Курсантки

Сурская Людмила

— Девчонки вы что обалдели?

Мы скромно потупились, пусть сгонит пар. Про беременность Лены мы благоразумно промолчали и про то, что они давно женаты тоже. Чего старое бередить. Но вот про её рост и возможность потери шанса ввернули ему всё. Тарасов не дурак слопав подсунутое Наткой пирожное и запив кофе, согласился с правотой наших слов.

— Ладно. Гуляем. Больше никаких сюрпризов?

Наши головы дружно мотнулись в положение — нет. Я себе подумала: кому интересно в пятой сюрпризить-то одна Вика осталась. А Ленкин второй сюрприз естественный плод первого. Так что всё честно. Мы, как подружки невесты, пошили одинаковые наряды. Тем более, впереди ещё одна свадьба, чего уж мелочиться, поедем провинцию удивлять. Суеты, праздничной толчеи было с ушами. Но это так приятно. Наткин букет, естественно

поймала Лена, мы все старались, чтоб так и было. А потом дружно похлопали в ладоши. К вечеру Лена с Викой округлили глаза по поводу курсового. Они не могли не заметить его планомерного вертения возле Марины. Присутствие его на свадьбе оправдано. Начальник курса. Тарасов у него в подчинении. Наталья его курсантка: всё понятно. Но почему рядом с Мариной? Они даже намекнули мне, что это может быть неспроста. Я сделала вид, что ничего не поняла. Мои отношения с Глебом сошли за ухаживания и жениховство. Наталье, понятно, было не до чужих причуд. Саша пытался подластиться к Вике, но та гордо вскинув обиженную головку, пыталась после танца от него отделаться. Сашка злился, но держал марку непонятого. На них комично было смотреть. Интересно, сколько ещё они провыясняют, кто из них обидел больнее другого и на сколько. Может даже это протянется до окончания института. Бог с ними! У них любовь такая. Правда мы пытались намекнуть каждому из них по отдельности, что если в партнёре что-то не нравится или раздражает, то лучше оборвать не начиная. Дальше будет ужасно. Но где там, оба обиделись и отмахнулись. У каждого разные дороги к счастью. Возможно, они правы послав психологов подальше и идя своим путём. Поживём, увидим. А сейчас мы веселимся на свадьбе, счастливы, нам хорошо. В субботу едем ловить букет к Лене. Там придётся ночевать. Обещают устроить всех. Но нас с Мариной волнует не это. Естественно разместят, в курятнике спать не будем. Волнует другое. Ясно, что откроется наш секрет. Подруги обидятся. Попытались уговорить мужей поспать холостяками, но Глеб сразу полез на вилы. "Сколько можно притворяться. Девчонки кайфуют, а мы прячемся". Что правда, то правда. Против неё не попрёшь. Ладно, как уж будет. Свадьба гремела три дня. Ловили кур и повязывали невесте голову платком. Потом возили тёщу на тележке и загоняли молодых в озеро. Смыть былые грехи и наставить на счастливую, плодовитую жизнь. Потеха. Мы с девчонками улыбались. Жених после той нашпигованной перцем барышни больше в грехи и так не сунется. За глаза романтики хватило. Набегались они по диспансеру с анализами. Натка хотела пожалеть его и сказать, чтоб не мучился зазря, но мы настояли помалкивать. Так на дольше хватит ума. А насчёт плодовитости, так родня опять же за зря старается, всё уже при ней. И глазом не успеют моргнуть, как ребёнок зааукает. А вообще, всё прошло отлично с ряжеными, тучей гостей и фейерверками. Провинция не город, народ гуляет с размахом, обрядами и потехой. Я ещё у Натки шепнула Лене, чтоб пригласила Сашу для Вики. Все остальные предусматривались само собой. Так что были все в сборе. Нас с Мариной вычислили при распределении мест ночёвки. Обалдели и, как водится, надулись. Потом отошли и долго охали, ахали и хохотали. Всем выделили по комнате и Вику с Сашей поселили тоже в одну. Но каждого на своё место. Сашке достался диван, а Вике кровать. С расчётом на будущее. Поняв это и желая его приблизить, Сашка и поплёлся в её угол. Но его ждало разочарование.

— Я понимаю, твои друзья стараются, но подойдёшь, получишь. Так и знай. — Горячо заявила она. Почему-то именно это пришло ей в голову.

Она старалась говорить как можно равнодушнее, но у неё это плохо получалось. Завуалированная горячность била фонтаном нарываясь на ссору. От страха и напряжения, конечно. Но Саша не понял. И сделал всё наоборот.

— Больно надо, — тут же огрызнулся он, только что собирающийся именно то самое и сделать. — На что там зариться-то и покушаться… Цену себе набиваешь. Так себе, на безрыбье и рак рыба.

Не став напрягаться и меньше всего рассчитывая, что она смотрит ему в спину он направился на свою постель, шарканьем тапочек вымещая свою злость.

Это он явно перестарался. Повисла беспросветная пауза. Вот почему язык интересно раньше головы лезет. Прикусывается когда не надо, а тут болтал. Причём развязно. — Посматривая в тот угол, где застыла Вика,

думал он. — И чего я вечно завожусь. А чего она ерепенится. Нет же у неё никого и я разве плохая пара. Непременно надо поизмываться.

Вика же понимала, что это блеф. Но на душе всё равно черти пахали. В комнате было светло. Фонарь во дворе светил прямо в окно. Где-то внизу взвизгивала дверь. Она непрерывно открывалась и закрывалась — ходили туда-сюда. Скрипели лестницы. Дом двухэтажный. Какого чёрта лазить… Так надеялась на эти свадьбы девчонок. У Натальи завелась с полуоборота из-за ерунды. Что за характер бурундучий. И сейчас опять… Вот и остались они одни. Пользуйся. Нет, высунула язык. Господи, почему она такая кретинка. Девчонки тихо, мирно устроили свою судьбу, а её как Карлсона на крыши заносит. Пусть он подойдёт, наклонится… Она готова броситься ему на шею или ошибка и не готова ещё?

Но обиженный на весь свет Сашка не двинулся с места. Если б знать, где пятак найдёшь…

38

По возвращению домой всех ждали свои дела. Тарасов с Натальей отбывали в свадебное путешествие. Мы с Глебом шли сдаваться сначала моим, потом его родителям. Маринка с Богушем решили последовать нашему примеру и тоже родных обрадовать, но на курсе информацию попридержать. В общем, то была не пустяшная компания. Так что всех нас ждало непростое время. Вика была в расстроенных чувствах. Ещё бы! Мы с ней сидели у нас, за чаем, и она плакалась на судьбу.

— Наверное, я ненормальная, но и он Ир, бревно.

— Два сапога пара.

— И оба с дыркой, — вздохнула подруга, — негодные для носки.

— Плюнь и забудь, если уж вы до такой степени не подходите друг другу. Нельзя же всё время лезть на рога.

— Не могу, я люблю его, — упиралась она.

— Я не понимаю такую любовь, вы покусаете друг друга.

— Не откусили же пока ничего…

— Это чистая случайность. Уступи. Надави себе на горло и в мелочах уступи. С чего ты лезешь на стенку при каждом чихе? Мой тебе совет, если хочешь иметь этого мужика рядом, то завяжи терпение на бантик.

— Характер такой…

— Не морочь мне голову. Я сегодня и без тебя как на гвозде сижу.

— С чего это вдруг?

— Глеб придёт с Сашей на ужин. Будем открываться родителям. Представляешь, что это будет?!

— Вот это номер. Ир, разреши остаться. На это интересно посмотреть. И по Сашке соскучилась.

— Договорились, поможешь с ужином. Ведь мамуля не в курсе и придётся расстараться самой. Только уговор, друг на друга со своим любимым не бросаться. Обстановку не накалять.

— Без вопросов. Я прикушу себе язык.

— Тогда чисть картошку, а я займусь мясом.

Какое-то время мы работали молча, колотя в головах свои мысли, но Вика не выдержала и полезла опять с разговором:

— Если честно, то ты меня огорошила. Ничего подобного я не ожидала от тебя.

Я обваляла в спецах отбитое мясо и сдув со лба чёлку хмыкнула:

— Ты про Глеба? Я сама от себя не ожидала… Наверное, чувство подсказало дорожку. Любовь-это открытие.

Вика хряснула на все силёнки по помидору. Раз!

— Что ж моё-то молчит. Хоть бы шпаргалку какую кинуло.

Я, помыв саднившие от острого рассола руки, пожала плечами.

— Может это не твоё…

Она, запихав начинку в помидор, поморгала на меня глазами и с жаром принялась возражать:

— Да моё, моё. Только какое-то путанное.

Я не выдержала её "туда сюда" и вставила шпильку.

— Может, ты до женщины не доросла?

Укол достиг цели. Она всё бросила и уставилась на меня.

— В смысле?

Я не спешила с ответом, выскоблила сердцевину вдоль порезанных огурцов, заполнила лодочки творожным фаршем. Вот уж тогда…

— Женщина должна быть хитрой, отсюда и мудрой, а у тебя детсад какой-то… Хитрости не просматривается. Наскоком. В лоб. Так можно осилить только дурака.

Вика тяжело вздохнула, так тяжело, что у меня чуть не навернулись слёзы.

— Хитрости у меня навалом. Но я хочу, чтоб он сам сообразил, а не в угол его загонять. Понимаешь?

Я её понимала, мы все романтики, но мужик мужику не памятник, они разные и ещё как. Женщина на то и женщина, чтоб раскрывать глаза. Это для мужского пола все кошки серы, а девчонки клёвы и на одно лицо. Это потом в жёнах они начинают копаться. "Откуда попалась такая, вроде, как брал не то?!" Мой братец особый фрукт.