Куртизанка и джентльмен
Шрифт:
Райдер стал пробираться к сцене. Выход Миракл закончился, но без Фортинбраса в последней сцене обойтись было просто невозможно: принц Норвежский был одним из немногих, оставшихся стоять над горой трупов в конце пьесы. Финальные слова принадлежали именно ему.
Спектакль должен продолжаться, даже если их настигла суровая реальность.
Артисты вышли на поклон. Публика наконец начала рассеиваться. Благодаря установленному Райдером порядку, в котором были расставлены телеги и фургоны, выход людей обошелся без неприятностей. Миракл исчезла, чтобы переодеться. Райдер в считанные секунды сбросил с себя фальшивые доспехи, но вокруг него сгрудились актеры, желая пожать ему руку и поздравить с удачным выступлением – как на сцене, так и за ее пределами.
В конце концов, мистеру Фейберу удалось всех разогнать, и он подошел к нему сам, чтобы выразить благодарность. Речь, произнесенная им, была достойна великого трагика. Какое-то время Райдер внимательно его слушал, потом прервал на полуслове.
– Вы очень добры, сэр. Это вам спасибо за все. Однако нам с кузиной пора в путь.
– Как? Прямо сейчас, сэр? Среди ночи?
Райдер указал рукой через плечо.
– За нами явился один наш приятель.
Еще несколько минут он не переставая шутил и улыбался мистеру Фейберу. Пока его на сцене осаждали артисты, Миракл пересекла опустевший амбар и вышла поприветствовать новоприбывшего, того, кто теперь стоял в дверях, небрежно привалившись к притолоке.
Гай Деворан, кузен Райдера, протянул к ней руки. Миракл скользнула в его объятия, затем, приподнявшись на цыпочки, поцеловала в губы. Всем, наблюдавшим за ними, стало ясно, что этот мужчина – любовник Миракл.
Внезапно Райдер с поразительной ясностью понял, почему ревность именуют чудищем с зелеными глазами. [25]
Гай поднял глаза на приближающегося к нему Райдера. Миракл, настороженно глядя на него, отступила в сторону. Она села на уступ возле двери и устремила взгляд в пространство.
25
Чудище с зелеными глазами – цитата из трагедии Уильяма Шекспира «Отелло» (акт 3, сцена 3, перевод М. Лозинского).
– Боже милостивый! – воскликнул Гай, дурашливо ужасаясь и протягивая Райдеру руку. – Шпаги или пистолеты? Или предпочитаешь просто ударить меня в челюсть?
Райдер пожал ему руку, не желая показаться смешным, однако спросил не без ехидства:
– А что, есть какая-то веская причина для того, чтобы мой кулак таким пренеприятнейшим образом соприкоснулся с твоим лицом, Гай?
И, не дожидаясь ответа, Райдер вышел на улицу. Нужно было чем-то занять себя, пока его слова не стали неумолимой реальностью. Без дальнейших замечаний рядом возник кузен. Мужчины, не говоря ни слова, пересекли двор и оказались возле хлева.
Гай прислонился бедром к стене свинарника. Они встретились взглядами, написанное на лице у Гая выражение было неопределенным.
– Наша встреча, бесспорно, не случайна, – сказал Райдер. – Ну и кой черт тебя принес в Хьюм-Даун?
– Забота об Уайлдшее.
– Ради всего святого! – Райдер рассмеялся. – Мать?
– Лорд Хэнли нанес герцогине визит, и теперь тревога герцогини, словно призрак, поселилась в башнях замка и шелестит в большом зале. Хэнли исходил елеем, но ее светлость считает, что у него по отношению к тебе недобрые намерения. Она попросила разыскать тебя и передать тебе это.
– Тогда я должен извиниться за проявленное к тебе моей матерью небрежение: ведь у тебя может быть своя жизнь.
Рядом захрюкала свинья. Гай наклонился, чтобы почесать ее за ухом.
– Я, к счастью, и без того собирался ехать на север, так что никаких неудобств мне ее просьба не доставила. К тому же я уловил интригующий аромат тайны. Этому всегда трудно противостоять.
– Герцогиня хотела еще что-то мне передать?
– Только то, что визит графа, по мнению ее светлости, дурно пахнет – ну, вроде как в этом свинарнике, полагаю. Однако я нашел тебя по чистой случайности. Увидел всполохи и дым пожара. К тому времени, как я доехал, пожар был уже потушен, но я заметил, как все было потрясающе организовано.
– И тут ты вошел в амбар и был сражен наповал, увидев, как я расхаживаю по сцене в фальшивых доспехах?
Гай поднял голову и улыбнулся:
– Зная, что мой старший кузен образец герцогской добродетели – да!
Райдер оперся руками о верх стены. Они с Гаем никогда не были особенно близки, но он знал, что кузен отличается глубокой порядочностью. Гай был ровесником Джека. Они всегда были как родные братья – возможно, даже более близки, чем когда-либо Райдер с Джеком. Их дружба лишь укрепилась, когда несколько лет назад Гай с Джеком вместе пустились в разгул, оставив после себя в лондонском обществе незабываемый след.
– Я решил отдохнуть от себя самого, – сказал наконец Райдер.
Свинья с хрюканьем поковыляла обратно в сарай. Поросята завизжали. Гай оттолкнулся от стены и принялся расхаживать взад и вперед.
Райдер, скрестив руки, глядел на кузена: энергичный, сильная личность, единственный сын сестры матери Райдера, которая умерла давно, когда Гай был совсем еще маленьким.
– И ты понял, что угроза на моем лице в тот момент, когда мы обменивались рукопожатиями, связана с Миракл.
Кузен остановился.
– В таком случае ты демонстрируешь чудеса самообладания.
– Возможно, но ты не представляешь себе, как сильно я жажду крови!
Гай рассмеялся:
– Не знал, как начать эту тему, но уверен, ты мне позволишь такую же прямолинейность? Ты видел, как она меня поцеловала. И ничего не понял?
– Твоя жизнь висела на волоске. Вы любовники?
– Были когда-то. Очень давно. И недолго.
У Райдера отлегло от сердца.
– Полагаю, Джек тоже?
– Не имею представления! Она никогда не посвящала меня в подробности своих отношений с другими мужчинами.
Райдеру не хотелось произносить это вслух, но мысль не давала ему покоя.
– И все же в этом нет ничего неправдоподобного, не правда ли? Вы с моим братом часто бывали вместе. Джек, должно быть, с ней свел знакомство, в таком случае мне остается только предполагать очевидные последствия этого.
– Такое, конечно, возможно, – сказал Гай. – Хотя Джек о подобных вещах никогда не распространялся. Разве это имеет значение?
– Разумеется, нет. – Райдер подавил зарождающиеся в нем эмоции. – Она никогда не скрывала, кто она такая.