Курская великая битва (01.08.1943 – 22.09.1943). Часть вторая
Шрифт:
Вражеские артиллеристы приурочили обстрел к концу рабочего дня, когда на улицах города было особенно людно. От орудийного огня пострадало 29 человек.
Газета «Красный Балтийский флот» напечатала два портрета старшего сержанта А. Беннинга. На первом снимке он представлен как киномеханик одной из артиллерийских частей Балтики, на втором – как снайпер. По вечерам старший сержант Беннинг демонстрирует фильмы, а в первой половине дня старается выкроить время, чтобы побывать на переднем крае. На боевом счету
Закончились сборы в военном лагере школьников. Сегодня проведены заключительные соревнования по преодолению полосы препятствий, переползанию по-пластунски и гранатометанию. Ребята показали также, чего они достигли в строевой подготовке и изучении винтовки.
На занятиях по строевой подготовке
Любопытные итоги за первое полугодие 1943 года подведены в Театре музыкальной комедии. За этот период в нем побывали 280 тысяч зрителей. А за весь 1940 год театр посетили 307 тысяч человек. В 1940 году он работал с убытком, а за первые шесть месяцев 1943 года дал прибыль.
Зрители перед спектаклем у ленинградского театра Музкомедии
Из дневника руководителя партизанского движения генерал-майора С. А. Ковпака: «30 июня 1943 г. Сегодня очень опасный переход. Железная дорога Ровно – Львов – Перемышль, а над ней 2 шоссейных и до 16 населенных пунктов.
Предыдущий марш был до 40 км, а сегодняшний – 57 км. Народ плохо отдохнул. Но настроение хорошее. Дорога скользкая, глинистая, бесконечные подъемы и спуски по холмам, по долинам, но никто не жалуется. Сегодня особенно идут хорошо.
Мычка, командир взвода разведчиков, только что пришел с разведки. Был на железной дороге, считал поезда, рассказывает, когда поезд проходит, я ховаюсь за тополю, а, вызырая, подсчитываю сколько вагонов и что в них наложено.
В деревнях Красильно, Фальковщина, Корыты, Городище живет польское население. Со слезами на глазах встречают они нас. Целыми толпами собираются они на перекрестках, площадях и выносят табак, воду, хлеб, чтобы показать хоть чем-нибудь свою любовь к Советской армии.
Я стал расспрашивать у стариков, как они живут, как думают собирать такой большой урожай?
Старик ответил: «Да, теперь что, армия прошла, дак мы теперь спокойно уберем урожай».
Движение нашего соединения не только поднимает веру в советскую власть, но и подхлестывает совесть в засевших военнопленных, которые десятками идут к нам. Идут поляки, идут евреи. 70 % населения симпатизирует нам. И только часть кулачья да репрессированных советскими органами недовольны, идут в бульбовцы и баламутят других.
Пока мы ведем с ними договоры и переговоры, а в дальнейшем
Форсировали обе шоссейные дороги, а железную дорогу форсировали с боем.
Грунтовые дороги до того разбиты дождем, грязь, подъемы на горы до того плохи, что подводы часто перекидались, образовывались пробки, и движение задерживалось. Только в 3.00 закончилась переправа через железную дорогу. И я облегченно вздохнул и закурил. В селе Обгув националисты. Вели огонь по колонне, одного нашего бойца ранили. Мы убили сотника, захватили знамя, тело батальонного миномета и разные объявления.
Вечером подполковник Вершигора вел переговоры с националистами примерно в таком духе:
– Я хочу видеть вашего старшего.
– Его сейчас нет, – ответили бульбовцы, – а через час будет.
Явился. Он спросил: что надо?
– Мы хотим, чтобы ваши хлопцы не мешали нам передвигаться.
– А куда вы двигаетесь?
– Это наше дело. Во всяком случае, вас не трогаем. Первыми по вас огня не открываем.
– А кто вы такие?
– Мы советские партизаны!
– А из кого вы состоите?
– У нас больше украинцев, и сам я украинец, подполковник Петренко.
– А откуда Вы?
– Я из Киева.
– Ай, ай-ай-ай, – из самого Киева – и попал под москалив. Дак чего вы хотите?
– Хотим не проливать зря кровь невинных людей, вы скрываетесь, хотим, чтобы вы не мешали нашему движению, мы едем своим путем, постоим и уйдем. Мы проходим ваши села, из окон по нашим бойцам вы открываете огонь, как и сегодня случилось. И мы только после пятого вашего выступа, когда ранили нашего бойца, открыли автоматный огонь и убили вашего сотника.
– Ну, добре, – сказал бульбовец, – а яки у вас мрii, идеi'?
– Об идеях давайте не говорить, – ответил подполковник, – потому что дело дойдет до автоматов. Мы интернационалисты, а вы – националисты – уже не можем найти общего языка. Так что лучше об этом не будем говорить.
Договорились не трогать друг друга».
Из дневника командира партизанского отряда им. И. В. Сталина в соединении А. Ф. Федорова Григория Васильевича Балицкого: «С утра пришла 2-я рота с хозяйственной операции. В селе Карасин ничего не достали, кроме 6 мешков картошки. Убили только лошадей и заморили людей, а толку из этого никакого. Рассказывают командиры и политруки о том, что местное население исключительно хорошо встречало партизан, но, кроме этого, имеются сволочи, которые систематически сообщают немцам о продвижении партизан и о тех крестьянах, которые помогают партизанам.
В 13.00 час. собрали батальонное партийное собрание, на котором поставили вопрос – итоги за июнь 1943 г. и очередная задача батальона. На собрании я говорил о бдительности, о конспирации, о правильном поведении партизан с мирным населением, о проведении агитационной массовой работы и т. д.
Вечером проводил беседу в 3-й роте, бойцы с большим вниманием слушали. Я много приводил боевых эпизодов из своей жизни. По окончании беседы бойцы, командиры и политработники пригласили меня прийти еще рассказать им о методах партизанской борьбы в глубоком тылу противника».