Квантовый волшебник
Шрифт:
Развернувшись спиной к камере, Белизариус убрал голову в спальный мешок, делая вид, что спит. И в темноте спального мешка достал крохотную пластиковую полоску, которую снял с руки служащего военной полиции. Давненько ему не приходилось что-нибудь красть – кошелек, монету, жетон. Уж не потерял ли он навык.
Полоска представляла собой полупроводниковое нанотехнологическое устройство, встроенное в проницаемую для воздуха полосу углеткани. Гибкая. Слегка блестящая. Питается от движений тела. Белизариус прижал полоску к своему левому запястью. Засветилось небольшое изображение. Сегодня Белизариус намеренно дважды попросил Иеканджику повернуть изображение, чтобы запомнить ее движения пальцами.
Если они обнаружат, что он копается в их сетях, его свидание с расстрельной командой состоится очень быстро. Надежда лишь на то, что у Шестого Экспедиционного Отряда и квантовые компьютеры тоже пятидесятилетней давности. У Белизариуса в голове был полный набор способностей для квантовых вычислений, но он нервничал. Он редко вкладывался в игру до такой степени. Однако ему необходимо знать, что есть у Союза, чтобы понять, стоит ли ему браться за эту работу и возможно ли вообще ее выполнить.
Когда-то опытный шулер по имени Гэндер научил его, что есть всего три способа играть.
Иногда ты разыгрываешь карты.
Иногда ты разыгрываешь игрока.
Иногда ты просто бросаешь кости.
Он принялся входить в сеть Союза. Над его рукой засветился желтым стандартный набор иконок: связь, общие архивы, исследования, энергетические системы, оружейные системы, панели статуса, закрытые файлы. Появилось изображение протокола аутентификации, вопросительно помигивая. Наверняка квантовый пароль.
Мир вокруг него закружился, он переключил свое сознание на квантовую логику. Не то чтобы она стала менее точной, просто в ее рамках точность стала менее важна. Взаимодействия и отношения стали важнее идентичности и состояния. Расплывающиеся объекты окружили пульсирующие ауры. Звук стал богаче и глубже, измененный конструктивной и деструктивной интерференцией едва слышимых побочных нот. Отрезок времени, называемый настоящим, слегка расширился.
Его зрительные импланты вычитывали тончайшие фрагменты плотной текстуры информации изображения аутентификации. Код был сложен. Сознание Белизариуса в состоянии savant выполняло квантовые вычисления, долгие секунды борясь с новой задачей. Десять, двадцать, тридцать, он уже был уверен, что сейчас услышит сигнал тревоги. А затем голографические иконки позеленели.
Он ткнул нематериальное изображение иконки энергетической системы. В директории хранились данные инфлатонового двигателя, характеристики ускорения, от которых глаза на лоб лезли, характеристики рассеяния тепла. Предельные значения параметров и детальная инструкция по обслуживанию, однако никаких схем или теоретических выкладок. Эта информация, вероятно, хранилась в изолированной системе. Тупик.
Он полез в исследовательский раздел. Привычный к поиску закономерностей мозг сосредоточился на математических формулах и неоконченных обрывках физических теорий. Странно, но у Экспедиционного Отряда не было теории инфлатонов, они модифицировали нечто привычное, физику «червоточин», на базе которой и выстроили свои разработки. В их формулах не хватало той строгости, какая была в его теориях, которыми он занимался еще подростком, которая придавала им предсказуемость и аналитичность. Беспорядочные обрывки теории больше походили на любительское творение. Возможно, не стоит удивляться, немногие ударные военные отряды могут похвастаться наличием в своих рядах физиков-теоретиков.
Увидев календарь исследований, его мозг завис. Отчеты перекрывали друг друга по времени, вперед-назад. Испытания первого этапа были датированы 2499 годом, но четыре экспериментальные программы пятого этапа экспериментов начались в 2476-м, всего через год после того, как исчез Экспедиционный Отряд. Ведь первый этап экспериментов должен был быть закончен раньше, чем начался пятый, не так ли?
Занимались ли в Союзе тайными исследованиями задолго до того, как Отряд отправился в поход? Если силы Союза постоянно проходили через Оси Мира, принадлежащие Конгрегации, все время действуя под наблюдением находящихся на борту кораблей политкомиссаров, как бы они смогли сохранить это в тайне? Не смогли бы. Значит, они не начинали исследования до того, как улетели.
Он листал ссылки и заметки. Судя по всему, большая часть их исследований была посвящена физике «червоточин», причем некоторые из наблюдений не могли быть сделаны без доступа к стабильным «червоточинам», Аксис Мунди, Осям Мира, созданным Предтечами. По всей видимости, Экспедиционный Отряд нашел неучтенную нору.
Если так, это было бесценным сокровищем. Обладание одной из постоянно существующих «червоточин» было главным признаком нации-покровителя. Нации-клиенты, по определению, не могли иметь в собственности «червоточины», и по условиям Соглашения Покровитель-Клиент между Союзом и Конгрегацией любая вновь найденная «червоточина» сети Аксис Мунди должна была быть передана покровителям. Именно поэтому Экспедиционному Отряду пришлось исчезнуть.
В этом открытии было нечто глубоко личное для Белизариуса. Наблюдения, которые они сделали, если они правильны, открывали новое поле для исследований, тех, которые Белизариус бросил, много лет назад покинув свой дом. В нем всколыхнулись воспоминания, окрашенные неясной тоской. Но он отбросил эти чувства, чтобы сосредоточиться на текущей задаче.
Чехарда дат так и оставалась для него непонятной. Цепочки причин и следствий, от наблюдения к открытию и далее к новым этапам исследований, не сходились. Казалось, что многие из самых сложных открытий были сделаны в самом начале прошедших сорока лет.
Одна из директорий носила название «Центр Координации Исследований». В ней не было записей за последние три года, однако ранее там был размещен огромный объем информации. Просто какая-то плановая экономика в области научных исследований. Темы исследований были рассортированы по датам, результаты были записаны с более поздними датами. Физика «червоточин», разработка оружия, защитные технологии, технологии датчиков, двигательные системы, вычисления. Десятилетия исследований. Но вот когда результаты одних исследований вели к началу других, тут и начиналась чехарда с датами.
Белизариус настроил изображение так, чтобы его мозг лучше его воспринимал. Он предпочитал геометрическое отображение, желательно с четырьмя или более измерениями и векторами причинно-следственных связей от экспериментов к результатам, чтобы понять, где именно результаты экспериментов были встроены в следующий этап исследований. Голографический дисплей подчинился, изобразив гиперпространственный узел, который обычные человеческие мозги и глаза вряд ли развязали бы.
Перед Белизариусом появилось изображение фонтана, фонтана света, состоящего из шести потоков; ось времени шла вертикально, и потоки шли вдоль нее. Сформулированные вопросы и эксперименты были внизу. Результаты экспериментов располагались выше, продвигаемые исследователями Экспедиционного Отряда, оставаясь в рамках каждого конкретного потока, не пересекающегося с остальными. За первыми результатами следовали новые эксперименты, новые результаты, снова эксперименты, а затем, где-то в 2487 году, чуть больше десятилетия с начала экспериментов, результаты экспериментов исчезали и появлялись внизу, в основании соседнего потока.