Курсант: Назад в СССР 11
Шрифт:
Быстро она. Не успел…
— Ну вот! — сияла она, встряхнув мой многострадальный пиджак. — Как новенький.
— Спасибо, — улыбнулся я. — Как ты быстро справилась! Что бы я без тебя делал?
— Не нарвался бы на этих придурков. А ты что ничего себе не налил? Не нашел бар? Пойдем, покажу.
Мы вошли в просторный зал с диваном из кожи буйвола, креслами с позолотой на подлокотниках, и посреди этого великолепия на тумбе ютился обычный советский телевизор «Рубин» с комнатной антенной «Заря» в виде двух телескопических
В углу расположился массивный, размером с хорошую тумбу, бар-глобус, расписанный в старинном «парусном» стиле коньячных тонов. Варя откинула верхнюю часть «планеты» и выставила на обозрение батарею элитного алкоголя.
Чего здесь только не было… Учитывая нарастающий дефицит и антиалкогольную политику в СССР, здесь хранились настоящие сокровища: Чинзано — знаменитый вермут из Италии, виски «Кинг Георг 4» — благородный крепкий шотландец, ликёр «Моцарт» — австрийская сладость со вкусом шоколада и еще какие-то малознакомые мне напитки.
Я себе налил виски, а Варе — вермут. Мы уселись на диван, хозяйка включила легкую музыку на стереокомплексе — я заметил блеснувший шильдик «Электроника-001-стерео», техника класса «люкс».
Вечер принимал недвусмысленный оборот. Кабинет закрыт, кинжал отдалился от меня, а вот Варя становилась все ближе. Платье она успела поменять на легкий шелковый халатик, который казался слишком коротким, но скорее всего, так и было задумано.
Я пока что продолжал изображать из себя недотрогу, но дальше это выглядело бы глупо, поэтому надо было что-то делать.
Я отпил виски и спросил:
— Говорят, настоящие писатели ваяют свои произведения от руки, не пользуясь пишущими машинками. Что скажешь? Это правда?
— Нет, — замотала головой девушка, разметав шикарные волосы по плечам, одна из прядок скользнула по моей щеке. — У папы «Москва».
— Интересно было бы посмотреть на кабинет, где рождаются шедевры, подумать только, я — в квартире великого писателя современности!
Варя немного надула губки, будто приревновала меня к папаше. Сколько можно про литературу трындеть, когда она такая красивая, молодая и хмельная сидит совсем рядом, только руку протяни. Но измена в мои планы не входила, хотя, если бы пришлось ради дела, то я бы подумал… А тут дело вышло из-под контроля — как попасть в этот чертов кабинет?
— Ладно, — пробормотала девушка, видя, как я одухотворен атмосферой творчества ее папаши. — Покажу я тебе кабинет по-быстренькому, а потом потанцуем. И обещай, что больше не будешь упоминать моего отца.
— Почему? — изобразил я простака.
— Блин! Андрей! Мы вроде вдвоем, а мне кажется, что рядом с нами мой отец.
— Договорились! — улыбнулся я и даже приобнял ее за талию, чтобы мотивировать. — Никаких упоминаний о нем…
Девушка встала:
— Отец запирает всегда кабинет, но он думает, что я туда не могу попасть.
— У тебя есть ключ?
— Да на фиг он нужен? Его допотопный замок на двери любым ножом открывается.
Варя сходила на кухню, в руке у нее заблестел нож. Здоровый такой хлеборез. Шелковый халатик, чрезмерно распахнутые полы, открывающие соблазнительный смуглый вырез груди, распущенные волосы и тесак в кулачке. Вылитая маньячка из кинофильма ужастиков — прекрасная и неумолимая.
Она протолкнула кончик ножа в замочную скважину и повернула. Щелк, щелк! Ригель замка перешел в положение «отперто».
— Пошли скорее, — прищурилась Варя и махнула ножом, приглашая меня внутрь темного кабинета. — Пока отец не вернулся…
Я последовал за ней. Отблески луны еле пробивались через узкие окна кабинета, похожие на бойницы, и отбрасывали на потемневший скрипучий паркет причудливую тень от письменного стола и стоявших на нем предметов.
Тень напомнила чудовище с двумя головами. Этакий оборотень-перевертыш. Одна голова хищника, а вторая — похожа на человеческую. Совсем как наш убийца — днем он обычный человек, а вечером выходит на охоту…
— А что тут так темно? — вертел я головой в поисках кинжала.
— Свет не будем включать, — Варя почему-то перешла на шепот. — Вдруг из соседей кто-то увидит со двора, да и заложит нас папеньке.
— Ого. Ты так его боишься?
— Нет, просто у нас с ним разные взгляды на жизнь… Не хочу его лишний раз нервировать.
Варя подходила ко мне все ближе и ближе, в ее руке всё ещё, забытая, тускло поблескивала сталь клинка. Вот я уже ощущаю ее горячее дыхание, вот ее рука обвила мою шею.
— Может, ты нож уберешь сначала, — хмыкнул я, перехватывая его у нее из руки.
— Ой, прости, — выдохнула она, расцепив пальчики.
Я переложил нож на стол а Варя впилась губами в мои. Страстно и настырно, чуть подтолкнув холмиками упругой груди. Мне пришлось сделать шаг назад, пытаясь разорвать интимную дистанцию, но тут я буквально уперся в письменный стол. Массивный и крепкий, он был на стороне Вари, назад дороги нет.
И тут мой взгляд, скользнув по стене, зацепился на висевший на ней кинжал. Глаза уже привыкли к темноте, и я ясно разглядел холодное оружие на цепочке с ножнами из непонятного черного материала, даже заметил, как блеснул золотом орнамент.
Варя уже расстегивала рубашку у меня на груди, не отрывая своих губ от моих. Я чуть было не дал слабину, и не поддался подкатившей страсти, но неизвестно откуда взявшийся образ Светы в моей голове меня отрезвил и вернул к намеченному плану.
Я закашлял.
— Прости! — я отвернулся и изобразил приступ кашля.
— Что с тобой? — Варя погладила меня по голове, как маленького мальчика.
— Да в горле першит. Воздух тут какой-то сухой и пыльный, — кивнул я на шкаф, забитый книгами. — Водички бы.