Квазимодия
Шрифт:
В мире вспыхнула эпидемия синдрома Квазимодо. Но никто этой эпидемии не боялся. Заразы не было. Была злоба к ближнему и негатив к Богославии. Больше всех пострадали неугомонная Польша и ее соседи из трех Прибалтийских республик. Злоба к ближнему исцелялась убеждением и молитвой, а вот негатив к Богославии не вытравливался. Чем больше людей призывали к тому, что нужно забыть старые обиды и жить реалиями двадцать первого века, тем сильнее квазимодило бедных поляков. Но не всех. Половина поляков быстро встала на ноги и приняла нормальный человеческий облик. Вторая половина упивалась своим квазисостоянием, говоря всем остальным:
– Смотрите, как мы страдаем за Речь Посполитую против окаянных богославов. Не забудем обид панских, и пока богославы не приползут к нам на коленях, повесив на шею привязанные веревкой ножны от их мечей, мы даже думать не будем о замирении с ними.
Сами поляки извинялись за них перед другими народами и выражали сочувствие своим квазимодам, надеясь, что проблески сознания вернутся и к ним.
Прибалтийские квазимоды шли дальше. В эсэсовских мундирах и в форме лесных братьев они ковыляли по улицам своих городов, поселков, деревень и исступленно кричали "Хайль Гитлер", позвякивая Рыцарскими и Железными крестами. Даже всегда толерантная к врагам Богославии европейская общественность кривилась при виде этих обезьян в мундирах с крестами.
Масла в огонь подлили прибалтийские средства массовой информации, вспомнив, что синдром Квазимодо пришел к ним из Богославии. Они как будто подстегнули мирных людей в своих странах, и число квазимод там стало расти в геометрической прогрессии.
Нам это было не в диковинку. У нас много своих квазимод из ура-патриотов и представителей тоталитарной партии, в свое время узурпировавшей право на истину, которая укладывалась в их идеологию.
Зато четко держались мусульмане. Их муллы и имамы говорили правоверным, что у каждого квазимоды, если он не прилагает усилий к исправлению себя, нос становится похожим на свиной пятачок. Но радикальные исламисты страдали точно так же как поляки, прибалты и коммунисты.
Ученые во всех лабораториях мира изучали клетки квазимод, чтобы выделить субстанцию для производства препарата, мазнув которым по руке человека можно сразу сказать, кто он такой по цветовой таблице окрашенного лекарства.
Глава 43
Иногда мне казалось, что если бы не было синдрома Квазимодо, то нехорошие люди все равно бы проявили себя и понесли заслуженное наказание. Лет через триста, на том свете, может быть. А, с другой стороны, это даже лучше, что есть такой синдром.
– Ты знаешь, - сказала мне однажды Татьяна, - меня три раза так квазимодило, что я боялась выглядеть полной квазимодой, так я злилась на тебя.
– Каждый человек должен побыть в шкуре квазимоды, чтобы получить иммунитет от безвредной злобы, хотя такой и не бывает, - сказал я.
– Просто человек начнет понимать, что злоба это не то качество, которое должно проявляться в общении с окружающим миром. Злоба и зло - вот две нематериальные субстанции, которые в руках человека могут материализоваться.
– А ты не думаешь, что синдром Квазимодо является нарушением права человека на частную жизнь?
– спросила меня жена.
– Не понял?
– сказал я немного удивленно.
– Объясни, при чем синдром Квазимодо и частная жизнь?
– Чего же здесь непонятного?
– сказала Татьяна как о чем-то, само собой разумеющемся.
– Каждый человек имеет право держать свои мысли и намерения при себе. Любые.
– Ты хочешь сказать, - спросил я, - что если мы как-то без ведома человека установим его намерение взорвать портативный ядерный заряд во время футбольного матча на Олимпийских играх, то таким образом мы нарушим права террориста?
– Да, вы нарушите его права, - убежденно сказала Татьяна, - и никакой суд не примет во внимание ваши доводы и доказательства.
– Даже при том, что от его действий погибнет и пострадает миллион ни в чем не повинных граждан?
– спросил я, внимательно глядя на Татьяну, пытаясь определить, то ли это временное помешательство, то ли в нее вселилась твердая позиция еврочеловеков.
– Да, - медленно сказала Татьяна, - стоит один раз нарушить права человека и пойдет цепная реакция.
– А ты не занималась подсчетом того, сколько раз на дню нарушают права людей борцы за права человека?
– спросил я.
– А если в государстве окажется вменяемый президент и он пошлет всех судей и борцов за права человека сообщать родственникам о гибели их близких людей, потому что они стойко стояли на страже прав человека, готовившего террористический акт? Сколько борцов за права человека и судей вернутся живыми после посещения неутешных родственников? И что дальше должен делать президент?
– А что еще может сделать президент?
– растерянно спросила супруга.
– А он должен образовать военно-полевой суд и судить вас по законам военного времени, - отрезал я.
– И каким будет приговор?
– раздался тихий вопрос.
– А вот этого я не знаю, - признался я.
Глава 44
Когда в государстве порядок, работящий, сознательный и дисциплинированный народ, инициативные министры, то и президенту работать легче. Можно съездить отдохнуть на дачу на море в районе Кадкина ручья или недалеко от Богородска в маленькой деревеньке Бабариха домик с шестью сотками земли. Малину пособирать, с документами поработать, у озера с удочкой посидеть. Давненько я этим не занимался.
Мне нужно было побыть в одиночестве, чтобы принять очень важное решение: идти или не идти на выборы на второй срок?
Закинув удочку в озеро, я сидел и думал о том, что же мне удалось достичь.
Мне удалось изменить Конституцию так, что никому не удастся остаться у власти более двух сроков вообще. Конституция даже запрещает проводить референдумы по этому вопросу. Сказано два срока и любой день пребывания в должности сверх этого срока считается преступлением против государства.