Квазимодия
Шрифт:
Последующие два месяца были заполнены муштрой. По-другому я не могу назвать тренинги, которые проводились со мной и с Татьяной. Мы изучали всё. Работа над дикцией, тренировка голоса, отработка походки, манер, танцевали бальные танцы. Спокойное сидение в "кадре" телевизора, работа под видеокамеру, проведение пресс-конференций, заучивание шаблонов вопросов и ответов на них. Нам читали лекции по проблемам внутренней, внешней и оборонной политики государства, военно-технического сотрудничества, недостатках в системе управления и хозяйствования. И еще много чего. Я стал знать многое такое, о чем почти не имел понятия. Хотите пример? Вы расскажете, как нужно есть
Раки варятся в соленой воде пятнадцать минут и подаются на стол в миске с горячей водой. Каждый сидящий за столом при помощи половника или руками кладет на свою тарелку необходимое количество раков. Как правило, берут по одному раку. Небольшим специальным ножом раскалывают панцирь рака. В середине лезвия такого ножа имеется отверстие, куда вставляется клешня рака или лапки, которые затем надламываются. Клешни и лапки руками подносят ко рту и выедают из них мясо. После этого левой рукой берут переднюю часть туловища рака, а правой -- заднюю и, вращая, отделяют их друг от друга. Ножом панцирь отделяется от задней части туловища. Шейку рака подносят ко рту руками. Ножом извлекают белое мясо из остальной части рака; берут его тоже руками. Мягкую часть рака, имеющую зеленоватый оттенок, не едят. Пальцы споласкивают в специальной чашке.
Бульон из раков пьют из чашек.
Так же едят лангустов и омаров, только здесь используется специальная вилка для омаров. На одном конце ее есть крючок для извлечения мяса из раковины, на другом -- ложка для вычерпывания сока. Если омар подан на блюде, то руками отламывают от него части и кладут себе на тарелку. Лапы омара разламывают руками. Мясо извлекают вилкой или просто зубами. Крепкие клешни омара (у лангустов клешней нет) раскалывают с помощью щипцов и едят вилкой. Пустые раковины складывают на блюдо, если оно уже свободно, или на специальную тарелку. Майонез или взбитое масло, которые подаются к омару, кладут на свою тарелку и вилкой обмакивают в них кусочки омара. Зеленоватые части омара тоже не едят.
Крабы подаются к столу в разделанном виде. Едят их с майонезом при помощи двузубой вилки или рыбного прибора. Обычно ножом и вилкой не пользуются.
Креветок берут левой рукой за голову, а правой выворачивают хвостовой плавник, из которого затем вилкой выбирают мясо.
Вот так. Возможно, что это когда-то пригодится и вам. Я пробовал это все и ответственно заявляю, что это вкусно. Если я стану президентом, то позабочусь о том, чтобы эти блюда стали обычными для нашего населения, а не являлись только усладой для олигархов.
Глава 4
Через два месяца приехала инициативная группа по созданию партии КС.
– Зовите меня Серый, - представился координатор.
– Здесь все учредительные документы. Для создания общественной организации достаточно три подписи. Регистрации никакой не надо. Подписали и уже политики. Точно так же подписываем протокол о создании отделений во всех регионах и назначаем председателей отделений, которые точно так же тройками создают свои отделения. А потом мы всех собираем на съезд и объявляем о создании политической партии. Вот здесь все документы, приготовленные в Министерство юстиции для регистрации новой политической партии. Съезд будет проведен через три дня. Со столицей связываться не будем. Все равно наш город и раньше был столицей Богославии,
– При чем здесь революция?
– не понял я.
– Как при чем?
– удивился Серый.
– Наша партия будет проводить революцию, мирную и инновационную. Пока не знаю как, но партия будет просветлять людей и показывать им, как нужно жить по божеским законам, а не стоять на коленях рабами своих страстей и злобы. Я уже даже сейчас верю во все, что вы будете говорить и верю в то, что я писал в докладе на съезде. Мы прогоним столичных спичрайтеров и будем говорить только правду и ничего кроме правды.
– А не думаешь, что правда острее ножа будет?
– спросил я.
– Правда некстати и убить может.
– А пускай убивает, - весело сказал Серый, - раз правда глаза колет, значит, человек нехороший. Вот лучше бы, если на каждом человеке отметина была, чтобы можно было разделять на хороших и плохих. Хороших - направо, плохих - налево.
– А ты не боишься попасть налево?
– спросил я.
– Я налево не попаду, - серьезно сказал Серый, - я всегда на стороне тех, кто распределяет людей по сторонам.
– А вдруг ошибешься с выбором, и тебя отправят в противоположную сторону?
– продолжал выяснять я.
– Я никогда не ошибаюсь, у меня нюх волчий, - сказал Серый и засмеялся. Что-то в его улыбке было волчьим.
Утром Серого увезли в больницу с приступом судорог. Врачи сразу поставили диагноз - синдром Квазимодо. И с этого дня моя PR-команда стала вдруг приторно любезной, как будто бы общалась с человеком, с которого было положено сдувать пылинки.
Разговор с Серым оставил какое-то двойственное впечатление. Я вдруг подумал, что когда я живу в своем мирке, не касаясь никого и находясь в окружении близких ко мне людей, то синдром Квазимодо дремлет и не касается других людей. А что может быть, если я выйду к людям? Не разразится ли Вселенская катастрофа, не переродятся ли люди из благообразных обывателей в уродливых националистов и интернационалистов? Не вылезет ли внутреннее уродство людей наружу? Ведь тогда никакие хирурги и лекари не смогут помочь человеку. Его судьба будет находиться в его руках. Хочешь быть квазимодой - будь им, хочешь быть человеком - будь им. Раз ты хозяин Вселенной, то и хозяйничай на ней разумно.
– Что-то я начинаю говорить как пророк, - почему-то испугался я.
– Не к добру это. Я просто человек и все слабости человеческие присущи и мне. Чем я отличаюсь от других? Ничем. Просто я кровью своей подписал договор с Люцием Фером и стал человеком, наказывающим других людей за совершенное или замысливаемое ими зло. А разве раздача наказания не есть такое же зло? Вон, посмотри на судейских да полицейских чиновников. От них я стараюсь держаться подалее, иначе некому будет за порядком смотреть да суд править, ведь и среди них есть справедливые и честные люди.
Глава 5
Вход мой в большую политику нельзя назвать входом. Я ворвался в политику, втолкнутый в нее мощной группой поддержки. О мощности этой группы можно говорить даже по таким признакам, что каждого из них встречали у трапа самолета и вели к машине, стоящей рядом с самолетом, как главу какого-то суверенного государства и не выстраивали почетный караул только лишь потому, что по месту прилета не было специально обученных гвардейцев.