Кузница души
Шрифт:
— Я полностью согласен. — Пар–Салиан кивнул и сделал краткую запись в своей книге. — Что насчет эльфов? Ты проходил через Квалиност?
— Только вдоль пределов. Они были вежливы, но запретили мне идти вглубь их владений. Ничего не изменилось за последние пятьсот лет, и если внешний мир предоставит эльфов самим себе, ничего и не изменится. Что до Сильванести, то они, насколько я знаю, скрываются в своих зачарованных лесах под предводительством Лорака. В общем, я не могу рассказать о них ничего, чего бы ты уже не знал, — добавил Антимодес, наливая себе еще один бокал эльфийского вина. Тема разговора напомнила ему о прекрасном вкусе напитка. —
Пар–Салиан покачал головой:
— Они были в Башне этой зимой, но исключительно по делу; все время молчали и обращались к нам, людям, только когда это становилось необходимым. Они не делились своей магией с нами, но вовсе не возражали использовать нашу.
— А разве они обладают чем–нибудь, что было бы нужно нам? — спросил Антимодес с легкой усмешкой.
— Что касается свитков и книг, то нет, — ответил Пар–Салиан. — Поразительно, какими вялыми стали Сильванести. Но этого следовало ожидать, учитывая их великую недоверчивость и боязнь перемен. Единственный изобретательный ум среди них принадлежит молодому магу по имени Даламар, и я уверен, что как только эльфы выяснят, чем он занимается, то возьмут его прямо за острое ухо и вышвырнут за пределы королевства. Ну а их Белые Одежды с большой охотой приобрели результаты некоторых работ, особенно по защитной магии.
Они хотели заплатить золотом, которое в наши дни бесполезно. Мне пришлось довольно сурово предоставить им выбор или платить сталью, которой у них, разумеется, не было, или произвести обмен. Тут они попытались сбыть мне пару заплесневелых заклятий, которые устарели еще во времена моего дедушки. В конце концов, мы сошлись на магических компонентах; эльфы Сильванести выращивают кое–какие редкие растения. Они уехали после совершения сделки, и больше я их не видел. Я вот думаю, а не пришлось ли им столкнуться с какой–то угрозой в Сильванести, или, быть может, их мудрецы предвидели, что угроза приближается. Их король Лорак — могущественный маг и ясновидец в придачу.
— Если что–то подобное и впрямь случилось, мы об этом не узнаем, — сказал Антимодес. — Они скорее перемрут, чем опустятся до того, чтобы просить нас о помощи.
Он хмыкнул. Он не видел никакой пользы от Сильванести, чьи волшебники состояли в Конклаве, но ясно давали понять, что считают это невероятным снисхождением с их стороны. Они неприязненно относились к людям и выражали свою неприязнь различными способами, делая вид, что не говорят на Общем, языке всех народов Кринна, и презрительно воротя нос, когда какой–нибудь человек осмеливался осквернить эльфийский язык своим произношением. Будучи долгожителями, эльфы относились к переменам как к великой опасности. Люди же, чья жизнь была короче и насыщенней и требовала постоянного развития, представляли собой все, что эльфы ненавидели. В головах эльфов Сильванести не возникало ни одной новой мысли за последние две тысячи лет.
— Квалинести, в свою очередь, бдительно охраняют свои границы, но впускают существ других рас, если на то есть разрешение Говорящего с Солнцем и Звездами, — продолжал Антимодес. — Гномьи и человеческие кузнецы очень ценятся там, и часто приглашаются посетить Квалиност — но не оставаться там. И сами эльфийские мастера часто путешествуют в другие земли. К сожалению, они часто встречаются с предубеждением и ненавистью.
Антимодес знал многих из Квалинести и хорошо к ним относился, поэтому и был так огорчен.
— Несколько
— Говорящего? Солостаран.
— Нет, его старшего сына.
— А, ты, наверное, имеешь в виду Портиоса.
— Да, Портиос. Говорят, он согласен с Сильванести в том, что ни один человек не должен ступать на эльфийские земли.
— Его трудно винить, учитывая те ужасные вещи, творившиеся, когда люди вошли в Квалиност после Катаклизма. Но не думаю, что стоит беспокоиться. Они будут спорить об этом до следующего века, если что–то не заставит их занять ту или иную позицию.
— Это точно. — Антимодес подметил легкую перемену в тоне Пар–Салиана. — Ты думаешь, что–то может их подтолкнуть к принятию решения?
— До меня доходили слухи, — сказал Пар–Салиан. — Отдаленный гром…
— Я не слышал грома, — сказал Антимодес. — Те темные маги, которых я встречал, ведут себя на удивление тихо. Как будто не уверены в себе даже настолько, чтобы зажечь кусочек помета летучей мыши.
— Кое–кто из более могущественных исчез из виду, — сказал Пар–Салиан.
— И кто же?
— Ну, во–первых, Дракарт. Он регулярно навещал Башню, чтобы просмотреть новые артефакты и подыскать учеников. Но единственные темные маги, которые были здесь недавно, были низкого ранга, из тех, которых не посвятили бы ни в какие заговоры. И даже они выглядели возбужденными.
— Из этого я могу заключить, что ты не имел возможности повидаться с прекрасной Ладонной, — сказал Антимодес, подмигивая.
Пар–Салиан кисло улыбнулся и пожал плечами. Этот огонь угас много лет назад, и он был слишком стар и увлечен работой, чтобы злиться на поддразнивания друга или смеяться им.
— Нет, я не говорил с Ладонной в этом году, и более того, я убежден, что она намеренно скрывается от меня. Она впервые отказалась присутствовать на собрании глав орденов. Вместо себя она прислала представителя — человека, который произнес ровно три слова за все время, и это были «передайте солонку, пожалуйста». — Пар–Салиан потряс головой. — Королева Такхизис слишком долго не давала о себе знать. Что–то затевается.
— Все, что мы можем сделать — это наблюдать и ждать, друг мой, и быть готовыми к действию, когда понадобится. — Антимодес сделал паузу, осушая бокал. — У меня есть и хорошие новости. Прежде всего, Соламнийские рыцари наконец начали собираться воедино. Многие заявили о своих правах на семейные земли и восстанавливают поместья. Их новый лидер Лорд Гунтар — мудрый политик, способный думать своей головой, а не шлемом. Он завоевал популярность у местного населения уничтожив несколько гоблинских крепостей, разогнав пару разбойничьих банд и обеспечив денежную поддержку рыцарских турниров и состязаний в разных краях Соламнии. Деревенщина ничто так не любит, как поглазеть на взрослых людей, лупящих друг друга.
Пар–Салиан выглядел серьезным, даже встревоженным:
— Я не считаю это хорошей новостью, Антимодес. Рыцари не питают любви к нам. Если бы они остановились на истреблении гоблинов, это было бы прекрасно, но можешь не сомневаться, они прибавят волшебников к списку своих врагов, как делали в прошлом — это только вопрос времени. Это предусматривает даже Мера.
— Ты должен встретиться с Лордом Гунтаром, — предложил Антимодес, и развеселился при виде того, как белые брови Пар–Салиана почти слетают с его лба. — Нет, я говорю вполне серьезно. Я не предлагаю приглашать его сюда, но…