень небезопасно. Ибо свои спросят гораздо жестче.
Наблюдать за тем, как меняется история, было завораживающе интересно. Однако некоторые события шли своим чередом, и летом 1722 года Петр, как и в реальной истории, начал свой Персидский поход. Закончился он, правда, неудачно — императора серьезно ранили. Думаю, что если бы не переливание крови, Петр не выжил бы. Но врачам удалось спасти ему жизнь. Вот что значит следовать за прогрессивной медициной!
В свое время я потратил немало усилий, чтобы убедить Петра держать при себе молодых, здоровых парней, которые, в случае чего, могут стать его донорами. И вот — пригодилось. Поход пришлось приостановить, но жизнь императора была важнее. Впрочем, я не сомневался, что уже в следующем году Петр предпримет новую попытку. Только командовать уже будет из Новой Москвы. И врачи, и супруга были едины, вынося ему приговор — никаких больше далеких путешествий и кровавых сражений. Петр поворчал, но смирился. Все-таки не мальчик уже — полтинник летом стукнул.
Впрочем, неприятности с походом были быстро забыты, поскольку в стране случилось радостное событие — женился наследник Алексей Петрович. Его невеста приняла православие, став Натальей Михайловной, и уже вполне сносно владела русским языком. По отзывам, девочка оказалась доброй, склонной к благотворительности и воспитанной в довольно строгих традициях. Словом, пришлась ко двору, и моя дочь взяла ее под свое крылышко. Судя по всему, у себя дома Шарлотта Амалия столько тепла и внимания не получала, поскольку быстро прониклась к императрице поистине дочерними чувствами.