Кузнечик сын кузнеца (рассказы)
Шрифт:
– М-м-м… - присутствующие закивали. – Да, да.
– Сколько у каждого в группе людей? – спросил Осип.
– Тыща будет? Мне нужна тыща, не меньше.
***
– В тумбочке письменного стола смотрели? – спросила Екатерина.
– Все ящики перетряхнул. – Владимир Владимирович оправдывался как нашкодивший ребёнок. – Там нет.
– Может, сунули в папку к квитанциям по ЖКХ? – спросила Елена.
– Там тоже нет.
– В кожаном портфеле… - посмотрев на брата, который отвёл в сторону взгляд, предположил Вячеслав. – Ты весь день
– И там нет.
– Послушайте, на антресоли лежит чемодан. – Екатерина указала пальцем вверх. – Почему нет?
– Может, в машине забыли? – с надеждой, что дед вспомнит, спросила Елена, но дед качнул головой.
– Ну, дедуля, заплёл такую интригу. – Валерия показала большой палец. – Без Шерлока Холмса нам не обойтись.
– Это верно. Главное в этом деле мотив. – Выдержав паузу, Алексей скользнул взглядом по лицам родственников. – Давайте предположим, что кто-то из нас уже прочитал завещание и… Что? Содержимое завещания его… или её… не удовлетворило. Тогда ценная бумажка рвётся на мелкие куски и летит в унитаз.
– Послушай, хватит молоть чепуху! – Сергей вплотную приблизился к Алексею. – Зачем же так… м-м-м… цинично подозревать? Если завещание можно завтра написать заново.
– А время? Человек пока живёт сегодня, а завтра… как сказать.
– Как ты можешь такое говорить! – восстала Елена, путаясь выдавить из себя слезу. – Владимир Владимирович…
– Будет жить вечно. – Чтобы обратить на себя внимания Владимир Владимирович встал. – Ты это хотела сказать?
Елена кивнула и отошла в сторону Сергея, который курил у окна, выпуская в форточку дым. Валерия шагнула к матери. Вячеслав о чём-то увлечённо шептал Екатерине, и подошедший Алексей прервал отца на полуслове.
Одна семья стояла напротив другой семьи с недоверчивыми лицами. Родственные связи всегда трещат по швам, когда приступают к дележу имущества. Тем более, если знаешь: сумма наследства более чем…
– Я не буду больше писать завещание. После смерти пусть делят всем поровну. Так сказать, от каждого по способности, каждому по труду.
– Владимир Владимирович засмеялся. – Только большую часть денег я уже это… перечислил на сохранения памятника Маяковскому. Вы же знаете я его давний поклонник.
– О памятниках заботиться государство. – Констатировал Вячеслав. – Твои деньги тупо украдут.
– Так и будет. – Поддержал брата Сергей. – Нужно восстановить завещание. Без тебя нам будет трудно договориться.
– У государства, когда речь заходит о памятниках, всегда кончаются деньги. – Владимир Владимирович был неумолим. – Что касается раздела, ничего, как-нибудь договоритесь. Правда, я буду уже там на небесах.
– Какой памятник дед?! – крикнул Алексей.
– Его давно уже продали с потрохами.
– Этого не может быть!! – Владимир Владимирович схватился за сердце.
– Подожди, я читала про реставрацию, - сказала Валерия. – Кажется, на три месяца…
– Какая реставрация?! – усмехнулся
– Это им так не пройдёт! – Владимир Владимирович потряс кулаком. – Собирайтесь! Мы не можем сидеть, сложа руки.
– Куда?!
– Куда, куда… к памятнику Маяковскому. Площадь переименовали, памятник пр одали. Сволочи…
***
Двигаясь, как боевая единица. Забыв про головную боль, Владимир Владимирович своим ходом, упирая на правый шаг, отталкивал прочь встречных прохожих. Родственники, семеня следом, походу движения меняясь флангами, пытались усмирить разбушевавшегося деда, из многочисленных реплик выделяя главный аргумент, - действовать в рамках закона.
На триумфальной площади было многолюдно. Разогретая толпа, требуя перемен, ругала жуликоватую власть. Тем временем полицейское окружение постепенно сжималось. Используя рупор, Осип призывал митингующих не подаваться на провокации и стоять до победного конца. Вдруг кто-то, пытаясь выхватить рупор, толкнул его в грудь.
– Дай мне сказать! – Владимир Владимирович навалился всем телом.
– Ты?! Опять ты на моём пути! – чувство ненависти добавило Осипу силу. – Нет! Я здесь хозяин! Пусти…
– Товарищи! – кричал Владимир Владимирович. – Нельзя допустить, чтобы продали памятник Маяковскому. Устроим круглосуточное дежурство.
– Граждане митингующие разойдитесь! – над площадью прогремел командирский голос.
– Иначе будет применена сила.
– Дать отпор наше право! – требовали голоса. – Бей фараонов!
– Стойте! – кричал Владимир Владимирович. – Мы же мирные люди…
В толпу ворвались полицейские, и как часто бывает, в таких случаях, стали хватать агитаторов. Началась паника. Самые отважные борцыпытались сопротивляться. Владимиру Владимировичу ткнули в лицо и скрутили руки.
– Что ж вы делаете?!
– Молчи старый осёл!
Из его носа потекла тёплая кровь.
КУКЛА
Никогда не давай полной воли своему воображению:
оно произведёт чудовище.
Очень высоко, если стоять рядом с поднятой головой, по скоростному шоссе мчатся автомобили, которые, естественно, невидны. Только рёв мотора выдаёт, какой автомобиль пробежал тяжёловесный или лёгкий.
Вечереет. Забирая остатки знойного дня, солнце клонится за горизонт, передавая эстафету сумеркам. Внизу с одной стороны уже темнота, с другой, где осталась цивилизация, пока ещё свет от красного диска, который плавно ускользает по дороге-насыпи. Последняя вспышка уходящего дня осталось незамеченной, будто фотограф-любитель случайно нажав на кнопку пуск, сделал никому ненужный снимок.