Курс — одиночество

«Курс — одиночество» — книга, написанная участником Международной трансатлантической гонки яхт-одиночек в 1960 году Вэлом Хаузлзом. Прошло шесть лет, прежде чем Хауэлз взялся за перо. В эти годы он принял участие ещё в одной гонке яхт-одиночек через Атлантику (1964 г.) и совершил несколько одиночных плаваний на более короткие расстояния.

Идея пересечь в одиночку на парусной лодке Атлантический океан родилась декабрьским вечером 1875 года под прокуренными сводами бара «Гарпунный линь» в американском порту Глочестер. Молодой рослый датчанин Альфред Енсен, бог весть какими ветрами занесённый на промысел трески, громогласно поклялся «каретой Нептуна», что скорее один на дори поплывёт через Атлантику, чем вернётся на дырявую лайбу скряги хозяина. Удивительное дело, но рыбак сдержал слово. На построенной им самим из дуба и канадской сосны рыбацкой дори он 16 июня 1876 года отправился в плавание.

Друзья, провожавшие Енсена, были твёрдо убеждены, что видят в последний раз сумасшедшего датчанина.

Однако после тяжёлого, изобилующего драматическими ситуациями рейса он на своей дубовой скорлупке длиною 6,5 метра и шириною 1,8 метра всё-таки добрался до Британских островов. Плавание продолжалось 54 дня.

В апреле 1891 года в двух или трёх бостонских газетах появилось необычное объявление. Капитан Уильям Эндрюс искал партнёра для участия в гонках через Атлантику. Условия состязания: одновременный старт на примерно одинаковых по длине и парусному вооружению дори. Победителем объявляется тот, кто первым сообщит властям о своём прибытии на Британские острова, а проигравший платит победителю 500 долларов. Читатели посчитали объявление Эндрюса апрельской шуткой и вскоре забыли о нём. И лишь один человек серьёзно отнёсся к предложению Эндрюса. Им оказался опытный моряк-парусник Джошуа Лоулор. Также через газету он ответил: «Я поднимаю вашу перчатку, капитан Эндрюс».

Ранним утром 17 июня 1891 года жители Бостона были свидетелями старта 5-метровых дори — «Мармейда», принадлежавшего Эндрюсу, и «Си Серпента», на котором плыл Лоулор. Выйдя в открытый океан, крошечные парусники быстро потеряли друг друга из виду. Очевидцы рассказывали, что капитаны настолько были захвачены азартом гонки, что даже не обменялись обычными пожеланиями счастливого плавания. Почти полтора месяца о мореплавателях не было никаких известий. Бостон терпеливо ждал исхода состязаний. Лишь в начале августа капитан немецкого парохода «Хафиз» сообщил, что встретил в конце июля Уильяма Эндрюса в самом центре Северной Атлантики. Несколько позже стало известно от капитана барка «Куинсмор», что Лоулор уже приближается к Британским островам. 27 августа Лоулор сделал заявление английским властям о своём прибытии. Именно в этот день фамилия его партнёра, Эндрюса, была внесена в список пассажиров лайнера «Эльбрус», следовавшего из Нью-Йорка в Антверпен. Моряки «Эльбруса» подобрали его, полуживого и обессилевшего, на почти затопленном «Мармейде». Так закончились первые в истории парусные трансатлантические гонки мореплавателей-одиночек. Джошуа Лоулор стал вторым человеком, которому покорилась Атлантика.

Надо сказать, что побеждённый в гонках капитан Эндрюс не отказался от своей мечты пересечь Атлантику в одиночку. И в 1892 году осуществил её на крошечной яхте «Саполио» (длина меньше 5 метров). Он совершил переход из Бостона в испанский порт Палос, известный тем, что оттуда в 1492 году отплыли корабли Христофора Колумба. На этом длиннейшем переходе Эндрюс сделал одну остановку на Азорских островах.

Через несколько лет Эндрюс снова отправляется в одиночное плавание через Атлантику. Но это был его последний рейс. Остаётся только гадать, как он погиб. Может быть, его подстерегла «молчаливая смерть» — гибель во время густого тумана под форштевнем встречного океанского парохода. Или он случайно оказался за бортом и не смог догнать уходящую под парусом яхту. Да разве мало опасностей ожидает одиночного мореплавателя на каждом шагу! И в случае несчастья никто и ничто ему не поможет. В океане он один и может рассчитывать только на себя, на свою находчивость, на свою силу и выносливость.

Идут годы. Вслед за Енсеном, Лоулором и Эндрюсом десятки мореплавателей-одиночек покоряют Атлантику. Они выбирают маршруты через Северную Атлантику, отправляясь из Нового Света в Старый. Мореплаватели, покидая Европу, обычно предпочитают экваториально-тропические широты Атлантического океана с их попутными пассатными ветрами и течениями. Реже они плывут в Северной Атлантике, против Гольфстрима и западных ветров. Именно Северная Атлантика стала ареной международных трансатлантических гонок яхтсменов-одиночек в 1980 году.

Вэл Хауэлз — автор книги «Курс — одиночество» — участник этих ставших теперь традиционными гонок из Плимута в Нью-Йорк, или, точнее, в Ньюпорт.

Международные трансатлантические гонки состоялись также в 1964 и 1968 годах. В 1964 году в гонках приняло участие 15 одиночных яхт, а в 1968 году старт приняли 36 спортсменов из 10 стран.

В отличие от Чичестера Хауэлза не очень беспокоит спортивная сторона марафонского заплыва яхт. Он прекрасно понимает, что у разных по классу яхт — участников трансатлантических гонок далеко не равные шансы на победу. В созвучии с олимпийским принципом, провозглашённым Кубертэном, главной целью Хауэлза было участие в океанском сверхмарафоне, а не победа в нём. Вэл Хауэлз был четвёртым в гонке. Он и француз Жан Лакомб предпочли маршрут, рекомендованный лоцией для морских судов небольшого тоннажа. Их яхты спускались к Азорским островам, а затем следовали вдоль 36-й параллели и на финишном этапе пересекали Гольфстрим. Победитель гонки Фрэнсис Чичестер, прошедший 4004 мили за 40,5 дня, и Дэвид Льюис плыли по «дуге большого круга» — сначала вдоль 50-й параллели, а потом на юго-запад. Навигационные условия этого морского пути труднее тех, с которыми столкнулся Хауэлз. А Хазлер, чтобы воспользоваться благоприятными ветрами, выбрал самый северный путь — почти у берегов Гренландии.

Хауэлз, Хазлер и Чичестер участвовали в следующей трансантлантической гонке, 1964 года, в которой победил лейтенант французского флота Эрик Табарли, прошедший дистанцию всего за 27 дней. А Дэвид Льюис к этому времени успел пережить на катамаране драматическое приключение в ледовитых морях, а потом отправиться в кругосветное плавание. В одиночку он плыл только в Атлантике, а в Южной Америке на борту его катамарана «Реху Моана» появились четыре женщины (жена Фиона, её подруга и две малолетние дочки Льюиса). В Тихом океане он осуществил интереснейший эксперимент. Без мореходных инструментов, используя только полинезийские методы наблюдения за природой океана, Льюис проплыл от Таити до Новой Зеландии.

Жан Лакомб, кажется, больше не предпринимал одиночных плаваний. Журналисты ошибаются, объявляя его погибшим в 1963 году у Азорских островов. Погиб его однофамилец Рене Лакомб, более известный по прозвищу «одинокий моряк». Добавим также, что Чичестер в 1966–1967 годах совершил «вояж века» — одиночное кругосветное плавание из Плимута с одной лишь остановкой в австралийском порту Сиднее. По пути он обогнул мыс Горн, что считается «Эверестом» парусного мореходного искусства.

Итак, «Курс — одиночество» Вэла Хауэлза. Читатель, интересующийся трансатлантическими гонками, не почерпнёт здесь почти никаких подробностей. «Трансатлантическим гонкам, — пишет Хауэлз, — посвящено изрядно книг. Я вовсе не собираюсь пополнять их список ещё одним названием, нет, я приглашаю вас с собой в плаванье». И он честно держит своё слово. Вы действительно на фолькботе. Вы зажаты в каюте шесть на шесть футов. Обычно в таких случаях пишут: читатель переносится на одинокую яхту, плывущую на просторах океана.

Вместе с отважным моряком вы встречаете восходы солнца, вдыхаете соленый бодрящий запах моря и т. д. Но в том-то и дело, что это было бы неверно по отношению к Хауэлзу, к его книге, совершенно лишённой какого-либо штампа и шаблона. Меньше всего он старается представить себя традиционным героем, вступившим в единоборство с океаном. Учтите, «Курс — одиночество» не наспех переработанный дневник моряка, увидевший свет через полгода после прибытия. У Хауэлза было время, чтобы навести глянец, чуть-чуть где-то приукрасить себя, но он честно, без рисовки рассказывает о своих чувствах, ощущениях, мыслях и поступках. «Да, мне одиноко. Да, мне страшно. Да, я буду рад, когда всё это кончится». Он борется с соблазном прекратить плавание уже на Азорских островах. Он не без основания называет себя неустойчивым и неуравновешенным. Его, видите ли, до слёз растрогало сообщение о смерти политического деятеля, о котором он прежде толком ничего не знал. Действительно, случись это на земле — его глаза равнодушно скользнули бы по некрологу, и он, перевернув газетный лист, тотчас же забыл о нём.

Да, всё это так. Но когда разражается непогода, Хауэлз со слипшимися от солёных брызг волосами и всклокоченной бородой, проклиная на чём свет стоит старикашку Нептуна, принимает вызов стихии и как равный сражается с ней. Да, читая «Курс — одиночество», надо всё время брать поправку на иронический тон повествования. О подвиге (а плавание в одиночку на небольшой, далёкой от совершенства, да ещё лишённой радиосвязи яхте через океан — подвиг) можно писать по-разному. Можно написать в возвышенном стиле, но тогда появляется опасность превратиться в абстрактного романтического героя. Хауэлз же больше всего избегает краснобайства, ему претят звонкие, патетические фразы, его речь шершава, даже порой грубовата. Однако у него в запасе есть и целомудренные слова. Вспомните вечер на Бермудских островах — эту как бы вставную новеллу, которая так ярко противостоит цинизму иных морских романов, когда заходит речь об отношении к женщине.