Курсантка с фермы. Адаптация к хитрости
Шрифт:
— Эй!
— Не узнала своего любимчика?
Я извернулась в руках, и увидела Слагора Тулла. Он бессовестно расхохотался, забавляясь моей растерянностью. Я тоже рассмеялась, и попыталась освободиться. Тулл фривольно пощупал меня:
— Отощала, Ветрова!
— А ты растолстел!
— Глупая ты землянка! Я просто мускулистый!
Орионец опустил меня, и вместе, весело болтая, мы побрели к казармам своего факультета. По пути Тулл рассказал, как весело проводил время.
— А ты как отдохнула?
— На пляже загорала,
— Эх ты, Ветрова! Жить надо так, чтобы под старость удивляться — как вообще до седых волос дожил!
— Ага, если жить, как ты предлагаешь, то седые волосы уж больно рано появятся!
— Какая же ты пессимистка!
— Это ты неисправимый оптимист!
— А вот и наши чемпионы, — протянула Линда Вальдола, которую мы догнали по дороге к казармам. Лицо ее искривилось при виде бывшего соперника и наглой выскочки. Мне иногда казалось, что Вальдола вполне может обдумывать убийство, до того быстро ее серые глазищи при виде нас заполнялись злобой. — Загорелые, подтянутые. Смотреть приятно. Ветрова, а это правда, что ты отрабатывала штрафы в учебке?
— Я тоже рада тебя видеть, Вальдола.
— Конечно, рада! Все мы одна большая счастливая семья! — улыбнулась орионка. — Кстати, товарищи чемпионы, гляньте на инфо-браслеты.
Не успели мы прибыть, как нас уже вызывал Солд. Уже не такие веселые, мы нашли куратора. Хоть и я решила, что с Солдом ловить нечего, сердце мое при виде этого высоченного красавца размягчилось. Что поделать? Доводы разума всегда проигрывают сердечным порывам…
— Блага, товарищ лейтенант!
— Смирно!
Как только мы вытянулись, мужчина обошел нас, придирчиво осмотрел.
— Хорошо отдохнули?
— Так точно, товарищ лейтенант!
— Загорели, посвежели… Молодцы, хвалю! Так рад, что вы хорошо отдохнули, так рад! Насмотреться на вас не могу! Сегодня после ужина назначаю вам встречу в тест-блоке библиотеки! Приходите с улыбочками на своих красивых личиках! Чтобы все мы радовались и были счастливы!
«Интересно, что мы такого уже успели натворить? Не достаточно подобострастно поприветствовали? Слишком часто моргали? Медленно шли?»
— Товарищ лейтенант, позвольте обратиться?
— Позволяю!
— Чем вы недовольны? — возмущенно спросил Тулл. — Мы прибыть не успели, а уже виноваты!
— Забывчивые вы мои, — проговорил лейтенант ласково… и прорычал: — Забыли Устав? Вы — собственность Центаврианской Федерации, боевые единицы! Рисковать жизнью во время увольнения — это грубейшее нарушение Устава! Порочить честь и достоинство военных недопустимо! Какого цвина мне приходят отчеты о том, что чемпионы первого курса разгуливают по борделям в фривольном виде и чуть не умирают от кровопотери?
— Товарищ лейтенант! Это вышло случайно! — Тулл задрал
— Случайно ты в академию поступил, наркоман адреналиновый! А ты, Ветрова, что молчишь?
— Я не понимаю, в чем моя вина, товарищ лейтенант.
— Бордель, Ветрова. Вспоминаешь?
— Никак нет, товарищ лейтенант.
— Хорошо. А «Кристалл» вспоминаешь?
— Каюсь, товарищ лейтенант, — сказала я тихо. Интересно, это нормально, что мне нравится, когда он кричит? Кровь в жилах вскипает, а возмущение с предвкушением кружат голову. Или я просто счастлива, что снова могу видеть лейтенанта и слышать его голос?
— Не каяться надо, а думать. Ду-мать! Но ничего, тесты покажут, насколько хорошо вы помните Устав!
Распаленный лейтенант еще разок злобно на нас глянул и ушел. Я не смогла с собой справиться и уставилась на его спину, задницу… Хорош все-таки этот фетюк! И сзади, и спереди, и в анфас, и в профиль!
— Нин, а ты что, ходила в бордель? — полюбопытствовал Тулл.
— Я туда случайно попала. А ты чуть не умер от кровопотери?
— Да не умер бы я, Солд, как всегда, преувеличивает.
Мы покосились друг на друга, поняли, насколько смехотворны наши попытки умолчать свои «грешки», и рассмеялись. Ну и пусть, что курсанты из нас непутевые, зато мы знаем толк в хорошем отдыхе!
Вечером на моем инфо-браслете зажегся особый символ. Обескураженная, я направилась на встречу с неведомым гостем. И кто только мог пожелать увидеть меня в первый же день второго семестра?
Сюрприз удался. Сердце пропустило удар, и мне показалось, что на моей коже образовался иней.
Альбинос Малейв. Пришел меня навестить.
«Поглоти его черная дыра, и всех Малейвов в придачу!»
Мужчина приложил ладонь к сердцу.
— Мое почтение, Нина Ветрова.
Альбинос посмотрел, хорошо ли сидит на мне форма, и поднял на меня кошмарный алый взгляд. Ощущение инея на коже стало еще сильнее. Я глядела на мужчину пристально. Не приходилось мне еще людей с яркими красными радужками видеть! Да и черты лица альбиноса, его узкие тонкие губы и бледность вызывали древний, непостижимый разумом страх перед чудовищами. Его губы дрогнули; с ужасом я поняла, что таким образом он улыбается.
Я с заминкой поприветствовала мужчину:
— Блага, товарищ.
— Вы меня боитесь, — молвил альбинос; голос его был так приятен и звучен… не подобает чудовищу иметь такой голос. А в том, что этот бледный, лишенный красок человек чудовище, у меня почему-то не вызывало сомнений.
— Вы ошибаетесь.
Красноглазый еле заметно качнул головой в знак протеста; белоснежные пряди волос мазнули по воротнику.
— Вы меня боитесь. Но вам нечего стыдиться: страх свойственен любой душе. И все же мне жаль, что я своим видом внушаю вам страх и отвращение.