Куртизанка и джентльмен
Шрифт:
– Пришел порасспросить меня о любовнице? – спросил он, криво усмехнувшись. – Боже! Какая скука! Все в городе только и заняты тем, что строят догадки на сей счет. Будто я убил ее в припадке безумной страсти, а ее прелестное тело расчленил. Или же она сбежала с каким-то князьком из Богемии?
– Ну, так расскажи, что произошло на самом деле, – обратился к нему Райдер, усаживаясь.
Хэнли забарабанил пальцами по столу.
– Ни то, ни другое, разумеется. Впрочем, если выбирать из двух версий, в образе злодея-убийцы я, пожалуй, выгляжу не таким дураком.
– Но
– А ты как думаешь?
– Думаю, это возможно, но маловероятно. Стало быть, она по той или иной причине сбежала от тебя. Это унизительно, но не так уж важно. – Райдер взял газету и лениво пробежал глазами заголовки. – Полагаю, она, в конце концов, вернется под свой кров на Блэкдаун-сквер?
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Хэнли. – Я больше не оплачиваю аренду.
– Зато я оплачиваю. Надеюсь, тебе известно, что эти меблированные комнаты – собственность герцогства.
Продолжая барабанить по столу, Хэнли с минуту безмолвно смотрел на Райдера.
– Я умываю руки и больше не хочу иметь ничего общего с этой девкой. Когда она снова заявится в город в поисках нового покровителя, можешь претендовать на это место.
– Если она захочет меня принять, вряд ли я стану спрашивать у тебя разрешения.
Граф расхохотался. Его смех напоминал лай встревоженной собаки.
– Если она захочет тебя принять! Да она профессиональная шлюха. А ты – сын и наследник Блэкдауна. Еще бы она не захотела! Да она пойдет с первым встречным.
– То есть ты можешь рекомендовать ее общество?
Граф откинулся в кресле, судорожно комкая газету.
– В постели она сущая ведьма. Когда встретишься с ней, попроси проделать с тобой маленький трюк с бархоткой. Ну, знаешь, когда тебя связывают, очень волнует.
В жилах Райдера взыграла кровь, ему захотелось немедленно убить и расчленить того, кто сидел перед ним, но он лишь поднялся с напускным безразличием.
– Остается небольшой вопрос о порче имущества, принадлежащего герцогству, – предметов обстановки, повреждений оштукатуренных стен. Мелочь, однако факт досадный.
Отбросив в сторону газету, Хэнли тоже поднялся и посмотрел Райдеру прямо в глаза.
– Уверен, ты поймешь: ни одному джентльмену не понравится оказаться дураком по милости шлюхи. Это существо из сточной канавы, Райдерборн. Испорченная, как подгнивший персик. Возьми ее, если сумеешь найти. А покамест, если у тебя есть охота заняться ремонтом, милости прошу, пришли смету моему поверенному. Засим позволь откланяться.
Отвесив поклон, граф ушел. Газета упала на пол.
Райдер несколько раз глубоко вдохнул. Он Сент-Джордж. Занимает одно из первых мест в величайшей империи мира. Однако найти эту женщину не в его силах.
И тем не менее, если это Хэнли избил ее и оставил умирать в лодке, то пусть поупражняется в стрельбе.
Райдер вышел на Сент-Джеймс-стрит и пошел, не разбирая пути, через парк. На берегу Темзы теснились громады зданий парламента. У Вестминстерского моста он остановился, вперив взгляд в белые арки над рекой. Каждую неделю какой-нибудь несчастный кончал свое жалкое существование в этих быстрых водах.
Но только не Миракл! Ведь так ярко и трепетно горела в ней жизнь! И все же в Лондоне ее, очевидно, нет. Ничто больше не занимало его, кроме одной-единственной мысли: куда она могла податься?
Если она проезжала верхом по пятьдесят миль в день, то теперь находится на полпути в Дербишир. Но в какой-то момент ей нужно было пересечь Лондон, чтобы выбраться на дорогу, ведущую в Бристоль. Если бы ему удалось напасть там на ее след, он мог бы догнать ее. Это было его единственным шансом.
Райдер резко повернулся и зашагал обратно к дому.
Наутро, когда над Лондоном едва занималась туманная заря, самый скорый экипаж Райдера помчал его из города на запад. После Мальборо он будет спрашивать о гнедом коне на каждом посту у заставы, на каждом постоялом дворе, где ее могли бы видеть. Он найдет ее, если даже на поиски придется потратить всю оставшуюся жизнь.
Ночное небо дарит успокоение, однако звездами сыт не будешь. Плащ лорда Райдерборна согревал ее, но не тепло способно было успокоить ее сердце. Воспоминания о море и мужчине, хранимые плащом, лишали ее покоя, как неотступно движущаяся по пятам тень.
Это было глупо. И губительно. Одержимая этим запахом, Миракл каждую ночь воскрешала в памяти и не могла прогнать мучительное воспоминание о встрече. С наследником герцога! А что она? Оставила ли она в его душе след? Помнит ли он ту ночь или уже забыл и как ни в чем не бывало вернулся к своей прежней жизни?
Было время, когда она с радостью ухватилась бы за возможность принять покровительство такой влиятельной особы. Однако между ними произошло нечто такое, чего не следовало допускать. Это привело Миракл в ужас. Это «нечто» представляло для нее такую же угрозу, как месть Хэнли.
Однако жизнь научила ее быть стойкой, ничего не бояться и не терять надежды. Теперь она ни за что не сдастся.
Следующее утро Миракл брела, еле передвигая ноги, по бесконечным полям и тропинкам, терявшимся в болотах. Крестьяне бросали в ее сторону любопытные взгляды, однако ни один из них не спросил о том, куда она направляется. С трудом взобравшись на небольшой пригорок, она присела на ствол поваленного дерева и устремила взгляд на расстилавшуюся перед ней местность.
Внизу пролегала широкая дорога с оживленным движением – главный путь из Бристоля в Лондон. Повозки и экипажи без конца сновали сквозь арочные ворота нескольких роскошных гостиниц, расположенных на окраине большого города.
В нескольких милях к западу этот путь пересекала зеленая тропа – дорога для перегона скота, ведущая на северо-запад. На некотором расстоянии от перекрестков дорог – между главной дорогой и зеленой тропой – виднелось маленькое низенькое строеньице, окруженное загонами для скота. Миракл вгляделась в него повнимательнее. Рассмотреть дом как следует ей не удалось, но постоялый двор, поменьше и победнее, назывался «Приют гуртовщика».