Куртизанки дорог
Шрифт:
Диана улыбнулась.
— Ты имеешь в виду мой возраст и неопытность? — И, заметив кивок головы, продолжила кратко: — Жизнь всему научит.
Диана ехала в машине и радовалась. Однообразная жизнь кончилась. Кончилась надоевшая, опостылевшая и безысходная нищета. Наверное, главное, чего она бы не пожелала никому. Остальное придет само собой — было бы здоровье.
Она оглядывала старенькую Тойоту Владимира и считала его крутым парнем. А он в это время думал тоже о машине — пора бы ее поменять, деньги, слава Богу, были.
Автомобиль остановился и Диана вышла. Место ей сразу понравилось. Лес отступал от берега залива на несколько десятков метров, образуя своеобразный полукруг — небольшую травинистую лужайку с песчаной окантовкой
Диана ни разу не была на Байкале, но слышала легенду о седом и могучем старике Байкале, о его дочери, красавице Ангаре и ее любимом парне Енисее. Полюбили они друг друга, решили сбежать, превратившись в реки. Байкал рассвирепел, бросил вдогонку дочери огромную глыбу, но так и не смог остановить беглянку. Туристы часто смотрят на этот шаман-камень в Листвянке, как прозвали глыбу в народе, видна она хорошо при малой воде и скрывается от посторонних глаз, когда уменьшают сброс воды на Иркутской плотине.
Диана потянулась вверх руками, словно приветствуя и радуясь солнцу и всей природе, улыбнулась таинственной и манящей воде, подошла, потрогав ее рукой.
— Тепленькая, — произнесла ласково, зачерпывая воду в ладонь.
— Угу, — ответил Владимир, — в заливе она прогревается в верхних слоях, не то, что в самой Ангаре.
— А здесь глубоко?
— Не знаю, — пожал плечами он, — на середине дна шестом не достать. Но не думаю, что больше десяти метров будет, скорее всего — пять, шесть.
— А на Байкале?
— Точно не помню, что-то около двух километров.
— Так глубоко!? — удивилась Диана.
— Это же Байкал, Дина.
Она вытащила из машины покрывало, расстелила его на траве, сбросила платье, подставляя лучам свое молодое, еще незагорелое тело. Задумалась, вспоминая стихи о Байкале.
Едут из города к водам Байкала Житель Иркутска и путник другой, И эта большая толпа не устала Каждое лето общаться с тобой. Воды Байкала их душу согреют, Смоют усталость, налет городской, Мысли и чувства сразу добреют, Политые солнцем в полуденный зной. «Здравствуйте милые, други родные», - Шепчет волна, набежавши на брег, Чайки кружатся и горы крутые Для вас сохранили слежавшийся снег. И даже рыбы заждались в томленье, Колется омуль большим плавником И отдает он себя на съеденье Людям, пришедшим на море с добром. Щука, пытаясь от рук увернуться, Шлепнув о тазик волшебным хвостом, Смотришь — уже на столе золотится, Дымится вкуснейшим копченым парком. Где столько радости в городе пыльном, Бодрость и свежесть, энергия, пыл? Вы приезжайте на берег Байкала — Хватит на много вам жизненных сил!Задумалась на мгновенье, шепча про себя: «Где столько радости в городе пыльном, бодрость и свежесть, энергия, пыл? Вы приезжайте на берег Байкала — хватит на много вам жизненных сил! А я там ни разу и не была»…
— Что, что? — переспросил Владимир, заметив ее шевелящиеся губы.
— Ничего, — отмахнулась Дина, — щучки копченой захотелось…
— Да это запросто — завтра возьмем с собой лодку, коптилку, поймаем щуку и закоптим сами. Я умею.
— Здорово, здорово! — восхищенно закричала Диана, запрыгав от радости на месте.
Владимир залюбовался красивой и стройной, зрелой не по годам фигурой Дины, внутри вспыхнул огонь желания. Но он постарался подавить его. Пусть попрыгает, повеселится, секс подождет немного.
Как изменчива жизнь… Совсем недавно он хотел сделать ее элитной секс-рабыней, посадить на наркоту и получать сверхприбыль, а сегодня готов перегрызть глотку любому, кто позарится или обидит. Не понимал только одного до конца — почему она не посадила его и сейчас находится с ним? Самоуверенная амбициозность крутого парня мешала «раскинуть» мозгами.
Диана забрела немного в воду, присела на корточки и плюхнулась телом вперед. Вода перехватила дыхание и сразу же обласкала, освежила тело, поднимая и без того прекрасное настроение.
Владимир не заставил себя ждать, с разбега кидаясь в воду и поднимая кучу брызг, поплыл саженками к середине. Дина по-собачьи двинулась за ним, но вскоре вернулась ближе к берегу — так хорошо она плавать не умела. Он заметил и повернул обратно, на небольшой глубине они плескались, смеясь и осыпая друг друга веером брызг. Замерзли немного, Владимир вынес ее на руках на берег.
— А здесь точно никого не бывает? — спросила внезапно Дина.
— Никого, — уверенно ответил он. — Могут появиться на моторе, по воде. Мы услышим…
Диана, все еще неуверенно себя чувствуя, сняла купальник, отжала от воды и повесила на кустах. Легла на покрывало, зажмурив глаза и отдавая тело солнцу. Владимир тоже снял плавки, выжал и лег рядом, любуясь ее, еще не загоревшим, телом. Желание росло и звенело камертоном, входило сосками в губы, поползло вниз к раскрывающемуся цветку и Дина впервые познала совершенно другую ласку.
Лежала в томленье, прижавшись к груди Владимира, так бы и лежала всю жизнь в грезах. Вспомнила стихи, прочла тихо, но так, чтобы он слышал:
Лето красное отклубилось, Растворилось белесым туманом, Сном предутренним мне приснилось, Иль привидилось синим обманом. Лист осенний кружится, летает, Устилая асфальт и газон, Дворник в кучки их тут же сметает, Создавая опрелый озон. Запах осени тоже пройдет, Оставляя нам в памяти след, И пушистый снежок вдруг пойдет, Заискрится им сотканный плед. Солнце ниже плывет над селеньем, Ярких красок уже не видать, Лишь румянец в холодном свеченье Начинает к щекам прилипать. Но и это не долго пробудет, Засверкают ручьи на холмах, И подснежник всю землю разбудит, Что лелеялась в сказочных снах. Снова лето вернется с зарёю, Изумрудом звенит лепесток, Настроенье, что было весною, С крыш спустится под каждый кусток.Пододвинулась к нему еще ближе, прижалась крепче.
— Не хочется в зиму и осень, лучше сразу — весна, лето, а потом вечность. Все проходит, как времена года… — Диана вздохнула.
— Что с тобой? — Владимир приподнял голову. — Начала за здравие, а кончила за упокой.
Дина не ответила, присела на корточки, потом встала, одела почти просохший купальник и опустилась на покрывало. Внутри снова засосало противно и изнуряюще, она закурила.
Владимир догадался и постарался приободрить.