Курсант: назад в СССР
Шрифт:
Стреляли традиционно по двадцать патронов в мишень с кругами. Максимум, если выбить двадцать десяток, можно набрать двести очков.
После построения первая смена отправилась на огневой рубеж, на котором выставили для каждого участника по столу. На все упражнение отводилось двадцать минут, получается, что на выстрел — минута. Кажется, что много, но когда стреляешь, время пролетает незаметно.
За это время можно было и отдохнуть между выстрелами и мандраж перебороть, положив пистолет на стол дулом, естественно, в сторону мишени.
Из
По результатам жеребьевки я стрелял последним. В пятом заходе. На пункте боевого питания (название громкое, но по сути просто столик с коробочками патронов, за которым сидит раздатчик боеприпасов) получил патроны и отправился на огневой рубеж.
Снарядил магазин и ждал команды. Краем глаза видел, что справа от меня мельтешит силуэт соперника. Почувствовал его взгляд на себе. Пристальный и неприятный.
— Здравствуйте, Андрей Григорьевич, — раздался сбоку знакомый голос.
Я повернулся и замер от удивления. Моим ближайшим соперником оказался старый знакомый, которого я не очень был рад видеть. Черненко улыбался мне какой-то сухой улыбкой. Вроде улыбается, а такое ощущение, что без эмоций. Надо же так уметь…
— Алексей Владимирович, — я тоже натянул дежурную улыбку. — И вы здесь?
— Ну, а как же? — развел руками чекист. — Кто-то же должен защищать честь родного подразделения.
Хрен знает, верить ему или нет… Может, действительно хорошо стреляет, и его отправили на соревнования, а может пасет кого-то здесь. Например, меня. Что ж… Сейчас это проверим. Посмотрим, как он стреляет.
По команде огонь, руководитель стрельб включил секундомер. Я щелкнул флажком предохранителя и передернул затвор. Паутовский ПМ лежал в руке, как родной. Не спеша завел руку с пистолетом через верх, вытянув ее вперед. Прицелился. Ствол чуть качнулся. Я попробовал его выровнять. Он качнулся еще. Что за фигня? Почему ствол гуляет. Потом понял в чем дело. Я чувствовал на себе взгляд Черненко. Уверен, что он наблюдает за мной. В голове сразу мелькнула мысль, что надо бы попроще стрелять. Не стоит щеголять перед ним навыками. И так уже засветился.
Бах! — мой выстрел прогремел первым из всей смены. Бах! — сразу второй, почти не целясь. Пусть думает, что дилетант и тороплюсь.
Положил пистолет на стол и сделал паузу. Краем глаза глянул на Черненко. Стойка у него правильная. Хват рукояти верный. Естественное колебание рабочей руки минимальное на уровне погрешности. Вот нервы у человека. Ведь чувствует же, что на него смотрю, а сам даже глазом не моргнет.
Бах! — Черненко сделал первый выстрел. Я глянул на его мишень. До нее двадцать пять метров. Далековато. Наверняка не разглядишь куда попала пуля, но вроде в десятку.
Я взял пистолет и продолжил стрельбу. Пришлось немного занизить свои результаты. Пара пуль даже ушла в край мишени в район шестерки или пятерки.
Черт! Из-за моих “тёрок” с чекистами команда моя страдает. Но лучше проиграть на соревнованиях, чем проиграть в жизни. Придется немного сбавить обороты.
В результате очков я набрал меньше, чем на тренировке. Но это был не самый худший результат в моей команде. Хотя Наташа негодовала и высказала мне свое недовольство, мол, что я за горе-стрелок такой, который на тренировках нормально стрелял, а тут вдруг ошибаться стал?
Пришлось все валить на волнение и соревновательный мандраж. В итоге место мы заняли второе, а первое было за конторой. Черненко сиял от счастья (теперь его эмоции смотрелись вполне правдоподобными), когда ему, как капитану команды перед строем вручили переходящий кубок и почетную грамоту.
А он оказался, действительно, неплохим стрелком. Возможно, зря я на него бочку катил. Хотя, одно другому не мешает…
— Поздравляю со вторым местом, Андрей Григорьевич, — Черненко нарисовался сзади, когда я уже собирался садиться в машину к своей команде.
— Спасибо, а вас поздравляю с первым.
— А вы неплохо стреляете, — продолжил чекист, — стойку вам немного подправить, да выдержку потренировать, и результат улучшится.
— Я недавно этим делом занялся (ага, поверил, что я полудилетант, это гуд), — пожал я плечами. — Как в милицию устроился, так и стал пробовать.
Черненко кивнул, не сводя с меня хитрого прищура:
— Вы в пятницу на танцы случайно не ходили?
— Какие танцы? — я машинально выдал защиту, а про себя лихорадочно вспоминал, где мог проколоться и какого хрена он вообще меня про это спрашивает.
— Под открытым небом. В парке имени Пушкина.
Глава 32
Я сделал вид, что слова КГБ-шника меня никак не задели.
— Не люблю танцы, — с деланным безразличием ответил я. — Как-то не научился танцевать. Да и пары у меня нет, на такие мероприятия ходить… А почему вы спрашиваете?
Черненко внимательно следил за моей реакцией, думал застать меня врасплох, но невдомек ему, что перед ним воробей стреляный. Причем в буквальном смысле этого слова.
Я ни нос не почесал, ни ухо не потрогал, и другие невербальные фишки вранья не проявил. Даже в голос ленивые нотки нагнал.
— Да так, — пожал плечами чекист. — Там одного стилягу избили. Думал, может, слышали чего?
— Странные у вас предположения насчет меня, — мне захотелось капнуть ядом. — По-вашему, если я молодой, должен обязательно все танцплощадки города посещать? И с каких это пор КГБ занимается расследованием побоев?
— Там двое были замешаны, по описанию, один из них похож на вас, — невозмутимо продолжил Черненко.