Квант удачи
Шрифт:
Он выкинул опустевшие банки и достал пару следующих.
– Вытяни руки вот так. И сделай долгий пшик на полбанки вооон в ту сторону.
– О, Кронос великий, – рассмеялась Ана. – У меня получается! А куда мы летим?
– Видишь сверкающую прерывистую линию сигнальных огней?
Он указал направление.
– Теперь вижу.
– Там проходит трасса грузовозов. Летим к ней.
– Зачем? – удивилась девушка.
– Ваше высочество, вы когда-нибудь путешествовали автостопом по галактике? – невинно спросил Одиссей.
Ана хихикнула
– На сколько у нас воздуха и защиты? – осведомился Одиссей.
– Вдвоём хватит на несколько часов.
– Если через час не найдём, к кому прибиться, демаскируемся и вызовем службы спасения. Мы будем уже далеко от места крушения, Благонравов может и не узнать, что мы выжили.
– Но лучше всё-таки запрыгнуть зайцами в какой-нибудь грузовоз?
– Так было бы идеально. Сколько нам лететь до трассы?
– С текущим ускорением – минут семь.
– Оно немного увеличится, я буду поддавать газу.
Их всё время норовило снова начать вращать, просто потому что живые люди дышат и даже в состоянии покоя совершают небольшие движения – а в невесомости это большой грех. Поэтому Фокс регулярно пшикал, стабилизируя вращение и иногда командовал Ане. Благодаря этому, они могли лететь почти ровно… пока хватит газировки.
– Оставь по две баночки на торможение, – предупредил детектив. – А лучше по четыре. Не хватало ещё в разгар манёвра оказаться без топлива.
– Поняла. Ну, у нас пять с половиной минут полёта. Теперь объяснишь, как ты догадался, что Благонравов – негодяй?
– Самое время.
Одиссей набрал воздуха и начал рассказ.
– Мы сразу поняли, что происхождение гендосов связано с большой ложью. И в центре этой лжи стоит именно Благонравов: он первым открыл свойства гендосов, был и остаётся единственным ведущим государственной программы, которая исследует и распространяет симбионтов. Гендомания постепенно охватывает Гендар. Мне нужно было посмотреть на академика и его кабинет, поэтому мы полетели в «Дзен».
– Мы были только в приёмной части, и что там особенного? Неужели кактусы?
– Да, кактусы очень важны. Наверняка ты и сама заметила, что с ними не так. Ты же могла просканировать их нейром и понять, в чём он врёт?
– Там были экземпляры возрастом больше пяти лет, – сказала Ана задумчиво. – Несколько значительно старше. Но это же не обязательно значит, что Благонравов лжёт. Они могли купить взрослые многолетние кактусы, а не вырастить всю коллекцию сами…
– Сейчас там цветут как минимум два вида, которые сложно и дорого перевозить, тем более, с помощью космических путешествий. Большой кактус, рядом с которым висит картина ребёнка, ему лет десять, не меньше. И он нуждается в особом излучении.
– Семнадцать, – поправила Ана, сверившись с нейром. – Это кактус-губка с планеты Джериан-2, один из редких и дорогих.
– Вот-вот, – она почувствовала, что
– Может и так, – с сомнением кивнула Ана. – Но наличие в коллекции кактусов постарше – всё же не прямое нарушение его слов, а косвенное.
– Это правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, – согласился Одиссей. – Благонравов умный и тщательный, он не делает очевидных ошибок. Но представь себя на месте директора лаборатории. Ты только что получил госзаказ всей карьеры, у тебя горы действительно важных дел, забот и проблем. Ты открыл и продвигаешь нечто радикально-новое, симбиоз для всей расы, тебе нужно добиться выдающихся результатов, преодолеть сопротивление общества. На этом фоне, разве ты станешь заниматься созданием и поддержанием сложной коллекции кактусов с разных планет, которая требует ухода, затрат и любви – только потому, что гендосы на них немного похожи? Ради чего?
– Хм. И правда странно.
– Очень странно. Посмотри на эту ситуацию не назад, из сегодняшнего дня, а вперёд, из дня старта программы. Кто бы стал такое делать? Зачем?
– Действительно, – кивнула Ана, подумав. – Коллекция совершенно не к месту, глупо тратить на неё ресурсы и силы, время. Предположим, вы решили собрать кактусы в честь гендосов, даже это спорная идея, но пусть так. Только к чему заморачиваться с редкими многолетними видами? Они ничего не дадут лаборатории и программе, а усилий и денег потребуют немало!
– Именно. Перед нами правдоподобная ложь, которую сложно опровергнуть, – повторил Фокс.
– А как на самом деле?
– Наоборот. Растения и симбионты похожи друг на друга не потому, что кактусы собирались в честь гендосов, а потому, что гендосы созданы в честь кактусов.
– То есть… коллекция была раньше?
– Благонравов собирал кактусы всю сознательную жизнь. Наверное, они нравятся ему с детства. И когда академик создавал гендосов в лаборатории, он из тщеславия сделал их «своими».
Картина мгновенно стала органичной и живой. Фокс произвёл простую рокировку причин и следствий, но она превратила странную ситуацию во вполне понятную.
– А врать про коллекцию ему пришлось, потому что это доказательство! – воскликнула Ана. – Что гендосов не нашли на какой-то планете, а он искусственно создал их сам!
Принцесса восхищённо покачала головой. Контур этой истории начал вырисовываться из обманчивой темноты.
– Именно так. Но не менее важная деталь, что любовь к кактусам разделяла с Благонравовым его маленькая дочь.