Кузнец бед и оковы заклинаний
Шрифт:
Должен признать, Од, чертов гений! Временная установка и активация первой чакры и корректировка второй, давала возможность находиться в Мидгарде примерно от нескольких часов до недели, в проявленном состоянии, в зависимости от заказа. Всё что нужно было сделать после, это вернуться на станцию и продлить действие.
Попутно я выяснил, что за время прошедшее с поры этого открытия, появилось много лицензионных и пиратских, филиалов этой станции, в нескольких уголках Девятимирья и парочка в Срединном мире. Эти последние, активировали муладхару и свадхисхану, примерно на год. Для решившегося на их услуги, дело было сопряжено с определённым риском. А именно, такая длительная трансформация
Такое тело функционировало максимум лет сто - триста. Легко подвергалось старению и всяческого рода повреждениям при жёсткой эксплуатации, и износясь до предела, скажем так, отключалось, приводя к физической смерти обьекта.
Был ещё один забавный момент во всём этом - нельзя было выбрать себе внешность стопроцентно по желанию. С этим как то так смешно выходило...сущность в результате получала такое тело, на какое были заточены её духовные характиристики на момент трансформации. И чем менее качественными они были, тем своеобразнее и отдалённее от оригинала получалось тело. Запросто можно было оказаться глухим или хромым например. Или горбатым. Да и вообще, с так называемой красотой лица и тела, тоже, судя по контингенту, случались нежданчики...Не смотря на это, я пошел на риск. Активировал чакры на несколько часов. Получилось миленько, не считая того что я ослеп, в прямом смысле этого слова. Чакры начали включаться и трансформировать меня где то в глухой подворотне недалеко от вышеупомянутого мной трактира. Всё плыло. Слышал я тоже не ахти, но я хотя бы слышал. А вот со зрением вообще была беда. Я сидел в луже какой то комковатой слизи и пытался включить себе глазки.
– Хорошо...хорошо! Вернись! Где ты?!
– отчаявшись, позвал я Локи с горящими глазами.
– Мне нужна твоя помощь...
– А...хм...без меня не получается?
– Нет.
– насупился я.
– Технически, не выходит...
– Вот досада!
– Не глумись...
– Слепой демиург сидящий в луже чужой блевотины. Бр...ха ха!
– он заливисто рассмеялся.
– То ли ещё будет!
– Чего?
– не понял я.
– Ай! Не бери в голову...
– Ты достаточно поглумился? Что мне делать?! Они не работают!
– я ткнул пальцем себе в глаз.
– Ай...
Он снова хохотнул:
– Ну хоть интеллект и чувство юмора не пострадали, надеюсь...Шут из тебя отменный выйдет...
– Что?...
– Ничего! Признайся хотя бы, что есть вещи которых ты не хочешь видеть.
– Конечно есть! Всё вот это например!
– прорычал я.
– И не только...
– И не только.
– повторил я следом, ожидая отклика от своей незадачливой физиологии. Физиология откликнулась мутной вспышкой света в голове и я застонал с досадой.
– Ну что не таааааак?!
– Видишь меня?
– он присел на корточки напротив.
– Вижу.
– Уже хорошо. Минус в том, в данном случае, что я не материален...Иди домой.
– Мне нужно забрать Кей!
– Значит иди так. Я провожу тебя.
– Там драка будет, а я ни йотуна не вижу!!!
– Буду тебя направлять. Мы справимся.
– ему кажется доставляла удовольствие, возможность послужить мне поводырём, и очень веселило всё происходящее.
– Вставай!
Я поднялся и вытерев руки об штаны, на ощупь, шатаясь, стал выбираться из подворотни.
Был поздний вечер. Я не видел ни редких скудных огней улицы, на которую вышел, ни загорающихся звёзд в темнеющем небе над головой, которые светили ярче чем маслянистые факелы на углах некоторых домов.
– От тебя воняет!
– не унимался мой поводырь.
– Я рад что тебе нравится.
– отмахнулся я. И да, от меня воняло. Я ощутил это очень чётко. Это было отвратительно и непривычно на столько, что меня затошнило.
– Что это? Что со мной?
– А....ну если бы ты поел до этого, то сделал бы сейчас то же, в чем побывали твои руки и...хм...пятая точка. Ха ха! А ты их ещё и об штаны вытер!
– Йотунская матерь...
– Иди сюда.
– он указал мне направление.
– Тут небольшой фонтан...пережиток цивилизации! Идём же!
И впрямь, пройдя чуть левее, я услышал плеск воды, а подойдя к холодным плитам фонтана, смог и почувствовать её, и знаешь, это было удивительно! Это была не просто энергия...это было божественно! Вы на столько не цените того что можете осязать!
Меня ударило будто током, разлившимся по всем моим членам приятным теплом, от прикосновения к ней. Кончиков пальцев коснулось нечто живое, гладкое и струящееся, дарующее очищение и утоление. Я погрузил в воду руки и приятная прохлада сменилась бегом новой формы энергии по моему телу, от взаимодействия с материальной проявленностью стихии так знакомой мне, и такой новой для меня.
Забыв про цель своего визита в Мидгард, я не мог оторваться от этой игры. Смеясь как ребёнок, плескался и брызгал ей вокруг себя. Брызги летели мне на лицо и я хохотал ещё громче. Струи влаги стекали по лицу, смывая всё раздражение и досаду. Я помыл руки и умывшись, стал отчищать свою одежду, благодаря этот удивительный мир, за такой подарок, а потом плюнув на приличия просто залез в фонтан. Это было великолепно! Вода была проточная. Я позволил себе просто упасть в неё, и лежа на спине, невидящими глазами смотреть в небо.
– От меня больше не пахнет?
– вспомнил я про своего помощника.
– Нет...
– Нет.
– я глубоко вдохнул воздух Срединного мира, и заплакал от удовольствия.
– Он был таким насыщенным разными запахами! В нём ощущалась и соленая близость моря и древесные ноты мха и земли, и горящих в далеке факелов, пропитанных животным жиром. К этому примешивался запах жаренного мяса и крепкого эля, меда и дрожжей, вероятно из того самого трактира. А я лежал в воде и рыдал от любви ко всему этому...
– Я не желаю видеть своего стремления к этому миру. Ты не хочешь оставлять Мидгард...Я, не хочу!
– всхлипнул я, и сквозь слёзы увидел звёздное небо и - Ах!...- единственное, что смог вымолвить после этого.
Сидя на краю фонтана, я дышал, слушал и смотрел, и присутствовал, и не мог наприсутствоваться. Всё было не таким как если бы я глядел своим обычным взором. Зрение моё так и не стало стопроцентным, вероятно от того, что я далеко не во всем себе признался, но, было забавно осознавать что я могу делать это и так, и как раньше, отодвигая словно завесу, осязаемую плотность обьектов. В плотности этой, я нашел обсолютно новое для себя очарование и любование. Словно вихри света или тумана или причудливых иероглифов, заключенные в структурный каркас прятались в замысловатой резной шкатулке. Прошедшая, колоритная парочка, например - маленький горбун и высокая блондинка, в пышной длинной юбке, с огромным бюстом и большими выпученными глазами, утянутая в корсет, были такими же замысловатыми шкатулками. Я видел их суть, и не удивлялся, что проявилась она в них, именно так. И, йотунская матерь, они мне нравились. Всё и все, кого я тогда увидел, были глубоко запрятанной тайной, правдивой видимостью, эхом, и отражением своей сути. И существа и вещи. Всё было живым и имело смысл и внутренний и внешний.