Квартал мертвецов
Шрифт:
— Умрет?
Ах, да. Эльфийка не знала абсолютно ничего и под грохот взрывающихся снарядов я рассказал ей все, что знал про Квиста и его семью, надеясь, что Ласковая Тень поймет меня и простит.
— …так что, все дело в этом амулете. Именно он заставил меня убить всех в том кинотеатре и сейчас здесь. Но…в какой-то мере, благодаря Салейтайну мы с тобой все еще живы.
— Поверить не могу…
— Да, я знаю. Вы с ним были близки, но я …
— Я не про это! — она испуганными глазами смотрела перед собой и поднимала руку, указывая в том же направлении.
Я обернулся.
Стен у Дома Семи Ветров уже не было. Я видел, как орк на Ледяном Демоне спускается к маленькой укушенной дьяволице и протягивает ей руку. Похоже тупоголовый решил сделаться героем и спасти маленькую девочку из самого пекла. В следующий миг, кажется, он разглядел, что у эльфийки разодрана шея и стал пытаться улететь, но угнетенные уже сбили его с Ледяного Демона, а Лана вцеплялась в лапу летающему существу.
Следующий снаряд упал очень близко к маленькой дьяволице, но только разорвал в клочья сотню-другую мертвецов, защищающих ее, не тронув саму девчонку. Я видел, как Ледяной Демон оживает в образе бездушной сущности и покорно садит Лану к себе на спину. Она бросила на меня один мимолетный взгляд, и я понял, что именно сейчас наступит настоящий апокалипсис.
Зараженный крылатый дракон стал подниматься в воздух. Военные долго соображали, прежде чем открыть огонь по девчонке, но было уже поздно. На фоне бледной огромной луны она улетала прочь.
Я посмотрел в глаза Ласковой Тени. Та испуганно смотрела в ответ. Вокруг горел синим пламенем Остров Синих Птиц, взрывались ожившие мертвецы и лишь сила медальона оберегала нас от того ада, который свирепствовал за границей невидимой защитной сферы.
— Тень. Все что я творил…это этот медальон. Он питается гневом своего владельца, хочет тот того или нет. Когда я угрожал тебя убить, это был не я, понимаешь? — я не оставлял попыток помириться с эльфийкой.
Она не отвечала. Казалось Тень просто ждала, когда огонь вокруг затухнет, чтобы просто уйти от меня навсегда.
— Сейчас я убил суккуба и возможно освободился. Гнев пропал! Теперь амулет защитит нас, а потом я смогу снять медальон. Пожалуйста, прости меня. Ведь мы оба оказались заложниками своих тел…
— Оба? — кажется мне наконец удалось ее разговорить. — Сколько ты здесь? Месяц? Год? Десять лет? И уже успел разрушить этот прекрасный мир! Я здесь уже больше половины тысячелетия, и никто не пострадал от того, что я сюда попала. Никто! Поверить не могу, что вынуждена говорить с тобой!
Она грозно хмурила брови и сильно сжимала челюсть. Злилась не на шутку.
— Я здесь три дня… — не знаю, почему я решил сказать ей правду.
— Что? О, Великая Фрайа! Сделать все это за три дня! Наверняка в той жизни ты был безумным инквизитором!
— Инквизитором? — удивился я. — Ааа, дак ты еще из тех времен… А какое у тебя настоящее имя?
Ласковая Тень не ответила.
— Брось, они еще долго будут разрушать этот район. У нас есть достаточно времени, чтобы поговорить и получше узнать друг друга, — я был очень наивен, полагая, что она захочет теперь общаться со мной, но должен был перепробовать все способы помириться с ней.
— Зачем? Ты никогда не увидишь меня, после того как мы выберемся отсюда. Я тебе обещаю.
Я догадывался, что счастливый брак и роли мужа и жены теперь нам точно не светят.
— Так категорично? Я же все-таки спас тебя.
— И убил абсолютно всех остальных здесь.
— Выбора не было. Проклятье! Как хочешь. Но я не отпущу тебя, пока мы не выберемся с этого острова.
— Будешь держать меня в заложниках?
Мое терпение было на исходе. Если бы амулет еще действовал, я бы точно не смог бы совладать с собой.
— Слушай, — я повернулся к эльфийке, все еще сильно сжимая маленький кулон в кулаке. — Настоящий Квист, которого ты так любила, смылся из этого мира, как последний трус, когда оказался не силах справиться с действием Салейтайна. Ему было плевать на тебя, свою дочь и всех остальных. Я же вернулся в этот квартал за тобой, когда мог спокойно пить гоблинское пойло подальше от Грогховерполиса и наслаждаться жизнью. Потом я был вынужден пожертвовать жизнями тех, кому, итак, не суждено было выжить в этой заварушке, ради того, чтобы сейчас ты оставалась жива! А теперь ты всем своим видом показываешь, что ненавидишь меня за все это. Встань на мое место и просто предложи хотя бы один другой выход из тех ситуаций, в которых я оказался.
Я помолчал некоторое время, чтобы эльфийка попробовала войти в мое положение.
— Не получается? — я продолжал. — Не удивительно. Был только один другой вариант — не возвращаться за тобой. Но что, если меня тянет именно к тебе как раз потому, что мы из одного мира? Как можно противиться тому, что предначертано кем-то или чем-то? Послушай, Тень. Я просто прошу тебя помочь мне. Я не хочу быть таким ублюдком, каким мне пришлось стать. Но если я уже сделался им в твоих глазах, просто помоги мне выбраться из всего этого дерьма.
Вокруг продолжали сотрясать воздух сильные грохоты, а весь квартал уже заволокло одним единым столпом плохо проглядываемой пыли. Рядом тяжело дышал Хуч и трещала воскресшая Келли. Под куполом, вместе со стриптизёршей из земного средневековья, компашка была что надо. Не хватало только Сенны.
— Не помню, — произнесла наконец эльфийка.
— Что?
— Я уже не помню своего настоящего имени. Слишком много времени прошло с тех пор, как я попала сюда.
— А кем ты была до этого?
— Ведьмой. Я попала сюда благодаря одному древнему заклинанию… Когда Святая Инквизиция пошла по землям Европы и принялась сжигать колдунов и ведьм, было только делом времени, когда она доберется до меня. Все в городе знали единственную колдунью, к которой люди обращались за помощью, когда их поражал какой-то недуг и насколько же просто они выдали меня, когда пришли инквизиторы… У меня не было времени, чтобы обдумать хорошо я поступаю или плохо… Они уже ломились в дверь… Я только хотела избежать мучительной смерти… Дочитав заклинание под грохот, срывающейся с петель двери я попала в тело этой эльфийки… — из глаз Ласковой Тени потекли слезы.