Курортный роман
Шрифт:
Даша одобрительно подумала, что редкая женщина в ее годы выглядит так молодо. Тамара Сергеевна посмотрела вокруг и похвалила:
– Славно тут у тебя, Даша! Цветы, картины – комфортно. Даже уколов можно не бояться. Но я пришла не хвалить тебя, а пригласить в это воскресенье на свой день рожденья. Ты, наверное, знаешь, что у меня юбилей? – она пригорюнилась, подперев голову ухоженной ручкой с тщательно наманикюренными ноготками.
Даша прекрасно знала, что Тамаре Сергеевне исполняется пятьдесят, сама участвовала в оформлении памятного альбома. Знала
– Я приглашаю тебя к себе домой, к двум часам. Будут только близкие родственники и друзья. Человек сорок – пятьдесят, не больше. Думали отметить в ресторане, но там все равно не чувствуешь себя так свободно, как дома. Мы с Ваней посовещались и решили, что с друзьями лучше отметить это дело как обычно, без помпы. – Чуя, что Даша колеблется, неодобрительно погрозила ей пальцем. – Надеюсь, ты придешь, чего сидеть одной дома! И обязательно возьми с собой Машеньку! – это было не приглашение, а армейский приказ, обязательный для исполнения.
Даша покраснела и растерялась. Идти жутко не хотелось, и она осторожно, чтобы не обидеть искренне расположенную к ней женщину, попробовала отказаться. Но та была непреклонна.
– Даша, ты же не хочешь меня обидеть? Или, как говорят бывалые алкоголики со стажем, ты меня уважаешь? Ты же не лишишь меня удовольствия поиграть с самым разумным и воспитанным ребенком? – И категорично заключила, не дожидаясь больше возражений: – В общем, Ваня будет ждать вас под окнами ровно в два часа!
Даша понимала, что Тамара Сергеевна скучает по внучке, росшей вдалеке от нее, и пытается хоть в какой-то мере компенсировать это общением с чужими детьми. Пришлось пообещать, что они будут.
И вот теперь, когда наступил день юбилея, Даша с раздражением смотрела на свой скудный гардероб, не зная, что выбрать. С Машкой проблем не было – у той было несколько нарядных платьицев, в которых она ходила на утренники в детском саду. А вот что надеть самой? Выбор был невелик: либо маленькое классическое черное платье, либо серый брючный костюм. Она пожалела, что не купила что-нибудь новенькое. Платили ей прилично, но она откладывала почти все деньги на черный день, не всегда же ей будет так везти. Боялась, что однажды появится законная владелица квартиры и ей с ребенком придется срочно искать другое жилье.
Примерила оба наряда. Остановилась все-таки на платье, открывавшем длинные точеные ножки. Проворчав справедливые слова о своем лучшем украшении, которое грех скрывать, стала искать приличные колготки, которые, она точно помнила, были куплены ею с зарплаты пару месяцев назад и убраны до подходящего случая.
Ровно в два они были полностью готовы. Выглянув из окна, Даша увидела знакомую машину, уже стоявшую под окнами. Они быстро накинули пальто и спустились вниз.
Иван Васильевич учтиво распахнул перед ними дверцу черной Волги. Они чинно уселись сзади, бережно уложив на переднее сиденье белые розы для изменницы.
Даша скованно поблагодарила:
– Спасибо огромное за заботу, Иван Васильевич, но не лучше ли вам, как хозяину, встречать гостей, а не возиться с нами?
Он отшутился, внимательно следя за дорогой:
– Там, Даша, такая плотная конкуренция, что я счел за благо оттуда убраться. Самое приятное начнется тогда, когда все сядут за стол, и можно будет попробовать разных вкусностей. А то я со вчерашнего дня голодаю.
Даше это показалось странным.
– Неужели вам ничего не дали попробовать?
Он высоко поднял черные брови.
– Нет, конечно! Для подготовки таких междусобойчиков Тамара, как всегда, пригласила профессионального повара из соседнего ресторана. Он заперся на кухне и со вчерашнего дня готовит разносолы. Никого, естественно, не пускает. О том, чтобы стащить кусочек, даже вопроса не стоит! – он нарочито жалобно вздохнул, и пассажирки засмеялись.
Несмотря на показное веселье, Даша сильно нервничала. Зачем она туда едет? Туда придут давно знакомые между собой люди, а она всем чужая. Будет чувствовать себя ужасно неловко, и всё.
Когда Тамара Сергеевна с сияющим видом бросилась им навстречу и крепко обняла, у Даши немного отлегло от сердца. Пройдя в большую комнату, очутилась среди модных дам в роскошных вечерних туалетах и безупречным макияжем, и снова почувствовала себя не в своей тарелке. Ехидно прокомментировала свое состояние – в чужие сани не садись! Но тут же поправилась: вообще-то ее усадили в них насильно! Сама она сюда попасть вовсе не стремилась!
Когда гостей пригласили за накрытый в соседней комнате огромный стол, она поразилась обилию блюд и их изысканности. Они были настоящими произведениями кулинарного искусства. Даше казалось кощунством даже задеть эти башенки, корзиночки, замысловато уложенные салаты, кусочки разнообразного мяса, колбасы и сыра.
Но голодные гости, не чинясь, дружно разрушили шедевры повара, разобрав их по своим тарелкам.
Иван Васильевич учтиво положил Даше по кусочку каждого блюда. Сначала она стеснялась, боясь, что перепутает приборы и начнет есть рыбу не той вилкой, но, увидев, что каждый занят лишь собой, и на ее промахи не обращает никакого внимания, начала есть с удовольствием. Такой вкуснятины ей за всю свою жизнь пробовать еще не доводилось.
Для детей, которых оказалось восемь, в маленькой комнате был накрыт отдельный стол, чтобы ни они не мешали взрослым, ни взрослые не смущали детей.
Даша уже не раз бывала здесь в гостях, поэтому знала, что квартира большая, из четырех комнат, причем маленькая комната гораздо больше гостиной в доме Валерия.
После обильного застолья в соседней комнате зазвучала музыка и начались танцы под яркий пульсирующий свет. Чтобы не участвовать в общем разговоре, Даша ушла туда. Около восьми музыка на пару минут смолкла, и из прихожей послышался громкий восторженный голос хозяйки:
– Что ты так поздно, дорогой! Пойдем, я тебя хоть чуть-чуть угощу!