Кусочек желания

Тёмной-тёмной ночью на тёмном-тёмном кладбище возле тёмного-тёмного леса совершался тёмный-тёмный обряд. И хотя гипотетические свидетели этого скорей всего начали бы ворчать, что безоблачная ночь с полной луной никак не является тёмной, что редкий лес даже в полночь просматривается насквозь и что на самом погосте висит несколько

В центре кладбища над разрытой могилой стоял суровый некромант, одётый в балахон цвета вороного крыла, и, воздевая к небесам посох, произносил старинные магические слова. По углам ямы стояли зажжённые свечи, курились благовония, а на крышке гроба алела кровавая пентаграмма. Но те же самые гипотетические свидетели наверняка бы заметили, что посох не столько вздымается вверх, сколько лупит прямо по гробу, а заклинание читается усталым невнятным голосом.

– Эр-шла сманака крушла-зы эх!
– бубнил маг.
– Восстань из могилы! Подчинись моей воле! Эр-шла сманака крушла-зы! Восстань!

Однако покойный никак не желал воскресать. Некромант замолчал и принялся нервно ходить вокруг могилы. Несколько раз пнув надгробие, он спрыгнул вниз и, используя посох как рычаг, попытался приподнять крышку гроба. Крышка-то приподнялась, но вместо ожившего трупа оттуда вырвался резкий запах разложения, заставивший некроманта зажать нос и резво выскочить наружу.

– Восстань, - вяло пробормотал он, после чего ударом посоха забил крышку обратно и устало присел на лежавшее рядом бревно.

Дело явно не клеилось. За те четыре часа, что длился обряд, труп даже ни разу не пошевельнулся. Незадачливый некромант в очередной раз раскрыл свой гримуар и погрузился в его изучение. Вроде всё было сделано правильно, но результат почему-то равнялся нулю. Бормоча проклятия под нос, маг водил пальцем по строкам, пытаясь найти, где же он допустил ошибку.

Вдруг его размышления прервал внезапный шум. Подняв голову от книги, некромант увидел огни факелов, а порыв ветра донёс до его ушей лай собак. Быстрым движением руки, что выдавало его опытность в подобного рода делах, маг погасил свечи, затушил курильницу, забросил весь нехитрый инвентарь в походную сумку и заскользил между могил в сторону ограды. Факелы приближались, и в свете уже можно было разглядеть десятка полтора разгневанных хоббитов, которые заглядывали в каждую щель в поисках мерзавца, посмевшего потревожить кладбище. Их голоса становились всё громче.

– Где этот негодяй?!

– Огоньки вроде вон там видели.

– Интересно, чью могилу он сейчас разрыл?

– Только бы не моего дедушки!

– Ищите внимательней, под каждый куст смотрите!

– Пожалуйста, только не моего дедушки!

– Эй, собак сейчас спускать или когда на след встанут?

– Только не дедушку! Только не его!

– Да что тебя так дедушка волнует?

– Так если он его оживит, мне придётся наследство своё возвращать!

– Ничего тебе не придётся. Мёртвые не имеют права на имущество живых!

– Точно?

– Как главный судья тебе говорю. Хочешь, даже закон такой примем? Только с тебя за это две бочки твоего лучшего пива.

– А если он не моего дедушку оживит, а чужого?

– Один хрен с тебя пиво! Законы так просто не делаются!

Всё это время некромант потихоньку отползал к дальнему концу кладбища. Он уже почти добрался до замаскированной дыры в заборе, но был вынужден замереть от ужаса, ведь прямо в паре шагов от него пронеслась ещё одна толпа хоббитов. Размахивая факелами, они возмущённо кричали, угрожая некроманту всевозможными карами, начиная очисткой всех туалетов поселка голыми руками и заканчивая насильственным кормлением экспериментальными блюдами. От перспективы последнего некроманта даже передернуло, поскольку он знал, насколько изощрённым в кулинарных пытках может быть низкорослый народец. К счастью, отверстия в ограде никто не заметил, и, дождавшись, пока толпа пробежит мимо, маг пролез сквозь него, разбросал по земле несколько горстей порошка, долженствующего сбить собак с его следа, и шустро взобрался на ближайшее дерево. Там, надёжно укрытый листвой, он принялся слушать разговоры своих преследователей.

– Опять он словно сквозь землю провалился, - донеслось до некроманта мрачное ворчание.
– В пятый раз пытаемся его поймать, и в пятый раз он исчезает.

– Дык волшебник же, - с уважением ответил кто-то.

– Какой он к оркам волшебник! Сколько он по нашему кладбищу шарился, а ни одного трупа так и не поднял! Только надгробия поронял, хулиган эдакий!

– Хорошо, хоть дедушку не отрыл...

– А кого он откопал-то сегодня?

– Да мельника старого.

– Того, что с полгода назад похоронили?

– Ага.

– Ну и хорошо, что не оживил, при нём мельница всего-то раз в месяц работала.

– И не говори, нынешний гораздо лучше!

– А всё-таки, куда этот маг запропастился? Вроде всё осмотрели, нету его нигде.

– Местный это! Богом Великим всем вам клянусь! Кроме наших никто эти места так хорошо не знает!

– Да перестань ты ворчать, старый! У нас, у хоббитов, даже самых завалящих магов никогда не было, откуда некромансеру-то взяться?

– Ладно, упустили мы его. Пошли, что ли, спать. После обеда уж придём, восстановим всё, что он тут порушил.

Так, тихонько ворча, незадачливые охотники за тёмными магами разошлись по домам. Сам злобный некромант, сидя в ветвях дерева, ехидно смеялся. Упорство хоббитов в охоте за ним просто поражало. Вместо того, чтобы продолжать поиски до рассвета, обнюхивая каждый уголок, деревенские предпочли здоровый сон без лишней нервотрёпки. Некроманту это, разумеется, было только на руку. На всякий случай он ещё несколько часов подремал в своём укрытии, а с первыми лучами солнца спрыгнул с дерева и укромными тропами побежал к лесной опушке, где его уже ждала надёжно спрятанная небольшая телега с запряжённым в нее пони. И как только некромант добрался до нужного места, облик его разительно изменился. Чёрный плащ трансформировался в скромную накидку от дождя, посох украсился зубцами, превратившись в грабли, Гримуар Тьмы сменил обложку и стал "Пособием для Огородника", артефакты исчезли на дне корзины под кучей репы, а сам злобный маг, взявшись за вожжи и надев простую соломенную шляпу, при свете дневного светила преобразился в уважаемого местного жителя Пэтти Редькинса. Выехав на дорогу, он раскланялся с парой своих односельчан, из тех, что ночью гонялись за ним, и, раскурив трубку, направил повозку в сторону своего дома.

***

В тавернах всегда шумно, и чем больше там народа, тем сильнее шум. Такую истину способен постигнуть любой, кто хотя бы раз побывал в подобном заведении. Но эта таверна сегодня представляла собой редчайшее исключение из правила - вот уже два часа в ней стояла тишина. Никто не орал, не ревел пьяных песен, не пытался пробить своему соседу голову. Все молчали, потому что шла Игра. На первый взгляд, всё казалось обычным делом: местная команда шулеров, известная как братья Дуболомы, используя весь арсенал доступных им средств, обчищала карманы очередного простофили. На самом-то деле Дуболомы не были братьями, а представляли собой сборную команду из гоблина, главного шулера, про которого говорили, что у него в рукавах карт больше, чем в колоде, и двух троллей, державших карты лишь для виду, а на самом деле служивших силовой поддержкой. Однако стоило присмотреться внимательнее, как становилось заметно, что в этот раз Дуболомы явно сомневались в своей победе и сильно нервничали, поглядывая на оппонента.