Кувыр-коллегия
Шрифт:
Год 1740, декабрь, 4 дня. Санкт-Петербург. Пьетро Мира и Лейба Либман.
Лейба Либман принял освобожденного из крепости Пьетро в своем доме.
— Здравствуй! Рад тебя видеть, Лейба! Это тебе я обязан своей свободой.
— Здравствуй! Но пока это еще не свобода, Пьетро! За свободу тебе предстоит бороться. Тебя отпустили не просто так.
— Я в этом не сомневался. И никогда бы не пообещал Остерману сделать то, что он просит, если бы не твое письмо. Я не желаю отдавать ему своих денег. Я приехал в Россию за состоянием, и я его заработал. Почему я должен все отдать Остерману?
— А отдавать тебе ничего не придется, Пьетро. Мы с тобой обманем Остермана.
— Вот как? И как мы это сделаем?
— Садись в кресло и выпей вина.
Пьетро сел в кресло и протянул ноги к камину. Банкир подал ему бокал, и он сделал глоток.
— Отменное! — похвалил он вино.
— Еще бы. Мне привезли его из Испании. Небось в крепости вином хорошим не потчевали?
— Ни вином, ни теплом, Лейба. Жуткий холод в сыром каземате и жуткая еда.
Либман сел рядом с ним:
— У меня не все новости хорошие, Пьетро.
— Хорошего я уже давно не жду. Так что говори смело.
— Мне уже завтра предстоит отправиться из России. Пасы для меня уж выписаны. А вот твои пасы Остерман подпишет лишь, когда получит твои деньги, Пьетро.
— Но я не намерен отдавать ему денег, Лейба.
— Вот в этом и главная наша трудность. Если Остерман поймет, что ты желаешь его обмануть, он снова упрячет тебя в крепость. Он теперь большая сила при дворе. Практически он управляет империей. Не знаю, надолго ли, но пока он правитель. И с ним приходиться считаться.
— Но ты что-то придумал? Не так ли? — спросил банкира бывший шут.
— Конечно. Нам с тобой предстоит сыграть с Остерманом последнюю прощальную шутку.
— Я готов.
— Тогда вот тебе вексель на 100 тысяч золотых в моем банке в Митаве. Ты его подпишешь и передашь секретарю Остермана сегодня. Так ему было обещано.
Пьетро с удивлением посмотрел на банкира.
— Да ты передашь ему вексель. И я буду обязан по сему векселю заплатить. И Остерман пошлет за деньгами в Митаву.
— Но я не желаю платить! — вскричал Мира.
— И не нужно. Ибо твои деньги ты возьмешь у меня сейчас.
— Сейчас? — удивился Пьетро.
— Да. У моего стола тебя ждет бумага и перо. Ты напишешь мне расписку в получении 100 тысяч. И я тебе дам 100 тысяч золотых талеров, дабы тебе не обменивать деньги, когда попадешь в Европу.
Пьетро удивился. Он знал, что у Либмана не может быть такой суммы, да еще в талерах. Иначе его бы ободрали как липку люди Остермана. Либман понял, о чем он думает, и улыбнулся.
— Ты прав таких денег у меня быть не может, Пьетро. Но мне их дал Рейнгольд фон Левенвольде. А ему сию сумму дала вчера сама Анна Леопольдовна. И оную сумму он должен перевести в Дрезден ювелирам для огранки партии бриллиантов, которые правительница получила от заводчика Демидова в подарок.
— И Левенвольде передал деньги тебе? — удивился Пьетро.
— Ренгольд игрок, Пьетро. И ему надобно платить карточные долги. И я обещал, если эти деньги он переведет через мой банк, заплатить ему 10 тысяч рублей серебром процентов.
— Но эти проценты…
— Да, они пропадут для меня. Но сие не страшно, Пьетро. Я как представлю себе рожу Остермана, так мне и 20 тысяч не жалко.
— Значит, ты мне заплатить мои сто тысяч из денег правительницы Анны Леопольдовны?
— Именно так! А затем твои деньги я перевезу в Дрезден со специальным курьером. А когда ко мне подоспеет курьер Остермана из Петербурга, то я предоставлю чему твой погашенный вексель и вексель Рейнгольда Левенвольде. А деньги Левенвольде это деньги самой правительницы России принцессы Анны Леопольдовны, матери нового русского императора Иоанна III.
— Хитро! Но ты не боишься, что Остерман отомстит тебе? Ведь Митава зависит от России. И от Петербурга до неё недалеко.
— Нет. В Митаве Остерман меня не тронет. Курляндия хоть и зависит от России, но официально вассальное владение Речи Посполитой. А новый фаворит Анны Леопольдовны граф Линар, подданный короля Саксонии и Речи Посполитой Августа III. Остерман не посмеет тронуть Линара. Но вот ты будешь в опасности. Тебе Остерман сможет отомстить. Его люди найдут тебя в Европе. Ты ведь станешь богатым человеком. А богачу трудно спрятаться. Это не бедняк.
— Я сумею обмануть его, Лейба. О себе и о Марии я позабочусь….
Либман все отлично придумал, но и Остерман был хитрой лисой. Такого обмануть было не столь просто. И Мира в этом скоро убедился….
Пьетро Мира предал вексель секретарю Остермана Ростопчину и сразу же потребовал от него свои документы на выезд из России.
— Ваши документы еще не готовы, сеньор! — по-итальянски произнес Ростопчин.
— Но вы прилучили от меня что хотели. Все сто тысяч лежат в Митаве в отделении банка господина Либмана. И мне был обещан паспорт по коему я смогу быстро покинуть Россию.
— А куда вам торопиться, сеньор? Вы ведь спокойно можете пожить здесь еще месяц? Вас никто не станет беспокоить. В том граф дал вам свое слово.
— Но мне будет спокойнее за границей России, сеньор! — вскричал Пьетро. — Ведь судя по репутации вашего графа, меня могут обмануть! Его слову я не верю!
— Вы забываетесь, сеньор! — вскочил на ноги Ростопчин. — Вы говорите о персоне значительной!
— Так пусть сия персона выполнит свое обещание! — в свою очередь вскочил со стула Мира.