Кузница в Лесу
Шрифт:
— Может быть, пятьсот лет, — ответила Иле. — А может быть, вдвое больше. Это место было заброшено задолго до того, как люди перестали обрабатывать поля.
— Согласен с тобой, — угрюмо сказал Керморван. — На этой земле жили сотранцы, которые впоследствии бежали на запад и основали Кербрайн. Те, кто остался, пытались спасти остатки…
Его голос пресекся, но Элоф, прочитав его мысли, не мог не высказать их вслух.
— Они пытались спасти то, что осталось, но их становилось все меньше, и поля приходили в упадок. И они следили за дорогой, ведущей через горы в Морван, пока не стало ясно, что оттуда больше никто не придет.
— Но теперь мы вернулись! — отрезал Керморван, чье лицо вдруг стало жестким, как кремень. — Много их осталось или мало, но они узнают,
Их путешествие по дороге продолжалось еще много дней, наполненных миром и безмятежностью. Вскоре по обочинам вновь потянулись леса, уже более редкие и почти без хвойных деревьев; с каждым днем погода становилась немного более теплой и мягкой. В этой стране пологих холмов перелески чередовались с заброшенными пастбищами. Каменные круги, оставшиеся от давно рухнувших хижин и хлевов, зияли как пустые глазницы, и по-прежнему ничто не указывало на близкое присутствие людей. Иногда Элофу начинало казаться, что он чувствует дыхание моря в налетавших порывах ветра, и вскоре Керморван согласился с ним. Состояние дороги постепенно улучшалось, а поблизости стали появляться не такие древние руины, как раньше: каменная кладка загона для овец, три стены с остатками потолочных балок, четыре стены с половиной крыши, наискось просевшей между ними. Однажды дождливой ночью они нашли убежище в одной из таких развалин, выгнав из пустых комнат сову да несколько летучих мышей.
— Помните разрушенные фермы у Высоких Дорог, где мы останавливались на ночлег? — спросил Рок. — Кажется, это было в прошлой жизни, но так похоже…
— Не совсем, — с серьезным видом отозвался Керморван. — Что бы ни послужило причиной запустения, это не война. Дома не были сожжены или разграблены; их просто оставили и ушли отсюда. И не так уж давно — пятьдесят или шестьдесят лет назад… во всяком случае, не больше ста лет.
— Так недавно? — оживилась Иле. — И что же, все они были оставлены одновременно?
Губы Керморвана искривились в горькой усмешке.
— Судя по внешнему виду, эти дома были построены примерно в одно и то же время. Не слишком утешительная мысль, правда? Люди жили здесь совсем недавно, а потом ушли. Тому могло быть много причин; как добрых, так и недобрых. Но море уже недалеко — там мы найдем хотя бы частичное решение этой загадки.
Он повернулся на своей лежанке из срезанных ветвей кустарника и почти сразу же заснул.
— Да уж, найдем… — пробормотал Рок. — Если оно сначала не найдет нас!
Через день-другой, как сказано в летописях, дорога начала круто забирать вверх и вывела путников на склон, поросший густым лесом, который, по мнению Керморвана, был выращен здесь специально для защиты полей от сильных ветров с моря. Правоту его слов подтверждал несильный, но постоянный бриз, раскачивавший ветви деревьев и хлопавший полами их плащей. Ближе к полудню они вышли на открытое место, где ветер ударил в лицо с новой силой, но путники едва заметили это, ибо перед ними открылось зрелище, затмевавшее все, что им приходилось видеть до сих пор. Долгое и опасное путешествие, продлившееся от начала одной весны до другой, перенесло их на противоположный берег огромного континента, и теперь перед ними, сверкая и переливаясь в солнечных лучах, простирались необъятные воды Восточного Океана.
То были Моря Рассвета, через которые далекие предки людей, основатели Морвана, впервые приплыли на эту землю. Далеко за горизонтом, у самого края мирового круга, эти воды плескались у легендарных берегов Керайса — страны, откуда они отправились в плавание. Такое зрелище само по себе было великим чудом для Элофа. Его сердце сильно забилось, когда он снова увидел ширь водных пространств, и услышал, пусть даже мысленно, шум прибоя на побережье и пронзительные крики чаек над волнами. Однако все это великолепие занимало внимание путников лишь несколько мгновений, пока их взор перемещался от морских далей к огромному холмистому мысу, горделиво поднимавшемуся над водами и господствовавшему над обширными землями вокруг.
Элофу однажды приходилось видеть нечто подобное, но теперь зрелище наполнило его еще большим восторгом и благоговением. Упорядоченный ландшафт с шахматным узором, где чередовались плодородные поля, цветущие сады и ухоженные рощи, — все это было делом рук детей Керайса на их новой родине, зримым воплощением покоренной, но не уничтоженной природы. Но в то время как поля вокруг Кербрайна были изуродованы шрамами пожаров и затянуты дымом осады и грабежей, здесь они были нетронутыми и тянулись от холмов к побережью и с севера на юг, насколько мог видеть глаз, по крайней мере вдвое дольше, чем вокруг столицы Западных Земель. Примерно на столько же размеры Кербрайна уступали городу, раскинувшемуся на дальней оконечности мыса. Если Кербрайн казался Элофу изящной брошью в оправе возделанных полей и садов, то этот отдаленный город, похожий на некий ковчег Сил, причаливший к берегу, был великолепной диадемой.
Иле первая нарушила молчание:
— Керморван, ты не говорил, что твои сородичи основали другой великий город на востоке! Или это дело рук другого народа?
Высокий воин покачал головой:
— Судя по его расположению, ошибки быть не может. Разве он не похож на корону, венчающую прибрежные утесы? Разве эта мощная дамба, защищающая его просторную гавань, не подобна огромному копью, брошенному в море? На этот берег вступил лорд Керайса, который стал первым королем моей династической линии, и здесь он построил этот город, откуда потом отправились его сыновья, чтобы основать великий Каэр Морван. И мы, на Западе, считали себя достойными наследниками прошлого? И мы воображали, будто возродили древнюю славу и вернули ей былой блеск?
Его голос дрожал от волнения, но в нем звучала не горечь, а печаль, смешанная с гордостью.
— Перед вами сновидец, который долго шел к пробуждению и наконец обнаружил, сколь ничтожны его мечты по сравнению с истинной и живой славой! Узрите же Морваннек, или Малый Морван, и представьте себе наше былое величие, если даже его слабый отблеск затмевает все наши самонадеянные ребяческие творения!
— Я бы не стал сравнивать, — тихо сказал Элоф. — Кербрайн — величайший город на западе, но наши владения разделены на два царства, которые должны быть едиными. Скорее я вижу в этом городе то, чем мог бы стать Кербрайн, если бы им правили мудрые лорды твоей линии.
— Чем скорее это наступит, тем будет лучше для нас, — согласился Рок. — Но этот город… настоящее чудо!
— Действительно, — прошептала Иле. — Велико же могущество людей, если Морван был более великим!
Керморван кивнул и положил руку на плечо.
— Но оно может еще возрасти, если Старшие встанут на их сторону. Пойдемте, до города еще не менее четырех лиг. Если мы хотим поспеть к воротам до наступления темноты, нужно торопиться!
Ровная дорога была большим подспорьем для путников, потому что они никак не могли отвести глаз от чудесного города, как будто он в любое мгновение мог раствориться в воздухе и исчезнуть словно обманные видения в южной пустыне. Но по мере приближения он становился лишь более ясным и отчетливым и вместе с тем еще более удивительным. Теперь Элоф видел, что, как и Кербрайн, город постепенно разрастался в стороны от гребней центральных холмов. Многие стены, которые некогда были внешними, изгибались между наплывами и каскадами более новых построек, в свою очередь, обнесенных другими стенами. Но у Морваннека не было белых крепостных стен, словно выточенных из слоновой кости, с ровными кругами крыш, выдержанных в серых и зеленоватых тонах, и нависающей над остальным городом цитаделью — венцом златоглавых башен на вершине скалы, как холодное и неприступное сердце. Здесь все защитные сооружения были вынесены наружу. Массивные стены, гладкие и ровные, были такими широкими, что вдоль парапета тянулись настоящие мостовые. На каждом углу или повороте возвышались громадные круглые башни, немного сужавшиеся сверху и лишенные окон, если не считать галерей с бойницами для стрельбы под высокими коническими крышами; башенки и привратные сторожки, выдержанные в такой же манере, теснились на промежуточных стенах.