Куртизанки дорог
Шрифт:
Мурашова посмотрела вслед уходящей в дом Ирины.
Высокая, статная женщина с красивой фигурой, почти никогда не носившей платье или юбку — всегда джинсы или брюки с кофточкой. Одежда не скрывала фигуры, но тело ее мало кто видел — экспонат, по которому можно изучать анатомию мышц.
«Вот что надо ей? — Подумала Диана. — Из приличной семьи, есть образование, но увлечение восточными единоборствами привело в телохранители. Что ж, это тоже работа».
Ирина принесла пиво, открыла баночку, протягивая ее хозяйке вместе с вялеными анчоусами.
— Спасибо, — произнесла Диана, забирая только
Встала и пошла в дальний конец участка, петляя между соснами, останавливаясь изредка и осматривая редкую траву, словно ища грибы. Захотелось побродить среди деревьев, набраться их силы, чтобы лучше и удачнее превратить в жизнь созревший план.
Каждое утро Мурашова собирала своих людей, руководителей служб и подразделений, на планерку, где выслушивала проблемы, ставила задачи, строго спрашивала о выполнении заданий и принимала управленческие решения. Никогда не ограничивала инициативы и не вмешивалась в тактические вопросы. Может иногда и подсказывала ненавязчиво кое-какие ответы, но всегда ценила профессиональную самостоятельность.
Видя, что собрались все, Мурашова произнесла, как обычно:
— Так, начнем, пожалуй. Что у вас, Сергей Петрович? — спросила она руководителя охранно-детективного агентства.
— Все по плану, Диана Сергеевна, ничего экстренного, — ответил он.
Многие не понимали — зачем его приглашают на планерку: ответ всегда один и тот же. А докладывал он о делах подразделения отдельно, лично Мурашовой.
— У вас, Геннадий Павлович?
Он покряхтел и поерзал перед ответом. Открыл свою папку, взял лист и передал хозяйке.
— Вот расходы и доходы ресторана за прошедший период. Официантка Людмила уходит в декретный отпуск, кандидатура на ее место подобрана. — Директор передал анкету Мурашовой, она взглянула на Сергея Петровича, тот кивнул головой.
— Хорошо, оформляйте. Что еще?
— Информация есть, непроверенная правда полностью, но есть. — Геннадий Павлович снова заерзал на стуле, — Налоговая должна нагрянуть.
— У вас что, с бухгалтерией не все в порядке? — перебила его Мурашова.
— Нет, нет, все в порядке. Только вот — проверочка то не плановая: опять вымогать что-нибудь станут.
— Вы, прямо, как первый раз, Геннадий Павлович, — усмехнулась Мурашова, — выслушайте их, посмотрите направление на проверку от руководителя. Если его нет — можете чай предложить и выпроводить вежливо. Если все законно — представьте документы, станут завуалировано вымогать что-нибудь: звоните, сама разберусь. Что еще?
— Да нет, все.
Он посмотрел на Мурашову и поежился от мыслей: «У такой выманишь что-нибудь… Проблему для себя»…
— Пойдем дальше. Что у вас, Владимир Антонович?
— Нефть и ГСМ перекачиваем. Есть небольшая дебиторка, но не просроченная, думаю, что сам смогу решить этот вопрос.
— Хорошо.
Диана задумалась на минутку, вспоминая, как когда-то купила небольшую железнодорожную веточку, купила этот участок земли и два тепловоза. Сейчас через этот участок транзитом шла практически вся нефть и ГСМ, перевозимые железной дорогой. Много раз ее пытались склонить к продаже участка, и каждый раз она отказывалась от любых предложений. Даже пытались угрожать однажды — но, то
— На этом все. Остаются Сергей Петрович и Олег Степанович.
Подождав, пока все выйдут, Диана продолжила:
— Вам я вот что хочу поручить, господа. Возникла у меня одна идейка и необходимо ее реализовать. Сергей Петрович обеспечит все правовые вопросы, а вы, Олег Степанович, как мой зам по строительству — все остальное.
Подберите участок земли километров в двадцати — тридцати от города, желательно рядом с какой-нибудь деревней. Я приобрету его в собственность. Размер участка не менее пятисот соток, лучше больше. Цель — строительство жилья и возделывание сельскохозяйственной продукции: картошки, огурцов, помидоров, моркови, капусты и так далее. На этом участке станут жить и работать примерно пятнадцать — двадцать женщин. Жить и содержать себя сами, поэтому овощи должны быть свои и мясо тоже. Продумайте строительство здания под общежитие для женщин, коровник, свинарник, курятник. Что-то, может быть, сами предложите. Здание администрации этого поселения и медпункт. Скрывать не стану — женщины, естественно, добровольно согласившиеся завязать с наркотиками. Доходов от этого мероприятия никаких особых не жду, но и расходов нести не хочется. Вопросы?
— Да-а, удивили вы нас, Диана Сергеевна, — почесал затылок Сергей Петрович, — просто ошарашили даже. Но, если бы я вас не знал, — он смешно погрозил пальчиком, — подумал бы, что денежки на ветер пускают. В начале одни расходы, потом все поровну и возможно прибыль рубля в три. Но-о, политический доходик все перекроет — в том числе и денежный со временем.
— Это хорошо, когда тебя понимают, — улыбнулась Мурашова, — жду ваших предложений через три дня.
— Помилуйте, Диана Сергеевна — три дня: это же ничего. Местность необходимо осмотреть, с администрацией переговорить, планы сооружений сделать. Минимум надобно…
— Неделя, — перебила Олега Степановича Мурашова, — время не терпит. Так что, господа, с Богом!
Знала она прекрасно, что подобные идеи есть и уже воплощены в жизнь. Знала, что существуют несколько частных аналогичных учреждений, но только аналогичных. В одних наркоманкам запудривали мозги верой в Бога и чаще всего с сектантскими отклонениями, в других просто использовали рабский труд. Даже обыкновенных фельдшеров никто из таких наркоманок не видел, не говоря уже о квалифицированной медицинской помощи. Но люди шли в эти заведения, шли от безысходности, надеясь обрести покой и исцеление.
Нина проснулась сегодня раньше сестры, хотя обе легли вчера одновременно, в полночь. Отработали удачно и уже в одиннадцать вечера вернулись домой.
Откинув одеяло, она встала с постели, почти сразу почувствовав прохладу в комнате, подошла к окну. Термометр за стеклом показывал минус тридцать и это нормально — если бы не ветер. При большой влажности такой мороз переносится гораздо хуже, чем, например, сорок градусов, а еще с ветром… Нина поежилась, накинула на плечи кофту — ветер выдувал тепло из квартиры и даже здесь, дома, ей показался мир неуютным и зловредным.