Курортный Vампир
Шрифт:
– Потерпи, Киреева. Ты же пионер – всем ребятам пример! Чуть пощиплет и пройдет, как новенькая будешь. – «Успокоил» Наум Петрович и демонстративно подул на царапины.
Так вот, для чего предназначалось предыдущее зелье! – вяло сообразила я. Немедленный порыв свернуть проходимцу шею тут же затух, погребенный под непробиваемым спокойствием. – Выходит, не такой уж никчемный из него целитель?
Из медпункта меня отпустили, когда я уже отчаялась оттуда выбраться. Арина Ильинична сдала меня на поруки Косициной, наказав присматривать, чтобы не перенапрягалась. А та и рада стараться, что получила ответственное задание.
Терпеть не могу тех, кто выслуживается и фонтанирует неуместным энтузиазмом, превращая любой приказ в подвиг.
С другой стороны, я получила бесплатного сопровождающего, который знал, куда идти и что требуется делать. Мы прибыли к корпусам, где старшая вожатая Лариса Михайловна «обрадовала», что мест нам не досталось. В конце мая прошедший в горах ливень смыл домики для персонала и старшей группы. Теперь часть вожатых и детей расселили вместе с другими отрядами, уплотнив количество коек в домиках.
– Но как же? – расстроилась сначала Зоя. – Куда же нам теперь деваться?
– Не переживай, вопрос уже решился. Нам даже повезло – устроимся со всеми удобствами! К следующему потоку на месте разрушенных корпусов установят палатки. Ну, а мы воспользуемся гостеприимством гражданки Ампирской и ближайшие три недели поживем в графской усадьбе. Там как раз отремонтировали левое крыло, гостевые комнаты в нашем распоряжении. Идемте, я только вас и дожидаюсь. Будете жить, как в хоромах!
Я молча хмыкнула, тоже мне – хоромы! Хотя, зависит от того, с чем сравнивать. В окошке одного из домиков, мимо которого лежал наш путь, я увидела нагромождение коек, разделенных лишь тумбочками и узкими проходами. Мелкие – натуральные демоны, скакали по кроватям, орали и чем-то швырялись друг в друга. Старшая вожатая тоже заметила творящийся в корпусе бардак и поспешила вмешаться.
– Что тут происходит? – рявкнула она, возникая на пороге комнаты грозной тенью.
В приоткрытые окна я отлично разглядела, как демонята резко замерли, застигнутые врасплох, затем взметнулись, рассаживаясь по койкам и подбирая раскиданные по полу и кроватям предметы. Минуты не прошло, как дети смирно сидели по местам с выражением невинной простоты на хитрых рожицах.
– Другое дело! – Лариса Михайловна с довольным видом осмотрела помещение и покивала. – Всем отдыхать, обустраиваться и приводить себя в порядок. Через полчаса состоится торжественное открытие лагеря. Ответственные за номера самодеятельности подойдите к вожатым.
– А кормить будут? – поинтересовался вихрастый рыжий пацан.
– Будут, Сидоров. Не переживай! Сразу после торжественной части, – обнадежила женщина.
Напоследок она еще раз окинула строгим взглядом ребят и вышла к нам. Не успели мы отойти на десяток шагов, как из домика вновь донесся ор, шум и скрип пружин несчастных кроватей. Вожатая закатила глаза наверх и покачала головой, но возвращаться не стала. Наоборот, прибавила шаг, потому что нам тоже было необходимо обустроиться на новом месте и успеть на мероприятие.
Усадьба представляла собой здание с выдающейся вперед центральной частью в три этажа и менее выраженными двухэтажными ответвлениями правой и левой стороны. К массивному крыльцу с колоннами вели обшарпанные ступени. Каменные перила по бокам выглядели разбитыми и незавершенными. На их широкие постаменты так и просились статуи или какие-нибудь архитектурные композиции. Над центральной частью возвышалась башня со смотровой площадкой. Массивные окна, обрамленные тяжелыми деревянными рамами, были наглухо зашторены, а в отражениях стекол плясали солнечные блики.
Едва мы преодолели ступеньки и приблизились к дверям из натурального дерева, как они бесшумно распахнулись, являя на пороге импозантного мужчину. Лицо без единой морщинки, бледная кожа, глаза навыкате. Несмотря на жару, одет в черный костюм с белой рубашкой и бабочкой под воротничком. Внешность приятная, даже слащавая. Но, как по мне, чересчур. Манеры и дежурная улыбка выдавали в нем вышколенного слугу. Он даже поклонился нам, приветствуя.
– Добро пожаловать, дорогие гости. Лариса Михайловна, – приложился губами к женской ручке, отчего вожатая зарделась, как девчонка, и поплыла.
– Ах, Семен Бонифатиевич! Оставьте ваши империалистические замашки, – небрежно отмахнулась она, кокетливо улыбаясь мужчине. – Знакомьтесь, это девочки из старшей группы: Косицина, Сойкина и Киреева, о которых я вам говорила. Вы обещали провести для нас экскурсию. В образовательных и воспитательных целях, так сказать.
– Ну, разумеется! Проведу, раз обещал. Но сначала позвольте, я помогу донести вещи? – Забрал у нас чемоданы, ничуть не напрягаясь их тяжелым весом. – Заодно покажу ваши комнаты.
Ступив за порог, девчонки замерли, в восхищении рассматривая внутреннее убранство. К слову, по роскоши оно ничуть не уступало княжескому замку. Просторный холл с помпезной лестницей, ведущей на второй этаж. Обилие лепнины, шелковые обои, перемежающиеся с декоративными панелями. Массивная хрустальная люстра, многоярусный потолочный свод, расписанный витиеватыми узорами, зеркала в массивных рамах, картины. Мебель темного дерева – антиквариат, – память Майи вовремя подсказала правильное название, – подобрана под стать. Лакированная, с узорчатыми изогнутыми ножками и шелковой обивкой. Интерьер выдержан в белых и красных тонах, щедро разбавленных позолотой.
– Леди, прошу на второй этаж! – жестом указал на лестницу.
Поднимаясь по ступеням, я заметила, как девочки приосанились, распрямили спины. Обстановка невольно заставляла соответствовать.
– Кто это тут у нас? Семен, еще гости прибыли?
Я крутила головой по сторонам, как и остальные, любуясь обстановкой в доме. Поэтому пропустила момент, когда на вершине лестницы возникла худощавая фигура дамы в черном, с неестественно прямой осанкой и гордо поднятой головой. Седые, как лунь, волосы собраны в пучок на макушке, надменное выражение лица, брезгливо поджатые губы. Одета в длинную юбку с драпировкой, блузку с закрытым верхом и кружевным жабо, на ногах – остроносые бордово-красные туфли. Из аксессуаров – тонкий пояс в тон обуви, яркая помада на губах. Из-за этого бледная морщинистая кожа кажется пергаментной. Возраст так сразу не определить. Может, за семьдесят лет перевалило, а то и вторую сотню бабуля разменяла. Однако бабкой такую язык не повернется назвать. Живой пронзительный взгляд выдавал опасную хищницу, свысока взирающую на потенциальных жертв.