Кузнец
Шрифт:
– Дядя Степан не может обидеть, он добрый! – убеждал её мальчик. – Он никогда ни на кого не кричит, всегда говорит ровно, тихо, словно приглушённо. Даже, когда Вовка какую-то деталь испортит, он не закричит на него, а только тихо скажет: переделывай. А когда мужики соберутся в кузнице и станут выпивать, шуметь, спорить: он сидит так тихо и всех слушает, даже не крикнет. А однажды они драться стали, так он взял их за рубахи и развел в разные стороны. И все молча. Шофера тянутся друг к другу, чтобы ударить, а он стоит себе молча и ждет, когда те успокоятся. Так было смешно смотреть, мы с мальчишками обсмеялись над ними.
– Так, сын! – строго заговорила Галя. – Я не разрешаю тебе бегать в кузницу и смотреть, как пьют мужики! Или хуже того – дерутся! Запрещаю! – погрозилась она. – Не детское это дело смотреть на пьющих и дерущихся мужиков! А они еще там матом ругаются и в карты играют!
– Да мы так, иногда! Когда… что надо заходим к дяде Степану, – стал оправдываться мальчик, испуганно моргая своими ресничками.
– Запрещаю! – стояла на своем мать.
– Хорошо, – сдался Колька и виновато отвел взгляд в сторону.
– Я сейчас на работу, а ты иди к бабушке.
– К какой?
– Иди к бабе Нине, – посоветовала Галя. – А хочешь, иди к бабе Веронике. Она будет рада тебя увидеть. А вечером я за тобой зайду.
– Пойду к бабе Нине, она обещала мне пирогов напечь.
– Вот и славненько, – вздохнула с облегчением она и потрепала сына по волосам. – Только не ешь все, мне оставь.
– Обещаю оставить любимой маме пирогов! – весело выкрикнул Коля и приставил, как солдат к голове свою маленькую ручку.
– Иди уже, горе ты моё! – радостно подтолкнула она сынишку к выходу и пошла следом за ним.
Они вышли на улицу, закрыли дверь, какое-то время шли вместе, а потом Галина склонилась к мальчику, чмокнула его в щеку и тихо сказала:
– Бабушку слушайся и не оговаривайся с ней.
– Да я слушаюсь, мам!
– Иди, – шепнула она и, поморщив нос, улыбнулась ему.
Потом тихонько перекрестила его и, немного постояв, заспешила к садику. А там её уже ждало сонное царство…
Сивакова оплатила квитанцию из автошколы, съездила на первое занятие, вернулась и на следующий день на прогулке все поведала Валентине.
Та выслушала её, тяжело вздохнула и с грустью призналась:
– А мне Мишка запретил учиться. Сказал: сама не понимаешь, чего хочешь. Сейчас на дороге такое творится, опытному мужику страшно из гаража выезжать. Правил никаких нет, кто как хочет, так и едет. А ты сидишь и, того гляди, в штаны наделаешь от страха.
– Не пугай меня, я уже оплатила курсы, – смотрела на нее Галина счастливыми глазами.
– Да я не пугаю, я тебе тихонько завидую, – честно призналась Ушакова. – Я ему говорю: миллионы женщин ездят на машинах и ничего! А мне нельзя? А он резко заявил, что ни за что не согласится.
– Не ссорься с ним, – стала успокаивать её Галя, – а-то он на меня обидится и скажет, что это я тебя с толку сбиваю.
– Уже сказал.
– Вот видишь! Теперь и я буду бояться с ним встречаться… Обязательно мне выговор сделает по этому поводу.
– Да ну его! – с обидой махнула рукой Валя, и подружки разошлись по своим площадкам.
Галина Михайловна сразу увлекла ребятишек в игру, а Валентина Сергеевна сидела на лавочке, затаив обиду на мужа.
В субботу она договорилась с мамой, что та заберет Кольку к себе, а сама ранним автобусом уехала в город на первое вождение. Она волновалась, всю дорогу думала: как она будет ехать за рулем, где столько машин и людей, и надо будет никого не задеть. В какой-то момент подумала: что зря решилась на такой отчаянный шаг, может, пока не поздно, передумать и забрать свое заявление обратно. Никуда они не денутся, вернут ее деньги, пусть не сразу, но потом все равно вернут. Долго думала и решила – доучиться. Ведь тогда, можно просто не ездить на этой машине, и даже вообще не покупать ее. И пусть себе лежат права на память. Поразмыслила, да так и сделала.
Инструктор уже ждал её у машины. Мужчина стоял в модных джинсах фирмы Colin’s, в светлой рубашке с коротким рукавом, в новеньких кроссовках фирмы Nike и курил, прислонившись задом к капоту своей машины.
Цокая по асфальту своими каблучками, Сивакова подошла к нему ближе, стала рядом и вежливо поздоровалась.
– Доброе утро.
Тот окинул ее беглым взглядом, отбросил сигарету в сторону и упрекнул:
– Опаздываете, мадам! Сегодня, между прочим, выходной! – напомнил он, намереваясь сесть за руль.
– Я, между прочим, вам за это плачу! – выдала Галя уверенно.
– О, как мы можем! Да? – оторопело отозвался мужчина и застыл на месте, разглядывая симпатичное личико нового стажера.
– Время восемь, можем ехать, – серьезно сказала она, глядя на свои наручные часики.
Бирюков указал на машину, распахнул перед ней дверцу и укоризненным тоном предложил:
– Прошу!
Галина уверенно прошла мимо него, забралась за руль, сразу захлопнула дверцу, и, усаживаясь поудобнее, увидела довольное лицо инструктора. Тот с нескрываемым интересом смотрел на нее сверху через открытое окошко и совсем не торопился садиться в машину.
– Что опять не так? – сердито посмотрела на него девушка, помня слова подруги: держать с ним ушки востро.
– Да все так! – развел тот руками и пошел вокруг жигулей.
Он сел рядом на переднее сиденье и тут же представился:
– Меня зовут Сергеем, а вас?
– Галина.
Он качнул головой и тихо сказал:
– Ну что ж, будем учиться водить машину.
А сам сразу же стал объяснять, как надо заводить машину, как снимать её с ручника, как выжимать сцепление, как переключать скорости.
Она внимательно слушала, наблюдая за его руками, и старалась все запомнить. Потом попробовала завести «Жигули» сама и тронуться с места. У нее ничего не получилось, а Бирюков терпеливо объяснил еще раз, и вновь предложил завести машину. На этот раз с трудом, но у Гали все получилось. Но, проехав немного вперед, машина вновь заглохла.
И все же, как ни странно, мужчина похвалил её:
– Молодец! Пытаемся еще раз! Включаем первую скорость, отпускаем сцепление, медленно! А теперь нажимаем на газ, так же медленно! Все делаем плавно и трогаемся.