Кусака
Шрифт:
Схватку Коди с хвостом увидели все, но времени выяснять, откуда появился мальчик, не было. Все происходило слишком быстро: когтистые лапы репликанта мотали Рика из стороны в сторону, а он без остановки вонзал нож монстру в голову, доставая до металлического черепа. По рукам Тома струилась кровь, во всем теле пульсировала свирепая боль. Все, что он сумел сделать — это удерживать голову пса еще несколько секунд.
Джесси подбежала к Дифин, подхватила ее и обняла, защищая, как всякая мать — любое дитя. Кусака наступал на них, набирая скорость. Лапы с серебряными когтями быстро топали
Кто-то отпихнул Джесси в сторону. Керт Локетт поднес пламя зажигалки к первому из двух динамитных патронов, которые в тоннеле вынул из рюкзака и зажал подмышками. Лицо Локетта-старшего побелело, на виске быстро билась жилка: он увидел, как на него надвигается его собственная смерть. Ноги Керта затряслись, но он стоял, храбро встречая стремительно приближающегося зверя, а тем временем запальные шнуры заискрили и занялись пламенем.
Керт бросил взрывчатку. До цели она не долетела, но Кусака, как сочащийся слизью железнодорожный состав, понес свое тело над ней.
Взрыва не было. «Затоптал шнур», — подумал Керт.
— Назад! — крикнул он Джесси. — Шевелись, дамоч…
Его голос потонул в гулком «бамм!», словно из огромного дробовика пальнули в груду сырых подушек. Кусака содрогнулся, нанося хвостом удары по стене. В тот же миг из пасти, зиявшей на изрезанном ножом лице Мэка Кейда, вырвался зычный рев боли, а собачья голова завыла. Клык Иисуса нанес удар по ревущей пасти, полетели зубы-иголки.
Часть лап Кусаки скрутилась от огня и желтые языки пламени вгрызлись в брюхо. По полу растекалась какая-то лужа. Кусака, извиваясь, вздыбился квакающей горой, и Керт увидел на мягком белом брюхе трехфутовую щель с обугленными краями. Внутри по сосудам и органам, треща, пробегали электрические разряды.
Но Кусака продолжал наступление, оставляя за собой слизистый след и часть внутренностей. Керт отступил, вытаскивая последний заряд динамита. Джесси, по-прежнему сжимая Дифин в объятиях, тоже пятилась. Керт чиркнул зажигалкой и дрожащими руками поднес огонек к бикфордову шнуру.
— Держи его! Держи! — прокричал Рик Тому, но песья голова ускользнула из покрытых бесчисленными порезами рук учителя. Рик увернулся от щелкающих челюстей. Тогда репликант отбросил его в сторону и широким шагом двинулся к Керту. Коди изо всех сил тянул монстра за хвост. Шнур динамита дымился. Керт занес руку, собираясь бросить взрывчатку.
— Па! — пронзительно крикнул Коди. — Осторожно!
Керт резко обернулся. На него надвинулся репликант: лицо свисало лохмотьями, единственный глаз яростно блестел.
Когти репликанта молниеносно описали злобную дугу. В воздух полетели клочья красной ковбойки и куски мяса, потоками брызнула кровь. На бикфордовом шнуре появился огонек, но Керт выронил патрон, и он упал на пол. Репликант продолжал полосовать развороченную грудь своей жертвы. Керт пытался отбиваться, но кровь забила ему легкие и поднялась ко рту.
Коди лихорадочно дернул за хвост, чтобы оттащить монстра назад (поврежденные ребра ввергли его в пучину страданий) и отшвырнул чудовище от отца на несколько футов. Керт упал, а хвост репликанта начал швырять Коди из стороны в сторону, но, вцепившись покрепче, парнишка удержался.
Над
Коди увидел динамит: огонь с шипением подбирался по шнуру к капсюлю. До патрона было меньше десяти футов, но он не осмеливался отпустить шипастый хвост.
Дифин с трудом вырвалась из рук Джесси; коснувшись пола уже на бегу, она подхватила динамитный патрон. Два глаза Кусаки повернулись к ней. Почти в тот же момент репликант отвернулся от Керта Локетта и ринулся на нее. «Нет! — подумал Коди. — Нельзя, чтобы он ее сцапал!» Стиснув зубы, он потянул хвост на себя. Глаза застлали слезы боли. Цель репликанта была сбита, и рука с металлическими ногтями хлестнула мимо головы Дифин.
Кусака начал вставать перед Дифин на дыбы, но она не сдала позиций.
Перед ее глазами быстро промелькнула мысленная картинка: подающий из той математической игры, которая называлась «бейсбол». Дифин увидела, как подающий вскидывает и отводит руку назад, а затем снова молниеносно выбрасывает ее вперед, творя чудо движения мышц, костей и сухожилий. Она замахнулась, подражая подающему, и, за долю секунды высчитав углы и скорости, бросила шипящий динамитный патрон.
Пролетев двенадцать футов, отделявших Дифин от Кусаки, патрон приземлился в рану на мягком брюхе монстра, точно в то место, куда она целилась. Дифин упала на колени, и когти репликанта прошлись по воздуху там, где секунду назад была ее голова. Коди, в свою очередь, изо всех сил пытался оттащить чудовище назад.
Прошел миг, показавшийся Дифин мучительной вечностью.
Плоть Кусаки мелко задрожала, заколыхалась, тело изогнулось знаком вопроса. Раздалось гулкое «бум», заставившее Джесси подумать о пойманном в ведро громе. Произошли сразу две вещи: из органов Кусаки дождем запрыгали искры, а готовое лопнуть туловище разбухло и вытянулось, как гигантская колбаса. Разрыв на брюхе разошелся еще шире, по краям запрыгали желтые язычки пламени. Кусака бешено забился, и наружу вывалились горящие кольца внутренностей. В теле чудовища заплясали вспышки электричества, как будто двойной взрыв запустил внутреннюю цепную реакцию.
Репликант с развороченным лицом Мэка Кейда издал задушенный стон и качнулся вправо, потом влево, размахивая скрюченными пальцами в пустоте, потому что Дифин отползла за пределы его досягаемости. Вой собаки был хриплым и полным боли, она так скрежетала зубами-иголками, что они вываливались. Джесси пригнулась и притянула Дифин к себе. Их сердца стучали в унисон.
Крутя головой, Кусака попятился. Изо рта-присоски сочилась тягучая слизь, а под брюхом расползалось кольцо разорванных органов, которые выглядели, как некие темно-красные существа с игольчато-зубастыми ртами. Они вываливались, судорожно разевая рты, бились уродливыми рыбами, а когда земной воздух касался их, вспыхивали желтым пламенем и сморщивались в кожистый пепел. Кусака вытянулся кверху, словно хотел достать до фиолетового солнца. Внутри него что-то взорвалось, полыхнув белым огнем. Щель на брюхе стала еще шире, наружу опять хлынули волны густых внутренностей. Верхняя часть тела Кусаки рухнула на пол.