Шрифт:
Глава 1
Я не хотела просыпаться, мне снился любимый сон. Маленький городок затаившийся между холмов и оливковых рощ, черепичные крыши домов и пирамидальные свечи тополей. В жизни я никогда его не видела, а вот во сне, время от времени по нему бродила.
– Женька поднимайся, синее пальто в чемодан не поместилось, - мамин голос ворвался в сновидение и вернул меня в реальность. Уже второй день подряд она вспоминала, что еще мне нужно взять с собой чтобы в столице ни в чем не нуждаться.
–
– Хорошо, что на машине, продукты возьмете - на месяц хватит и я спокойна - холодильник забит, - мама раздвинула шторы, солнечный свет ворвался в комнату вместе с бликами от реки и тенью большой березы растущей у самого дома, ветерок ерошил березовые листья и гнал речную волну, солнце игру подхватывало. В детстве я представляла, что у меня на потолке летом живет море.
Это было последнее воскресенье июля, я и моя подруга Дашка получили дипломы Областного Универа и совершенно не зная куда их приспособить, собрались покорять Москву.
У нас было одно преимущество: жильем, на время триумфального марша по столице нашей родины, мы были обеспечены, моя троюродная сестра Кира несколько месяцев назад переехала к мужу в Европу, квартира пустовала и была любезно нам предоставлена. Правда на завоевание стольного града отводился всего один месяц, именно на такой срок нас с Дашкой готова приютить компания, в которой совсем недавно успешно трудилась подруга моей троюродной сестры. Как-то получилось, что она из командировки в Сибири отправилась прямиком замуж за какого-то безумно крутого француза. Разбежавшиеся по отпускам работники фирмы прерывать отдых не хотели, подружка случайно рассказала об этом Кире, та предложила выход - отправить постажироваться меня. Ну а я, набравшись наглости, попросила еще и за Дашку. На удивление мне не отказали.
Я спустила ноги на крашеный пол и, потянувшись от удовольствия, пошла на кухню. Больше всего на свете мне нравилось ходить босиком.
– Жненечка, завтра начнется самостоятельная жизнь?
– зашедшая в гости соседка отложила в сторону журнал Садовод и не довязанный шерстяной свитер, мама вязала его в подарок своей внучке, моей племяннице.
– Ты что с такой гривой поедешь?
– притворно заботливо ворковала женщина.
– Сходи в парикмахерскую, подстригут и залачат. Не понимаю зачем сейчас в Москву тащиться, ягоды пошли, бегай в лес, да торгуй у пристани, - повернувшись к маме рассуждала она.
– В прошлом году река обмелела, судоходство встало, а в этом корабль, за кораблем.
Окунева Нина Сергеевна, в просторечье Окуниха, считала себя индивидуальным предпринимателем, вместе с такими же деловитыми тетками продавала туристам с круизных кораблей копченую рыбу, домашние консервы и меховые шапки. Она развивала тему о нецелесообразности моего отъезда дальше, а я с ужасом рассматривала батарею из разнокалиберных банок с соленьями и вареньями, выставленную мамой вдоль стены, рядом с ними пристроился увесистый мешок с корнеплодами, из которого задорно торчал хвост морковки.
За окном радостно запрыгал двор-терьер по кличке Кузя, самый никудышный охранник какого можно себе представить. Приземистый, лохматый пес любил весь мир и лаял только в ответ на гавканье соседских собак. Иногда по вечерам псы всей округи устраивали собачью перекличку. А еще имел дурную привычку с ночной прогулки, когда его спускали с цепи побегать, притаскивать овечью шерсть и складывать тюки рядом со своей будкой. Я или мама потом носились по всему городу в поисках хозяев шерсти.
Хлопнула входная дверь, кто-то с грохотом скинул обувь и протопал по ступенькам крыльца, в кухонном проеме появилась светло русая голова, а потом и вся Дарья Розанова, с трехлитровой банкой молока в обнимку.
– Здрасте, творог еще не готов, - Даша поставила молоко на стол.
– Мама сказала завтра пришлет. Жень, прогуляешься со мной до библиотеки, тупоголовый братец Федор до сих пор учебники не сдал, говорит перспектива приближения к зданию школы в летние каникулы вызывает у него нервный тик.
– Мне еще ягоды собирать, - неуверенно ответила я.
– Трудовую повинность никто не отменял.
– Да иди уже, - махнула рукой мама.
– Без тебя с утра собрали, только позавтракай сначала .
– Волнуешься?
– спросила Дашка, мы вышли из дома, она по детской привычке спрыгнула со ступенек крыльца.
– Я лично спокойна, ещё бы наземный маршрут до места службы найти, метро как-то не долюбливаю. Смотрю к вам Окуниха с утра приперлась жалом поводить, сейчас тете Ире начнет страшилки рассказывать, о пагубном влиянии больших городов, рассадников порока и соблазнов
.Я слушала её болтовню и точно знала, даже если ничего не отвечу, Дашка совершенно не обидится и говорит она просто потому, что поговорить любит. А я шла рядом и смотрела, как на противоположном берегу Волги грузят речной песок на большую баржу, на хитрых чаек летающих у самой воды, на трехпалубный белый теплоход, не спеша подплывающий к пристани. А заодно боковым зрением старалась успеть во время заметить жужжащую в опасной близости пчелу, мы проходили мимо пасеки.
– Даш ты можешь не махать руками, впереди ульи, - пришлось перебить подружку.
– Опять ужалят, появишься такая красивая в Московском офисе, всем расскажешь: меня толпой провожали пчелы!
Осторожно обойдя школьный сад, в котором какой-то добрый человек догадался наставить пчелиных домиков, мы наконец дошли до школы. На двери библиотеки болтался приклеенный на скотч лист бумаги с надписью: “Перерыв пятнадцать минут”.
Через полчаса ожидания Дарья пошла по школьным коридорам с целью найти хоть кого-нибудь, кому можно сбагрить учебники. Я уселась на пыльный подоконник и наблюдала сквозь мутное оконное стекло как мальчишки крадутся вдоль забора, подбираясь к кустам крыжовника в школьном саду.