Шрифт:
КУЗНЕЦ
мелодрама
Галина открыла глаза, посмотрела на часы, стрелки показывали четверть седьмого. Девушка слегка потянулась, тут же протянула руку и убрала штору в сторону. Она выглянула в окно, а там уже было светло и солнечно. На душе сразу повеселело, ведь день обещал быть теплым и погожим.
Надо было вставать, успеть управиться с делами по хозяйству, приготовить Кольке обед и бежать на работу. Галя немного понежилась на мягкой постели, еще
Слегка потягиваясь и разгоняя дрёму, она медленно прошла в кухню и включила газ. Там поставила на конфорку чайник, позевывая, вышла в коридор и стала расплетать свою длинную пышную косу. Она расчесала густые волосы, закрутила их на голове в тугой пук, заколола шпильками, оглядела себя и поняла, что пора одеваться на работу. Хотела уже заглянуть в комнату к сыну, но тут послышались чьи-то шаги на крылечке.
Сивакова насторожилась. Прислушиваясь к звукам, доносившимся из-за двери, девушка медленно пошла вперед. Таких ранних гостей у неё еще не было и ей стало интересно, кто этот визитер или визитерша, и что ему или ей нужно в столь ранний час.
Но тут дверь тихонько приоткрылась, и перед ней, с виноватым взглядом, слегка вздрогнув от неожиданности, появился её восьмилетний Колька. В теплой толстовке, в резиновых сапогах, светловолосый, с умными голубыми глазками, с бидончиком в руках, он застыл на месте и приготовился выслушивать упреки в свой адрес.
Галина всплеснула руками и строго спросила:
– Ты… где это был?!
Он растерянно пожал плечами и от волнения медленно протянул:
– На рыбалке…
– А кто это тебе разрешил ходить на рыбалку так рано?! И с кем ты ходил?!
– Мы с Сёмкой и его дедом ходили, – тянул виновато Коля, хлопая своими длинными ресничками.
– А мне сказать об этом не надо было?
– Мам, ну… прости меня… Я больше так не буду. Обещаю.
– Что, значит, прости?! – возмущалась в ответ она. – Ты думаешь, что в свои восемь лет, ты можешь принимать решения сам и гулять, где тебе вздумается? Так?
И не дождавшись ответа, тут же выпалила:
– Я на тебя обиделась, и ты сегодня будешь наказан!
Но продолжала смотреть на сына и ждала оправданий с его стороны.
– Мам, я тут рыбок наловил… – поведал Николай и показал свой бидончик, в котором плавало несколько маленьких рыбёшек.
– Ты должен был сказать мне, что уйдешь на рыбалку! – стояла на своем Галя.
Он помялся немного, потом взглянул на нее исподлобья и рассудил:
– Ты меня тогда не отпустила бы.
– Я бы подумала… и… возможно… отпустила тебя.
– Мам, я больше так не буду, обещаю.
– Мать спит, а сын где-то блуждает! – всплеснула она возмущенно руками.
– Мам, конец мая, школа закончилась. И так хочется на рыбалку ходить… А не с кем! – вздохнул Коля в ответ. – Два деда, а никого не допросишься на речку пойти, – с упреком напомнил он. – То у них то, то у них это… А вот у Семена дед всегда с ним ходит, и на рыбалку, и купаться, и за грибами. Хотя сам весь больной. А утром самый клев… – пояснил мальчик и вновь тяжко вздохнул, понимая, что больше на рыбалку его никто не отпустит.
Галина немного помолчала, задумчиво глядя на сынишку, легонько вздохнула и неуверенно произнесла:
– Ну… я не умею рыбачить, но могу попробовать.
– Правда! – обрадовался Колька и бросился к ней.
Он поставил бидончик на пол, сразу обнял её за талию и радостно пообещал:
– Я тебя научу! Там ничего сложного нет! Только червей накопать, а дальше дело техники!
Сивакова улыбнулась, обняла сынишку за плечи, потом присела перед ним на корточки, заглянула в его счастливые глаза и, сменив гнев на милость, тихо сказала:
– Иди умываться и мыть руки. Буду кормить нашего кормильца! Вон сколько рыбы наловил. Теперь точно с голоду не умрем!
Коля поцеловал ее в щеку, обнимая своими грязными ручонками, пропахшими рекой и рыбой, и, прижимаясь все крепче, радостно заговорил:
– Мамочка, как же я тебя сильно люблю! Ты у меня такая хорошая!
– Не захвали, а-то передумаю! – погрозилась на него Галина, и с улыбкой на лице прижала сына к себе.
Они постояли так немного, Сивакова встала, взяла с пола бидончик и подтолкнула сынишку в ванную.
Николай быстро подбежал к раковине, спешно вымыл там руки, умылся, наспех вытерся махровым полотенцем и важной походкой вернулся к столу. Он уселся у самого окна и стал ждать своего завтрака.
– Кто же из вас рыбы больше наловил, ты или Сёмка? – спросила мать, подавая ему чашку с чаем и бутерброды.
А сама присела на стул и внимательно смотрела в его счастливые глазёнки.
– Да нет, – махнул рукой мальчик, – дед его! Иван Григорич! Он такую щуку поймал! – расставляя руки в стороны, показывал Колька, каких размеров была та большущая рыба. – Им теперь на неделю есть хватит!
– Ну уж! И на неделю? – не поверила ему Галина и тихонько пила свой кофе.
– Вот увидишь его, сама спроси! – серьезно заверил ее сын.
– Спрошу. Обязательно спрошу.
Коля быстро съел свой бутерброд, выпил чай и, позевывая, тихо сказал:
– Я посплю ещё немного, а потом к Сёмке сбегаю.
– Поспи, – согласилась с ним мать, – а я управлюсь с хозяйством и побегу на работу. В обед приду и покормлю тебя. И чтоб дома был, договорились?
– Хорошо, – кивнул он головой, соглашаясь, а сам сполз со стула и медленно пошел к двери.
Сивакова встала и пошла за сыном. Она проводила его до постели, подождала, когда тот разденется, помогла ему улечься поудобнее, накрыла легким одеялом и присела на край кровати.
Николай немного помолчал, а потом уверенно спросил:
– Мам, а почему к нам папа не приезжает? Мы что, плохие?
Галя сразу насторожилась и с тревогой в сердце спросила:
– Кто тебе такое сказал?
– Никто. Просто у всех есть папа, а наш всё не едет и не едет.
– Ты же знаешь у него работа, семья…