Курсант: назад в СССР
Шрифт:
— Ничем помочь не могу, — пожал я плечами. — Описания — вещь субъективная. Под одно описание четверть города можно подогнать.
— Вы правы, — кивнул Черненко. — До свидания, Андрей Григорьевич, хорошего дня…
— И вам того же…
Я сел в РАФик. Мысли роились в голове, пытаясь сложиться в пазл.
Откуда у комитетчиков описания нашей с Быковым внешности? Получается, что ряженый на нас заявил? Но, что он мог предъявить? Что его ограбили и забрали наркотики? Или просто, что избили?
Но по милицейской
Значит, торговец напрямую обратился в КГБ. Как такое может быть? Такое только водном случае возможно. Если он на них работает. Или другой вариант — они тоже используют его для выуживания информации.
Вот бляха! Куда ни сунься, везде конторские длани… Как же я сразу не догадался? Если КГБ использует подпольное казино Гоши для сбора нужной информации, почему оно не может тоже самое и с наркодилером проворачивать?
Клиенты у дилера не простые работяги и бедные студенты, а люди обеспеченные из высших слоев. Плюс диссидентов среди них много, очень интересная публика для КГБ.
Допустим, схема такая. Ряженый продает дозу клиентам, а КГБ их берут на выходе под белы рученьки, оформляют изъятие и ненавязчиво предлагают сотрудничество. Мол, ходу материалам дела не дадим (да и дело то пока нет, просто все зафиксировано в бумажках), если будете помогать нам в меру своих возможностей.
Таким макаром на крючок можно подсадить всех употребляющих. Если конечно статус у них подходящий. Но простые нарколыги затариваться к дилеру не пойдут. Не карману им фабричный первитин.
Как говорится, и волки сыты, и овцы стучат. Контора пашет. Работа у них такая. А то, что Черненко точно знает, что это я дилера с пристрастием допросил, теперь я не сомневался. Возможно, в это время там как раз были конторские, когда мы ряженого выволокли. Но не стали вмешиваться. Что бы себя не палить. Меня срисовали и дали уйти… Звучит логично. Скорее всего, так и есть.
И Черненко не просто так пришел сегодня из ПМ-а популять. Не верю я в такие совпадение. Меня пришел прощупать. Хорошо, что я результат свой чуть занизил, а то объясняй потом им, что я не Бонд. Джеймс Бонд.
В общем надо как-то поаккуратнее. Не умею я на дно залегать, но учится надо. Как улитка, из раковины далеко не высовываться.
А может, ну их всех? Буду действовать осторожно, но линию свою гнуть… Знать бы еще кто враг, а кто союзник…
— Слушай, Андрей, — Витя-хорек назвал меня по имени. — Можно тебя попросить?
Ого… К чему бы это? Обычно он называл меня поприлипшему прозвищу: Курсант.
Пару раз пробовал назвать студентом, пришлось популярно ему объяснить, что студентов здесь нет, и обитают они в основном крупными группами в институтах и прилегающих к ним общагах.
Витя понял меня сразу, даже не пришлось повышать
Я человек добродушный, но немного злой. Особенно к таким как Витя. Если с такими людьми начинаешь по-хорошему, то они почему-то принимают это за слабость, и начинают строить из себя птицу важную, как минимум пингвина королевского. Но получив волшебный пендель, вмиг возвращаются на свое место.
А тут вдруг хорь прискакал сам ко мне на цыпочках. Старший эксперт обычно так себя не ведет с челядью и другими слесарями. Смотрит на всех с высока, только росточка ему не хватает. Приходится подбородок чуть задирать и шею вытягивать.
— Что хотел? — неприветливо ответил я, потому что чувствовал, что пахнет какой-то подставой.
— Тут такое дело, — Витя хитро прищурился, вид у него был такой, будто хочет выманить конфету у ребенка, только конфет у меня нет, и я не ребенок, — Мне отъехать по делам срочно нужно, а я сегодня дежурю, а там выезд нарисовался. Помощник дежурного приходил, сказал на происшествие собираться. Подмени меня, а?
— Я?..
Старший эксперт просит меня его подменить. Странно. Один, я никогда еще не выезжал…
— Мне одному нельзя, — замотал я головой, — По должности не положено.
— Да там только отфотать. Преступление плевое, вандалы краской памятник Ленину залили. Еще ночью это было. Следов уже никаких нет — все утро дождь шел. Ну, сделаешь еще соскоб краски для образца. И все. А в протоколе осмотра я потом распишусь, скажешь следаку, что бы меня в участвующие вписал. Формально ты там никак не засветишься, а меня выручишь
— Хрен знает, — пожал я плечами, — спроси у Паутова. Если разрешит.
— Да его нет, он в областную управу умотал. Помоги, а?
— А что ты другого кого не попросишь? У нас сегодня целых два старлея в день работают.
— Да не хочу их отвлекать на ерунду, у них экспертизы срочные.
— А меня, значит, можно и ерундой занять?
Витя стоял и выкручивался, но на самом деле я знал причину его обращения ко мне. Если я с ним еще более-менее лояльно общался (солдат ребенка не обидит, даже такого наглого и пакостного переростка), то другие члены нашего небольшого коллектива относились к нему как гадюке. Никому не нравится, и вышвырнуть духу не хватает.
Никто бы не согласился подменить желчного коротышку. Во мне он увидел самого “добренького”. Я согласился, но не по доброте душевной.
Мне подменить его не трудно. Даже в радость будет. Надоело торчать целыми днями в лаборатории. Скучал я по выездам. Хоть происшествия это не совсем то, куда хотелось бы я окунуться (хотя, вандализм статья уголовная, тем более вождя попрали), но все же лучше, чем фотки в проявителях и закрепителях полоскать.
— С тебя пиво, — не моргнув глазом, ответил я.