Курсанты Академии
Шрифт:
Тут в визиофоне послышался щелчок. Экран засветился. На него смотрел Говард Рэтбон Третий. Он находился в своем элегантно отделанном кабинете, откуда правил своей промышленной империей, оцененной в сотни миллиардов долларов. Как-то раз, впервые увидев эту поражающую роскошным убранством комнату, Тим попытался прикинуть, во что могла обойтись такая работа собрать из ценных и редчайших пород дерева — тикового, красного и розового — точную копию каюты фешенебельного океанского лайнера, какие строили еще в 1920-е годы. Услышав его оценку, Сильвия захихикала: «Куда, куда как меньше!»
— Тим? Надеюсь, вы с Бет благополучно долетели? Уверен,
Пока что старик вроде бы не склонен называть это киднеппингом. Мистер Рэтбон был крупный мужчина.
Сразу видно — человек широкой души. Сердечный голос, подкупающие манеры. А само сердце — из холодного лунного камня. Очевидно, решил сперва немного поиграть с Тимом. Наверняка рассчитывает извлечь какую-то выгоду.
— Прекрасно долетели, спасибо, мистер Рэтбон. Я как раз собирался позвонить вам.
Рэтбон тут же перебил его:
— Вам с Бет понадобится время, чтобы немного акклиматизироваться. Сегодня можешь отдохнуть, а завтра у тебя полно дел. Ведь ты сделаешь то, о чем мы говорили, да, Тим? Тебе зачтется, сам знаешь!
Неприятно, но факт: этот человек научился читать его мысли, подумал Тим… Или же сам он совершенно предсказуем, особенно в том, что касается ситуации с «Меркури майнинг энд мэнифэкчуринг». Может, Рэтбон и прав здесь задействованы слишком уж большие деньги… Их хватит на все. И на то, чтоб накупить Бет чего только ее душа не пожелает, и на дальнейшую спокойную и безбедную жизнь.
— Целиком полагаюсь на тебя, Тим, — сказал Рэтбон. — Сейчас все будущее «Трех М» в твоих руках. Уверен, ты отлично справишься.
В устах Рэтбона даже похвала и лесть звучали, словно приказ. Вот почему ему всегда так фантастически везло. Вот почему менее чем за двадцать лет после экспедиции на Меркурий удалось создать эту грандиозную империю.
— Да, сэр.
— Я человек разумный, и мне хотелось бы, чтоб ты сотрудничал со мной добровольно. А потому объясняю еще раз с самого начала. Надо немедленно остановить их, иначе все может зайти слишком далеко. И говорить о том, что произойдет, если ему удастся удрать, думаю, нет смысла… Ты понимаешь, к чему я клоню, а, Тим?
Тим кивнул. В горле у него пересохло.
— Нельзя допускать, чтоб все эти машины вдруг вообразили, будто бы им принадлежат те же права и привилегии, что и людям. А они непременно будут так думать, если ему сойдет все с рук.
— Да, сэр.
— Ты сообразительный парень, Тим. Только понапрасну растрачиваешь свои способности.
Да, куда более страшные вещи слышал он от этого человека, когда Рэтбон впервые узнал, что Сильвия собирается замуж за нищего студента да к тому же еще беременна. Но если правильно разыграть все карты…
Рэтбон откинулся на спинку вращающегося кресла, обитого кожей, сложил пальцы пирамидкой и снова уставился на своего зятя и отца своей единственной внучки. За его спиной висела на стене карта солнечной системы, огоньками были помечены бесчисленные владения магната.
— Ведь никаких наследников, кроме Бет, у меня нет…
Тим судорожно сглотнул слюну. Стремление владеть и управлять всем тем, что было изображено на карте, боролось с осторожностью. И, как всегда, исход этой борьбы был неясен в первую очередь для него самого. Однако с каждым следующим шагом жажда власти и стремление к обладанию еще на шаг приближались к победе. Особенно
— И все же сомневаюсь… Не лучше ли будет отдать его на суд общественности? — заметил Тим. — Ну, вы понимаете, о чем это я. Подвергнуть общественному осуждению, заставить пройти ряд тестов, которые он не пройдет…
По паузе, которая последовала за этой его тирадой, он сразу догадался, каким будет ответ Рэтбона.
— Все это уже было! — рявкнул тот. — И ничего не вышло. У нас не осталось времени для разных там рассусоливаний! Его следует убрать, и точка.
Тим нерешительно пожал плечами.
— Это ведь не человека убить, Тим. Стивен Бирли всего лишь робот!
Это последнее слово Рэтбон выплюнул с таким отвращением, злобой и страхом, что Тиму стало не по себе. Его тесть ненавидел роботов.
— А теперь поспи, сынок, отдохни, — сказал Рэтбон. Слова вроде бы ласковые, но в них отчетливо читается угроза. — А что касается смерти этого самого робота, думаю, как-нибудь переживешь, хоть он вроде бы и считался твоим родственником. Наследство Бет куда важнее.
Вот он, еще один фактор в этом уравнении. Стоит ему отказаться исполнить приказ Рэтбона, и тот отберет у него дочь. Он не сможет вернуться ни на Луну, ни на космическую станцию. И уж конечно на Земле ему тоже не будет места. Вообще никакого места, где можно было бы спрятаться от головорезов тестя. Они везде достанут. И уж определенно ему не хотелось вести бродячую жизнь какого-нибудь разведчика астероидов. К тому же этой специальности надо учиться три года.
Экран визиофона потемнел и погас. И Тим медленно поплелся в гостиную к дочери.
Следовало признать — определенный резон в доводах Рэтбона все же имелся. Месяц назад Стивен Бирли выдвинул свою кандидатуру на выборах в планетарный совет и победил. Настал конец неконтролируемому превосходству человека над роботами — и это, несмотря на превозносимые всеми Три Закона Роботехники.
Теперь мэр Бирли может заботиться и думать о своих «братьях» в космосе, которые работали в невыносимых условиях, осваивая все новые и новые планеты для промышленных магнатов — типа Говарда Рэтбона. О, они заслуживали лучших условий жизни! Бирли даже может решить, что с ними обращаются как с рабами, и использовать все свое влияние, чтоб начать кампанию за их освобождение. Хоть это и выглядело полным абсурдом. Но Тим понимал: стоит только создать прецедент, стоит только позволить хотя бы одному роботу «очеловечиться», и все они полностью выйдут из-под контроля, начнут требовать тех же прав и свобод, что и люди.
Да и нельзя было сказать, чтоб он так уж симпатизировал этим металлическим созданиям. Ведь в конечном счете они всего лишь машины. Уж кому, как не ему, знать это! У него были долгие и очень тесные взаимоотношения с одним из них. А начались они еще в 2009 году, здесь, в этом доме…
— Ты всегда хотел иметь отца, Тимми! — весело сказала Карин Гэрровей. — Вот. Я привезла тебе ПАППИ!
Тимми уставился на серый металлический ящик на колесиках, который, смешно растопырившись, застыл на ковре ровно посреди комнаты. На первый взгляд, он больше всего походил на пылесос старого образца, разве что шланга не было. От боков отходили четыре костлявых отростка, заканчивались они какими-то крючками и щипчиками. Все это напоминало некую мрачную пародию на человеческий скелет. Сверху — подобие головы в виде перевернутой вверх дном миски.