Курячий бог
Шрифт:
Акира согласно кивнула контролеру, будто совершенно разделяла его возмущение. Но обращалась она исключительно к его напарнице.
— Видите ли, какая ситуация, — продолжала Кира взрослым голосом. — Его маму внезапно положили в роддом! А папа как раз в командировке! И мне пришлось его срочно везти! Не оставлять же ребенка одного! У его бабушки и дедушки дача в «Голубых елях». Но денег у нас, конечно, нет! Ведь мы — дети! Кто же знал, что так получится? Вы, КАК ЖЕНЩИНА, должны понять!
— А что я? — неуверенно пробасила контролерша. — Я чего,
— Какой роддом, Маня? — растерянно пропищал Вениамин Венеаминович. — Сейчас зима!
— При чем тут зима? — засмеялась контролерша.
— Да никакой не роддом, а просто больница! — возмутился Тёма. — В роддоме рожают, а в больнице лежат. Моей маме еще не скоро рожать!
— Ой, ну что они в этом понимают! — доверительно объяснила Кира контролерше и толкнула Тёму локтем в бок.
Но Тёме почему-то вдруг стало досадно и обидно за маму.
— Да не меньше тебя! — завопил он. — Там кто рожают, те как слоны, а мама — КРАСИВАЯ!
Контролерша кивнула.
— При чем здесь слоны? — тонким голосом закричал контролер. — Слоны в Африке!
— Почему только в Африке? — удивился Тёма. — В Индии тоже.
Тут контролер окончательно вышел из себя.
— Слоны здесь ни при чем! — завопил Вениамин Венеаминович. — Ты мне зубы не заговаривай! Милиция!
И достал из кармана свисток.
— Да ладно, Веня, — контролерша отобрала у начальника свисток и положила к себе в карман.
А потом добавила, обращаясь к Кире.
— Дорогу-то знаешь? Не заблудитесь?
— Не волнуйтесь, — тихо сказала Акира. — Спасибо вам.
И посмотрела на контролершу большими синими глазами.
Тёма вдруг понял, что контролерша разговаривает только с Кирой, как будто его, Тёмы, здесь просто нет. Но, с другой стороны, на контролера она тоже не обращала никакого внимания, хоть он и начальник. Это что ж получается? Никакого уважения к мужчинам! И тогда Тёма сочувственно взглянул на контролера, а контролер тоже вдруг с ПОНИМАНИЕМ посмотрел на Тёму.
— Пойдемте уже, Вениамин Венеаминович, — вежливо пробасила контролерша. И тут же достала из кармана свисток. — Это там кто? Заяц?
Поезд подходил к станции. С сиденья у двери вдруг поспешно вскочил парень в рабочей спецовке и устремился через тамбур в другой вагон. Контролеры переглянулись, сорвались с места и, ни слова не говоря, помчались за ним.
— Пронесло! — сказала Акира и вытерла пот со лба.
Тёма без сил опустился на скамью. Перед глазами у него плыли цветные круги.
«Никогда в жизни! — подумал он. — НИКОГДА В ЖИЗНИ я больше никуда не поеду без билета!»
— Вот видишь, — улыбнулась Акира. — А ты волновался. И совершенно незачем было деньги на ветер бросать!
Кира запахнула курточку, вытянула ноги и прикрыла глаза.
Пока Кира дремала, Тёма смотрел в окошко — теперь уже не просто так, а ЦЕЛЕНАПРАВЛЕННО, чтобы не пропустить нужную станцию. В вагоне было жарко, и он очень перенервничал из-за контролеров, поэтому ему тоже хотелось спать, но он тер глаза и говорил себе, что не имеет права уснуть, потому что он — штурман и капитан корабля и должен благополучно доставить пассажирку в порт «Голубые ели». Он представлял себе морские елки сине-зеленого цвета, наверное, это такие водоросли, они медленно качаются в воде, а между ними не спеша плавают красные рыбки, черно-белыми столбиками опускаются на дно морские коньки — те самые, шахматные, и все это так торжественно, плавно, красиво…
— Пиво, мороженое, жевательная резинка, чипсы, пепси-кола, соки разные, шоколад!
Тёма потер глаза.
По коридору шла крошечная, круглая, как колобок, женщина с огромной и довольно грязной клетчатой сумкой из пластика. Толкая сумку перед собой, она певучим голосом перечисляла и расхваливала товар, предлагать который было почти что некому — вагон совсем опустел, кроме Тёмы и Киры из пассажиров остался только человек-робот.
— Девятка, «Балтика», почем? — спросил робот механическим голосом. Солнечный луч из окна попал ему на лицо, он прищурился одним глазом, а во втором, широко открытом, неподвижном, отражался солнечный зайчик.
Тёма от удивления широко раскрыл рот.
— Стеклянный глаз! — шепнула Акира. Она тоже проснулась и испуганно смотрела на необычного пассажира.
— Пятьдесят рублей! — вывела руладу продавщица.
Робот сверкнул на нее обоими глазами.
— Нет, вроде настоящий! Но страшный какой! — охнула Кира.
Продавщица подняла сумку и пошла дальше. «Как хочется мороженого», — подумал Тёма.
И тут же услышал голос Акиры:
— А какое у вас мороженое?
— Стаканчики вафельные с кремовой розой и Ленинградское, сливочное в шоколаде, — ответила продавщица.
— А почем Ленинградское? — спросила Кира.
— Ленинградское тридцать.
— С ума сойти, — сказала Акира. — Всюду по двадцать шесть.
— А наценка? — мороженщица сразу взяла высокую ноту. — В поезде — особая цена! Не хотите — не берите!
Но Кира уже достала из кармана деньги — пятьсот и сто рублей, отделила сотню.
— Два Ленинградских, пожалуйста.
Продавщица достала из своей бездонной сумки два подтаявших брикета, протянула их Кире и отсчитала сдачу — сорок рублей.
Кира аккуратно сложила деньги — четыре десятки и бумажку в пятьсот рублей, положила их назад в карман своей курточки и протянула Тёме мороженое.
— Ничего не поделаешь. За сервис надо платить!
Тёма развернул мороженое и с наслаждением принялся его лизать — пока совсем не растаяло. Он старался не думать о том, что родители никогда не разрешили бы ему есть мороженое, которое лежало в такой грязной сумке, — ну и ладно, подумаешь, зато какое оно вкусное!
Наверное, Кира думала о том же. Судя по выражению лица, немного перепачканному шоколадом, она была очень довольна жизнью.