Чтение онлайн

на главную

Жанры

Курсант. Назад в СССР 12
Шрифт:

– С каких это пор армянский коньяк пойлом стал? – фыркнула Варя, надув губки.

* * *

На следующий день, ближе к полудню, Федя зашел в кабинет, что-то гордо неся под мышкой.

– Вот, смотрите! – изрек он и положил на стол перед Гороховым стопку отпечатанных листочков. – Я тут в дом литераторов наведался, справки кое-какие навел насчет взаимоотношений Светлицкого с писательской братией и рукопись рассказа вам принес.

– Что за рассказ? – вскинул на оперативника бровь Горохов. – Светлицкого?

– Нет, Ковригина Сильвестра Велиаровича!

Того самого, что в недругах у Светлицкого числится. Поговорил с начальницей этого самого литературного дома.

– Заместителем председателя союза писателей? – уточнил я.

Именно её я расспрашивал, представившись начинающим писателем, около недели назад. И именно она ничтоже сумняшись показала мне ту анонимку, где Светлицкого обвиняли в плагиате.

– Ага, с ней самой, с Антониной Арсеньевной Шишкиной. Так вот, – бойко продолжил Федя, – я рассказал ей про недавнее покушение на жизнь Всеволода Харитоновича. Сказал, что, мол, расследую это дело. О том, что Ибрагимов коньки отбросил и дело прекращено за смертью подозреваемого – умолчал. Поспрашивал, кто мог желать зла местной знаменитости. Она сказала, что явных врагов у Всеволода Харитоновича нет, про анонимку рассказала, которую Андрей забрал, а потом вдруг будто вспомнила, что был у них некий Ковригин в Союзе писателей, которого потом исключили голосованием.

– И что? – недоуменно жевал нижнюю губу Горохов.

– А то, что его исключили по инициативе – угадайте, кого!

– Светлицкого? – в один голос предположили Света и Катков.

– Совершенно верно, – кивнул Федя. – Вот и мотив есть. Ковригин – тоже писатель, но карьера его не задалась почему-то. А потом вообще убрали его из профессионального сообщества – обидно поди. Ему и на работу обычную пришлось устроиться. У нас хоть и есть статья за тунеядство, но писателей, художников и прочих танцоров-музыкантов, которые в своих творческих союзах состоят, не трогают, они при деле. Да и деньги, оказывается, они там получают немаленькие.

Погодин сделал паузу, а затем провозгласил:

– Антонина Арсеньевна мне рассказала, что платят им от двухсот пятидесяти до восьмисот рублей за страничку. Представляете?

– За лист? – въедливо, по давней привычке, уточнил Алексей.

Внимательность, нужная для работы криминалиста, давно стала постоянной чертой его характера.

– Ну, за лист. Слушай, какая разница, как назвать! – возмутился Федя, которому не дали спокойно посчитать деньги в чужом кармане.

– Это за авторский лист, – поправил его Катков. – Условная издательская единица, в нем сорок тысяч знаков, вроде.

– А-а… – немного разочарованно протянул Федя, будто сам намеревался в ближайшем будущем писать книги и зарабатывать. – Я-то думал, за листочек, а в книге пять сотен таких…

– Ближе к делу, Федор, – подстегнул его Горохов. – Ты не бухгалтерия, чтобы чужие деньги считать.

– Я это к тому, что Светлицкий, фактически, лишил Ковригина заработка и уничтожил его как писателя, убрав из сообщества. И мы о таком не знали. Чем не мотив?! Он мог убивать по сюжетам книг своего врага, чтобы его подставить. Но мы не повелись на его правила, сделали вид, что не уловили серийность и связь с книгами Светлицкого. И тогда – тогда он решил убрать мэтра руками Ибрагимова.

– Интересная версия… – Никита Егорович сосредоточенно что-то черкал на листочке, будто записывал за Погодиным, но приглядевшись, я увидел лишь палку-палку-огуречик. Шеф размышлял, а его рука с карандашом жила отдельной жизнью.

– Верно все рассчитал! – продолжал продвигать свои мысли Федя. – Ибрагимов убивает Светлицкого, мы начинаем вникать в это преступление, находим связь его романов с сюжетами убийств – и вешаем их на него посмертно. Светлицкий мертв и навеки опозорен.

Он хлопнул ладонью о ладонь, мол, дело-то верное было.

– Слишком кровожадный у тебя получается писатель Ковригин, – Горохов закончил рисовать и теперь грыз кончик карандаша, скептически щурясь на Федю. – Одно дело, работы лишиться, другое – людей убивать. Как-то натянуто получается…

– Это еще не все, – Погодин похлопал по принесенной им рукописи. – Вот почитайте рассказ Ковригина, который по некоторым причинам нигде не напечатали…

Шеф взял в руки машинописные листочки и принялся читать вслух. В рассказе, который назывался «Жизнь и смерть большого человека», говорилось о некоем чиновнике, который брал взятки. Все бы ничего. Вот только звали главного героя – Темницкий Всеволод Христофорович.

– Прямой намек на нашего Всеволода Харитоновича, – озадаченно покачал головой шеф. – Собственно говоря, почти кляуза.

– Вот! – поднял указательный палец Федя. – Он про него рассказ накатал, почище крокодиловского фельетона, явно намеревался репутацию подмочить, там дальше почитайте… В нем говорится, что главный герой был мерзкий человечишка. Хуже спекулянта.

– Ну и что? Подумаешь, имя похоже, – продолжал гнуть позицию скептика Горохов. – Наш писатель не взяточник, как это к нему относится?

– А вы дочитайте, – настаивал Федор, – там в финале-то героя выгнали с работы, как и нашего писателя.

– «Нашего» писателя на пенсию отправили, – уточнил я, – совсем наоборот, не за взятки, а за то, что совал нос куда не надо… Правду искал.

– Это он тебе так сказал? – уставился на меня Погодин.

– Ну да…

Федя покачал головой как-то осуждающе, так что мне даже захотелось его одёрнуть, но я сдержался. Чего не вытерпишь по долгу службы – пусть договаривает свои мысли, не буду его сбивать.

– Это его слова. А как на самом деле было, мы же не знаем. Вот откуда у Светлицкого шикарная квартира, мебель, кабинет и дорогой заграничный алкоголь всегда в наличии?

– На гонорары купил, – пожал я плечами.

– Зачем?

– Как зачем? Заработал и купил. Квартиру дали по ходатайству Союза писателей.

– Угу… – кивнул Федя, будто бы соглашаясь, но, судя по хитрой физиономии, он явно припас какой-то аргумент. – Только у нас в стране на широкую ногу жить не принято. А тут вдруг бывший милиционер сразу роскошью оброс. Всю жизнь, значица, был обычным тружеником правоохранительной системы, и бац! В барчуки записался… В столбовые дворяне выбился, как в «Колобке».

Поделиться:
Популярные книги

Хозяйка лавандовой долины

Скор Элен
2. Хозяйка своей судьбы
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
6.25
рейтинг книги
Хозяйка лавандовой долины

Беглец

Бубела Олег Николаевич
1. Совсем не герой
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
8.94
рейтинг книги
Беглец

Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Клеванский Кирилл Сергеевич
19. Сердце дракона
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
боевая фантастика
7.52
рейтинг книги
Сердце Дракона. Том 19. Часть 1

Возмездие

Злобин Михаил
4. О чем молчат могилы
Фантастика:
фэнтези
7.47
рейтинг книги
Возмездие

Я – Орк. Том 2

Лисицин Евгений
2. Я — Орк
Фантастика:
юмористическое фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк. Том 2

Запретный Мир

Каменистый Артем
1. Запретный Мир
Фантастика:
фэнтези
героическая фантастика
8.94
рейтинг книги
Запретный Мир

Ратник

Ланцов Михаил Алексеевич
3. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
7.11
рейтинг книги
Ратник

Восьмое правило дворянина

Герда Александр
8. Истинный дворянин
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Восьмое правило дворянина

Мир-о-творец

Ланцов Михаил Алексеевич
8. Помещик
Фантастика:
альтернативная история
5.00
рейтинг книги
Мир-о-творец

Гром над Академией. Часть 1

Машуков Тимур
2. Гром над миром
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
5.25
рейтинг книги
Гром над Академией. Часть 1

Падение Твердыни

Распопов Дмитрий Викторович
6. Венецианский купец
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
5.33
рейтинг книги
Падение Твердыни

Кодекс Охотника. Книга IX

Винокуров Юрий
9. Кодекс Охотника
Фантастика:
боевая фантастика
городское фэнтези
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга IX

Его маленькая большая женщина

Резник Юлия
Любовные романы:
современные любовные романы
эро литература
8.78
рейтинг книги
Его маленькая большая женщина

Камень

Минин Станислав
1. Камень
Фантастика:
боевая фантастика
6.80
рейтинг книги
Камень