Кузен Марк
Шрифт:
Дамарис снова откинулась на подушки. Значит, даже прислуга уже догадалась в чем дело! Она чувствовала себя униженной. Затем девушка попыталась съесть хоть что-нибудь из принесенной ей еды, опасаясь, что миссис Гарт может обидеться, если она не воздаст должное ее стряпне, но и хлеб, и яичница показалась ей совершенно безвкусными. Неужели Рейвенскрэг стоил того, чтобы она жертвовала ради него своей гордостью? Сможет ли она когда-нибудь смириться со своим положением в этом любовном треугольнике? С грустной усмешкой она вспомнила, как Селеста предполагала возможность существования подобной интрижки, но только с точностью
В дверь постучали, и в комнату вошла Элена. На ней был шелковый пеньюар, а роскошные черные волосы заплетены в косу. Она в гораздо большей степени, чем брат была похожа на мать; в то время, как Марк унаследовал черты внешности Триэрнов, у нее была смуглая кожа и темно-карие, выразительные глаза.
– Ну как, милая, хорошо спала?
– Да, спасибо.
Элена присела на краешек ее кровати.
– Очень жаль, что мы не познакомились раньше, - сказала она.
– Мне хотелось бы познакомиться со своим дядюшкой Хью. Судя по всему, он, кажется, был хорошим человеком.
– Да, - заверила ее Дамарис.
– Когда он умер, для меня весь мир как будто перевернулся.
Элена сочувственно погладила ее по руке.
– Мой отец женился на аргентинке, и отношения между братьями прервались, - сказала она.
– Твой дедушка был очень замкнутым человеком. Она вздохнула.
– Из того брака тоже ничего хорошего не вышло. В конце концов мать сбежала от отца. Ты знала об этом?
Дамарис покачала головой.
– Все, что я знала о вас, так это что у меня есть кузены, которые живут в Аргентине. Мне... мне очень жаль. А сколько вам было лет, когда она... ушла?
– Мы уже были подростками, так что, наверное, она решила, что мы сможем запросто обойтись и без нее, но Марк очень сильно страдал. Она был привязан к матери, и ему казалось, что она бросила его.
– Она пристально посмотрела на Дамарис.
– И если иногда Марк кажется тебе несколько жестоким и циничным, то не суди его строго за это. Ему не просто снова полюбить и довериться другому человеку, но он очень нуждается в любви.
– А разве он один в этом нуждается?
– ответила Дамарис.
– Но только моя любовь Марку не нужна. Его куда больше интересует Рейвенсркэг.
Это заявление, похоже, удивило Элену.
– Почему ты так думаешь?
– изумилась она и не дождавшись ответа от Дамарис, продолжала: - Мне всегда хотелось, чтобы он, наконец, женился и остепенился. Он был совершенно неуправляемым, вечно разезжал по миру в поисках приключений, но когда до нас дошло известие о смерти твоего отца, что он уже тогда знал о том, что унаследует титул и проявлял большой интерес к Корнуоллу. Отец много рассказывал нам об этих краях, и я думаю, он решил подождать с женитьбой до тех пор, пока не станет английским баронетом, чтобы потом навсегда обосноваться в Англии.
– Бедный Марк, - усмехнулась Дамарис, - он даже представить себе не мог, что в качестве в нагрузки к титулу и недвижимости ему придется унаследовать и меня. Ему хоть было известно о моем существовании?
– Конечно, но ты не могла наследовать титул, так как он передается лишь по мужчкой линии. Мы ожидали...
– тут она смущенно осеклась.
– Что дедушка позаботится обо мне, - закончила за нее фразу Дамарис, - но не думали, что он сделает это именно таким образом.
– Это было вполне закономерное решение, - заявила Элена, - хотя, конечно, жаль, что у вас с Марком не было шанса познакомиться друг с другом раньше. Наверное, дядюшка все же планировал пригласить его в гости.
– Да, но только он не знал, что умрет так внезапно, - губы Дамарис задрожали.
– Он... он говорил со мной об этом.
– Он оставил письмо для Марка, в котором просил позаботиться о тебе, - сказала Элена.
– Естественно, Марк чувствовал себя ответственным за твою судьбу, и так как ты должна была стать его женой, а ему нужна была жена-англичанка, которая стала бы здесь хозяйкой, то в решении твоего дедушки нет ничего необычного, и, насколько я могу судить, все должно устроиться наилучшим образом. Очень многие браки заключаются по расчету и оказываются счастливыми. Брак моей матери был, скорее, исключением из этого правила, чем закономерностью.
Дамарис же думала о другом.
– А земли вашего мужа находятся рядом с угодьями Марка, да? спросила она.
– Наверное, вы часто видитесь и бываете друг у друга в гостях.
Элена настороженно взглянула на нее.
– Там все по-другому, иначе, чем здесь. И дороги другие, и расстояния куда внушительнее, - ответила она.
– Пампасы тянутся на многие и многие мили.
– Она замолчала, и затем ногозначительно добавила.
– Скоро мы уезжаем домой, и потом, когда мы вернемся на твою свадьбу, Розита останется дома. Мне и в этот раз не следовало бы брать ее с собой, но ей так хотелось побывать в Англии. И к тому же я была почти уверена, что она не возьмется за старое.
– Вы хотите сказать, что между Розитой и Марком что-то было?
– строго спросила Дамарис.
– Так, легкий флирт, ничего серьезного... сама знаешь, как это бывает у молодежи.
– Нет, не знаю, - медленно проговорила Дамарис.
– Меня воспитывали иначе.
Элена несколько смущенно засмеялась, чувствуя, что сказала, что-то не то.
– Ты еще слишком юна и романтична, - сказала она.
– В подавляющем большинстве случаев первая любовь практически никогда не оканчивается браком. Моей первой любовью был погонщик, работавший в нашем поместье. Это был самый красивый мужчина на свете, но отец вскоре уволил его. У Педро были деньги и красивый дом. Мы зажили с ним счастливо, и я никогда не жалела о своем пастухе.
– Вы тоже вышли замуж по расчету?
– Конечно. В нашей стране это самое обычное дело, когда одно поместье роднится с другим. Поверь мне, это самый лучший выход. Я просто уверена, что у вас с Марком будет все хорошо.
– Может быть.
– У Дамарис были собственные сомнения на этот счет. Значит, Розита не годилась на роль супруги, потому что она не была англичанкой, а Марку для Рейвенскрэга нужна была именно хозяйка-корнуоллка. Но вряд ли это могло стать серьезной преградой на пути у страстных влюбленных, если речь шла о настоящей любви.