Шрифт:
***
«Кир Снегирев – ворота №3» – высветилась зеленая надпись в середине экрана.
– Неужели, – притворно вздохнул вслух.
Не то чтобы я так уж долго ждал очереди на вылет из грузового отсека, но никогда не находил прелести в одиноком молчании.
Миновали третьи сутки, как я отправился навстречу мечте. Грузный неповоротливый межпланетный транспортник быстро приближался к окраине родной галактики. Главное событие года – космическая Олимпиада – обещало не только масштабное зрелище, но и грандиозные возможности! Тем более повезло, что местом проведения выбрали не дальнюю колонию, а ближайшую
Четыре года назад я не мог покинуть Землю без разрешения матери. До двадцати одного оставалось всего три месяца, но любые путешествия по вселенной для несовершеннолетних сопровождались рядом сложностей. И если пропускной пункт на самой планете я успешно взломал с подачки лучшего друга Тони, то обойти проверку на орбитальном посту не удалось – развернули. А так хотелось попасть на состязания еще в прошлый раз! И плевать даже, что я оплатил невозвратный билет в один конец не только за себя, но и за перевозку машины! Обиднее всего оказалось потерять время, которое я планировал учиться в Межгалактической Академии. Но зато удалось накопить чуть больше денег.
– Тони, дружище, зря ты остался на Земле!
Маленький летун накренил закрылки, приготовившись к точному маневрированию в замкнутом пространстве. В приглушенном свете ангара нужный выход мерцал яркими лампочками. С соседних уровней отправлялись другие аппараты. Мои возможные соперники или личный транспорт зрителей?
Но я не представлял, для чего волочить с собой в другую систему летун, если не участвовать в сложной игре! Натренированный взгляд непроизвольно оценивал каждый из них. Заводские настройки, видимые модификации, размер рассеивателя и предполагаемая дальность прицела. Я заметил лишь несколько спортивных машин, изначально оснащенных всем необходимым. Но другие, точно как и мой верный товарищ Светлячок, прятали под обшивкой некоторые секреты.
Открытый космос встретил умиротворяющей тишиной и колкими лучами далеких звезд. Всегда любил это единение с мирозданием. Не пение птиц или несуразные охапки лепестков, что мать бесконечно тащила в дом от благодарных пациентов. А истинное соседство с первобытной материей. И пусть теперь повсеместно громоздились необъятные станции, они не нарушали ткань вселенной, гармонично вписываясь в сложный астрономический пейзаж.
К такой конструкции на далекой орбите белого гиганта класса F7V причалил и мой Светлячок. В этот раз удалось оплатить не только перелет и стояночное место, но и мое комфортное проживание.
Комфорт оказался относительным. Маленькая комнатушка ограничивалась узкой герметичной дверцей. Сразу же через шаг от нее начиналась кровать во всю ширину. Общий душ в конце коридора подсказывал, что очереди будут и здесь. Но чистота и разумная эргономичность компенсировали любые неудобства. Спать в летуне и справлять нужду в пластиковый пакет – вот что было бы в прошлый раз и, чего я не допустил теперь. Может и не в великой роскоши, но я прибыл за другим.
***
С тех пор, как практически два века назад запретили всякое дистанционное и виртуальное обучение, цены на живое присутствие выросли в космических масштабах. Я не питал ложных иллюзий – стать пилотом галактического крейсера нашей семье не по карману.
Я всегда занимался в школе рядом с домом. И уже с двенадцати мотался по пятьсот километров туда и обратно самостоятельно. Управлять летуном учили на физкультуре по среднеобразовательной программе. И после нехитрого экзамена выдавали права межпланетного образца.
Простые гонки на скорость в школе были под запретом, хоть мы и сдавали некоторые нормативы по маневрированию. Но олимпийские дисциплины проходили лишь в теории. Требовалась специальная скоростная трасса, одобренная спорткомитетом. Да-да, за пределами атмосферы.
Что оставалось прерогативой спортивных секций, после которых появлялась возможность попасть в спецшколу на орбите. В старших классах туда сгоняли разрядников для получения аттестата без отрыва от тренировок.
Я горел скоростью! И намеренно налегал на математику и астрофизику! Но кружки по интересам посещал на поверхности. Мать отказывалась платить за «бесполезные развлечения». Прекрасная физическая форма вкупе с подкачкой извилин виделись ей наилучшим вариантом. Но для этого хватало родной планеты. И я выступал в команде по плаванию, а между общением с буями мчался на курсы программирования с уклоном в кибернетику.
***
– Снегирев! – окликнул дерзкий женский голос.
Я непроизвольно обернулся. Правила требовали носить олимпийки с фамилией и флагом колонии. На меня в упор уставилась кудрявая девица с Легуина.
– Видела тебя в списках независимых спортсменов, – она неоднозначно сощурила янтарные глаза. – Отборочный этап будет коротким. Всегда так.
– Это угроза, Крылова? – наконец, разобрал надпись.
– Скорее, пытаюсь подбодрить по-товарищески, – она хмыкнула и плюхнула поднос с едой на ближайший столик. – Когда твои ожидания разобьются о профессионализм настоящих спортсменов, может будет не так больно падать.
– Жаль не дисквалифицируют за непрошенные советы. Ты бы уже вылетела, – бросил наглой девчонке и отправился завтракать к иллюминатору.
Вот же дерзкие бесстрашные создания! И почему мне всегда попадались только такие? Зачем в квантовом биатлоне объединили женщин и мужчин в одну категорию? Для чего мне мериться с девицами тем, чего у них от природы нет?! Пусть бы драли друг другу волосы отдельно!
Я поел прежде, чем столовая заполнилась и поспешил в ангар. Техническая проверка перед стартом успокаивала лучше запрещенных регламентом препаратов.
Историю Олимпийских игр за прошедшие сезоны я знал хорошо, без всяких кудрявых подсказчиков. Когда спорткомитет вынес постановление о необходимости принимать участие в состязаниях всем желающим, народ ликовал. Ведь столько способных ребят прозябали в безвестности только из-за отсутствия средств для постоянных тренировок на орбите. Но когда в правительстве поняли, что большой спорт стал привилегией избранных, началась программа «Спортивная нация». Нам открыли звездные врата к возможностям. Но устраивать отборочные на местах оказалось слишком трудоемко. Поэтому в Олимпиаде участвовали те, кто успевал накопить на билет и застолбить себе местечко. Отборочный тур проходил в несколько коротких заходов. И, как правило, недостойные отсеивались, словно космический мусор, и в тот же день покидали соревнования.