Квази Эпсилон. Заключенный
Шрифт:
То место, куда я попал, не было космическим кораблем, – это был большой пустой и полуразрушенный город. Солнце близилось к горизонту. По небу ползли серые тучи и серые облака, пылающие желтым огнем. Ветер гнал мусор по улицам, колыхал сухие ветви деревьев и тряпки, зацепившиеся за острые углы арматуры, которая торчала из стен. По сути, если мы находимся в игре, в виртуальной реальности, то это была виртуальная симуляция города внутри виртуальной реальности космоса. Как сон во сне. Я даже забыл сначала, куда и зачем попал. С силой вернув себя в сознание, я начал глазами искать место своей будущей лежки. Конечно, будь сейчас у меня в руках МОЙ рейлган, я бы выбрал место повыше с хорошим обзором и заминировал бы подходы к нему. Сейчас же мне нужно узкое небольшое пространство, чтобы скрыться за щитом и иметь возможность атаковать излучателем СВЧ на близком расстоянии. В данном случае короткая дистанция для меня плюс.
Петляя зигзагами и прикрываясь щитом от солнца, я побежал к строению. Каркас высокого двенадцатиэтажного здания подходил для этого как нельзя лучше. От дома остался только каркас, железобетонный скелет, покрытый песком от песчаных бурь и мусора. На втором этаже я заметил остатки костра. Порыскав в окружавшей бывший костер куче мусора, оставленной здесь когда-то устроившими привал путниками, я не нашел ничего, кроме пищевых контейнеров, нескольких консервных банок и рукоятки сломанного ножа. Нож был сломан пополам и уже никуда не годился. А вот его рукоять была оплетена черной нейлоновой веревкой. У меня появилась интересная идея: распутать веревку с рукоятки и из остатка ножа и консервных банок сделать простейшую сигнализацию. Пусть хоть такая примитивная система попробует предупредить о поднимающемся ко мне неприятеле. Поднял с пола дверь без петель, поставил ее на место так, чтобы, не отодвинув дверь, нельзя было войти в помещение. К крючку этой двери я привязал один конец веревки, к другому же концу приделал конструкцию, примитивно напоминающую колокольчик: в дне жестяной банки я проделал дырку, в которую просунул веревку, к веревке привязал сломанный нож и вытянул обратно, сделав его язычком. Веревка была всего метров шесть, но я распустил ее на четыре жилы и поэтому вместо блока использовал остатки бетонной стены, перекинув колокольчик туда. За ней я не буду прятаться – ведь логично предположить, что открывающий дверь человек прежде всего проверит источник шума. Я решил залечь возле кострища, все-таки те, кто здесь устроил привал, выбрали правильное место. Бетонные блоки, расставленные по периметру, закрывали огонь от ветра. На самих блоках было удобно сидеть или лежать. Здание я не разведывал, сколько здесь лестниц – неизвестно, поэтому я устроил лежку прямо на месте костра. От спуска рядом меня закрывали блоки, они же спасут от огня противника, если меня засекут. Оставалось теперь только ждать.
Ветер щекотал лицо, а заходящее солнце не сильно пробивалось сквозь закрытые глаза. В одном ухе играл трек БИ-2 из старого фильма про парня с обрезом и древним плеером, который носил серый джемпер и приехал к брату в Питер из глубинки.
Ночь, еще один телефонный звонок – уже одиннадцатый или двенадцатый. Не хочу брать трубку, не хочу опять слушать упреки, ругаться, оправдываться, доказывать что-то. Вождение успокаивает, проигрыватель играет любимую музыку с телефона, передавая треки в аудиосистему машины. Ночная дорога стелется, петляет, извивается. Кое-где приходится объезжать ямы и ухабы. На дворе уже 36 год, а машины почти так же исправно ломаются как двадцать, сорок и шестьдесят лет назад, все такие же плохие дороги. Не везде конечно, но во многих регионах. И их все так же обещают починить. Вот-вот, не сегодня, завтра, потерпите еще немного, и обязательно все будет хорошо. И все так же, как и в Советском Союзе – светлое будущее и мировой коммунизм не наступали и вряд ли когда-то наступят. Даже, по-моему, у кого-то из классиков было такое, что в России всегда были и будут две беды: дураки и дороги. Руль плавно поворачивал машину влево-вправо, огибая неровности под колесами, пока я все-таки не влетел в одну из ям и по звуку и сильному удару понял – приехал. Свернул на обочину, остановился и вышел посмотреть, что случилось. Случилось то, что я так не хотел увидеть. Ладно бы, если прокол колеса, лопнул диск! Придется доставать балонник и ставить костыль – узкую запаску, пригодную лишь для того, чтобы доехать до сервиса. Достал из машины пачку сигарет и, подумав, захватил телефон. Хватит избегать проблем – нужно ставить точку.
С Ирой мы живем уже три года, не расписывались по началу, собирали деньги на большую свадьбу. Потом как-то началась бытовуха, суета, проблемы и первые скандалы. Дальше – больше. Бытовуха съела отношения, скандалы перестали быть чем-то из ряда вон выходящим. Как и сегодня. Ей не нравится, что мы никуда не ездим, а вот Игорь – мужик, и Виолетту он на Кубу возил, и фоток она привезла оттуда, и даже лакированное чучело крокодила. А то, что Игорь занял, приехав с Кубы, у меня сорок тысяч потому, что надо за съемную квартиру платить, да и жрать бы неплохо хоть раз в сутки, прошло мимо нее. И что мы живем в моей квартире, и недавно я ползарплаты отдал за телефон, который нам пришлось купить, так как старый она утопила в унитазе. Эти доводы были проигнорированы. Думаю, это даже не ее мысли, а мысли подруг, но тезисы были все чудесатее и чудесатее: «Мы нигде не бываем, никуда не ходим, мне нужна машина». И последний стал основой для нового скандала: «Я не буду заводить детей. Не хочу рожать – родив, я буду выглядеть, как корова!»
От этого воспоминания я снова завелся и, машинально сунув в рот сигарету, пошел от машины вдоль дороги, набирая номер. Наверное, пора ставить точку в этой Санта-Барбаре.
– Алло, солнышко? – мой голос был приторно елейным. Меня самого аж передернуло от него, но так нужно было.
– Ну наконец-то! Что, понял, наконец? – ее голос был наставительным. Будто ей было неважно мое мнение, но она все же пояснит мне, дабы меня, неуча, просветить.
– Понял, – теперь голос был извиняющимся. Я утешал себя, что так надо.
– Ничего не хочешь мне сказать? – торжество лилось нескрываемым ядом.
– Извини, – продолжал я.
– Хорошо. Мы ведь одолжим Виолетте восемь тысяч, а Коть? Я пообещала ей, – голос кроме торжества приобрел еще и властные нотки. Хитрая, куй железо, пока горячо и победителей не судят – эти принципы она уяснила на отлично.
– Конечно, раз обещала, – мой голос дрогнул, но я подавил гнев. – И еще. Доставай чемоданы, ну те, что мы в Турцию покупали, они нам пригодятся.
– Мы куда-то едем? – торжество сменилось ликованием.
Она победила! Она не просто победила и сломала меня, навязав мнение, я из чувства вины покупаю билеты, и мы летим отдыхать. Все ее увещевания и советы подруг были верны и подействовали как нужно. Можно даже еще надавить, не сейчас, попозже, но надавить – и самой выбрать, куда мы поедем. Но уже дома и при других обстоятельствах, используя помимо слез и скандала второе оружие женщины – постель. Кнут и пряник, мать его так.
– Не мы. Ты, – сказал я тем же ласковым и приторным тоном виляющего хвостиком щенка.
– Одна? А куда? – голос ее сначала дрогнул от удивления, но вернулся в нормальное русло.
– Да, одна. Домой. К маме! – теперь уже я не скрывал холод за напускной лаской. – И чтобы когда я приеду, тебя и твоих тряпок с магнитиками дома не было. И кота с собой. Останешься – я приеду и сам все выкину с балкона. У тебя два часа.
– Ты меня отвезешь? – ее голос дрожал, наверное, она заплакала. Но не спорила. Наверное, из-за моего тона.
– Нет. Если я приеду, а ты будешь дома, тебя отвезет скорая.
– Какая? – я слышал в голосе непонимание.
– Белая, с красной полосой и мигалкой. Я предупредил. У тебя два часа, – сказал я и бросил трубку.
Все, как не болела – померла. Сигарета в руках давно уже догорела и потухла, я достал новую, закурил и сел на еще холодную и не прогретую майскую землю. Хорошо – ночь, луна, светят звезды. Шум леса перекликается с редкими машинами на трассе.
Я сначала даже не понял, что произошло. Подбежал (общаясь, с теперь уже бывшей девушкой я ушел метров на триста). Это была авария. Страшная авария. В мою стоявшую на обочине машину влетела вышедшая на встречку иномарка. На бегу набирать номер полиции и скорой было неудобно, но, подбегая, я уже заканчивал объяснять ситуацию. Из разорванного радиатора валил пар и откуда-то слышался металлический звон. Будто дети-проказники привязали жестяные банки к хвосту собаки и погнали ее по улице. Стоп. Банки?!
Тут я проснулся. Чья-то бронированная рука осторожно сдвигала мешавшую пройти дверь, медленно, как будто от этого банка-колокольчик меньше бренчал. Я приготовился, чтобы не быть обнаруженным. От меня до двери было метров десять, и по моему представлению, войдя в комнату, первым делом оппонент проверит шум за дырявой бетонной стеной. В этот момент мне и нужно пальнуть из магнетронов и сжечь электронику, обездвижив врага.
Тянулись секунды. За рукой показались плечо и нога. Видимо, проверив рукой и не рискуя показаться полностью, человек в зеленом экзоскелете рассудил, что засады нет и начал продвигаться. Я спрятался за бетонный блок, снял предохранитель и слушал. Наконец тишина нарушилась шагом, затем другим. Глухие металлические шаги с хрустом крошили под собой бетон, издавая лязгающие звуки. Шаги отдалялись, и, глубоко вдохнув, я резко поднялся из-за укрытия.
Конец ознакомительного фрагмента.