Квант безумия
Шрифт:
В конце концов Роману удалось задремать, несмотря на непрекращающуюся икоту Славы. Он даже увидел обрывок какого-то цветистого южного сна, когда до него донесся звук открываемой двери.
Роман, не меняя положения, поднял глаза на дверь. В нее вошел незнакомый ему человек в костюме, за ним двое вооруженных автоматами охранников.
– Ты, давай на выход, – сказал человек Роману, даже не глянув на его товарища по несчастью.
Роман неохотно поднялся, подмигнул тоскливо глядящему на него Славе – дескать, не унывай – и вышел из камеры. Охранники слегка
Дверь закрылась, Роман вслед за человеком в костюме и в сопровождении охраны прошел коротким коридором вперед, поднялся по ступенькам наверх и оказался в большом гараже, где стояло шесть автомобилей самых престижных марок, включая тот самый бронированный «Мерседес», за которым Роман гонялся по городу с тупым упорством гончего пса. Нетрудно было предположить, что владелец всего этого автохозяйства очень небедный человек.
Не выходя из гаража, они вошли в длинный узкий коридор, ведущий в жилой дом. То тут, то там Роман видел крепких мужчин, многие из которых были при оружии. Создавалось впечатление, что дом охраняется небольшой армией.
За окнами уже стемнело, но сколько точно было времени, Роман не мог определить. Зато он установил – поскольку вокруг не было видно ни светящихся уличных фонарей, ни окон соседних домов, – что дом стоит где-то на отшибе.
Внутреннее убранство дома, сколько мог судить Роман по тем фрагментам, что попадались ему по пути, отличалось дороговизной отделки и широтой архитектурного размаха. Чувствовалось, что хозяин вообще не думал о деньгах и при строительстве дома руководствовался лишь желанием воплотить в жизнь все свои самые смелые амбиции.
По лестничным переходам Романа ввели на второй этаж, открыли одну из дверей, и он оказался в огромном помещении. Что это было – гостиная, личный кабинет или библиотека, или сразу все вместе, он затруднился определить, ибо пышный декор – драгоценная мебель, паркет, книжные шкафы едва ли не до потолка, картины, скульптуры, бронза, хрусталь, парча и бархат – сбивал с толку и наводил на мысль о царских апартаментах.
В глубине кабинета, в большом кресле, обитом кремовым бархатом, сидел жирный старик в мягкой домашней куртке, розовой сорочке и выглаженных брюках. Лицо старика с толстыми морщинистыми губами, широким носом и маленькими, внимательными глазками показалось Роману отдаленно знакомым. Напрягшись, он вспомнил, что видел этого человека то ли в казино, то ли на каком-то важном приеме. Как его зовут, он не помнил, но зато хорошо помнил ту атмосферу почтительности, которая его окружала.
В кабинете находился и Николай, он молча стоял в двух шагах в стороне и чуть позади от старика. Двое охранников, которые привели Романа, остались, по молчаливому приказу Николая, при нем. Человек в костюме удалился.
– Проходите, молодой человек, присаживайтесь, – надтреснутым голосом сказал старик, пришлепывая своими толстыми губами.
Он указал Роману на стул напротив себя.
Роман сел на стул, охранники, не отводя от него стволов автоматов, встали
– Нельзя куда-нибудь убрать этих киборгов? – спросил Роман, глядя в прозрачные глазки хозяина.
– Увы, – приподнял старик серовато-лиловые руки с колен. – Нельзя. Есть сведения, что вы довольно опасны, поэтому мне пришлось прибегнуть к усиленной охране.
– Какие еще у вас есть сведения на мой счет?
– Не все сразу, мой милый, не все сразу.
Старик со странной улыбкой разглядывал лицо Романа. Роман вдруг подумал, что точно с такой же улыбкой он смотрит обычно на понравившуюся ему женщину. От этого вывода ему стало как-то не по себе, даже анус инстинктивно поджался.
– Желаете кофе?
– Желаю, – кивнул Роман, на самом деле желая лишь затянуть подольше время и попытаться найти хоть какую-нибудь возможность выбраться отсюда. Большие часы-башня, стоявшие в углу, показывали десять минут двенадцатого. Долго же ему пришлось сидеть в подвале. – И, если можно, сигарет. Я курю «Лаки Страйк».
– Кофе сейчас принесут, а вот от сигарет придется отказаться, – словно извиняясь, сказал старик. – Я не выношу табачного дыма и сразу начинаю задыхаться.
– А я не выношу, когда меня бьют по голове и держат в грязном подвале, – запальчиво возразил Роман.
– Ну, ты ведь сам рвался в этот подвал, не так ли? – улыбнулся старик, с неуловимой легкостью переходя то на «ты», то опять на «вы». – Так что пенять на кого-то, кроме себя, не следует.
Он позвонил в серебряный колокольчик. Сейчас же открылась дверь, и вошел красивый юноша в белой курточке и обтягивающих стройные ноги голубых бриджах. Старик ласково попросил его принести кофе и снова обратился к Роману:
– Итак, поговорим о деле. Я сегодня задержался в городе, дела, сами понимаете. Поэтому наша встреча несколько припозднилась. Но, как говорили древние, лучше поздно, чем никогда. Вы согласны?
– А это имеет значение?
– Действительно, не имеет, – улыбнулся хозяин. – Итак, что вы хотели сообщить мне по поводу Зимянина?
– А вы и есть тот самый Родик?
– Тот самый. Только для вас я Родион Алексеевич – видимо, учитывая разницу в возрасте, такое обращение будет более уместным.
– А фамилию вашу можно узнать?
– Отчего же… Поляков Родион Алексеевич.
– Тот самый Поляков? – вспомнил Роман статью из какого-то журнала. – Владелец половины столичной недвижимости и четверти всех казино в России?
– Наверное, тот самый. Но вы изрядно преувеличиваете размеры моего скромного имущества.
– Только из лучших побуждений, поверьте. Очень рад знакомству. Мое имя вам, кажется, известно?
– Безусловно. Мы навели о вас справки и, можете поверить, знаем о вас не меньше, чем ваше родное управление. Так что давайте говорить начистоту.
– Давайте… При условии, что мы вместе с тем парнем, которого ваши идиоты по ошибке притащили сюда, выйдем отсюда целыми и невредимыми.
– Давайте пока обойдемся без ваших условий, – поморщился Поляков. – Вы не в том положении, чтобы их диктовать.