Квазимодия
Шрифт:
Следующая категория - это родственники и знакомые. Их количество увеличивается в геометрической прогрессии. Все разговоры сводятся к тому, чтобы выяснить, а сколько я получаю денег, а вот у такого-то нет квартиры, а вот у того-то день рождения, а вот такой-то хотел бы получить в подарок велосипед, а вот у дяди Коли машина поломалась и ему сказали, что ремонт обойдется в такую-то сумму, а вот у соседей сын вложил деньги туда-то и сейчас живет как сыр в масле...
Ну, разве для этого я продавал свою душу?!!!
Глава 11
Честно
Гордыня говорит, что это я сам сделал. Глас совести бубнит где-то внутри, что без помощи Люция Фера мне было бы очень трудно собрать аудиторию лиц, обиженную вниманием в своих странах, как в сильно демократических, так и в сильно недемократических обществах, где человек остается наедине с самим собой, и никто не знает, кто же живет рядом с тобой, и чем знаменит тот или иной индивидуум. Кто-то же подвигнул их отказаться от ложной скромности и во весь голос заявить о себе?
Горе Богославии заключается в том, что народ богославский мыслит себя массой, которую должны вести за собой цари. Те, кто вырывались из массы, впихивались в эту массу и только единицы возводились в классики и им позволялось восхвалять себя и Богославию. Других, равноценных, гнобили откровенно и безжалостно.
– Для Богославии и одного Пушкина достаточно, - говорили одни цари.
– Для Богославии и одной Пугачевой достаточно, - говорили другие цари.
И только Запад ничего не говорил, готовя одно нашествие на Богославию за другим. Запад знал, что если Богославия освободится от оков самодержавия и социалистического тоталитаризма, то творческое начало выведет ее в число самых развитых и сильных стран мира. Но первое, что сделали "освободители от оков тоталитаризма", они разрушили великое государство до основания. И все.
До сих пор народ в нашей стране живет сам по себе, и правительство живет само по себе. Оно делает вид, что управляет страной, а народ делает вид, что подчиняется управлению, по своему наитию тормозя реформу, уничтожение самой совершенной системы образования и развивая предпринимательство в обход мер, направленных на уничтожение его. Народ, выживший во время монголо-татарского ига, затем ига одной партии, выживет и во время ига любой партии и ее приспешников.
Генетически и на подсознательном уровне народ наш напевает про себя гимн непонятной революции. И не понятно, революции ли? Может быть, эволюции? Может, об этом говорил француз Эжен Потье:
Никто не даст нам избавленья,
Ни Бог, ни царь и не герой,
Добьемся мы освобожденья
Своею собственной рукой.
Чтоб свергнуть гнет рукой умелой,
Отвоевать свое добро -
Вздувайте горн и куйте смело,
Пока железо горячо.
Так кто же такой ни Бог, ни царь и не герой? Вы еще не догадались? А я уже догадался. Это Люций Фер. Там, где находится его епархия, основным элементом является горн
Я бы был не я, если бы не сидел и не размышлял о том, а что же будет потом. Через сто лет. Через двести лет. Разум говорил мне:
– Так тебе важно, что будет через сто лет, когда тебя давно не будет, никто не будет знать твоего имени, и не будет догадываться, что ты жил на белом свете?
– Да, мне это важно, - говорила моя сущность, - я для того появился на этот свет, чтобы оставить здесь след и сделать то, что окажет влияние на ход всей истории и через сто, и через двести лет.
– Я умолкаю, - сказал мой разум, - с сущностью богославского человека спорить трудно. Если тебе не переломают ноги, то ты добьешься всего, что хотел.
Я добьюсь, это точно, но мне нужно поговорить с Люцием Фером. Обговорить всё, что касается будущего.
Мои дальнейшие мысли прервал звонок в дверь. В дверях стоял аккуратно одетый мужчина, держа в руках раскрытое удостоверение в красных корочках.
– Федеральная служба безопасности, капитан Федоров, - четко доложил он, - предъявите ваш паспорт и распишитесь в получении повестки.
Я расписался и взял серенький листочек. Капитан ушел. В повестке написано: "Такого-то числа гражданин Алексеев Алексей Алексеевич приглашается на прием к начальнику управления Федеральной службы безопасности РФ по Энской области генерал-майору Митрофанову Леониду Ивановичу. В случае неявки в указный в повестке срок, лицо может быть подвергнуто принудительному доставлению по указанному адресу".
Как говорится, насильно мил не будешь, но лучше не вынуждать к применению силы.
Глава 12
Кабинет начальника управления безопасности был просторным и светлым. Не было никаких дубовых панелей и тяжелых двухтумбовых письменных столов с обязательным письменным прибором кастлинского чугунного литья. И генерал был не в форме, а в модном костюме, и возрасту ему было чуть более сорока лет.
– Здравствуйте, Алексей Алексеевич, - приветливо сказал он, - вы хотели встретиться со мной? Желание народа - закон для нас. Вы хотели поговорить о своем будущем? И мы хотели поговорить о вашем будущем. Присаживайтесь поближе к столу.
Я был просто поражен. Неужели Люций Фер проник и в святая святых нашего государства - неподкупные органы безопасности? Да, хотя, какая это святая святых? И органы безопасности делают не то, что предписывает закон, а то, что им прикажут сверху. Вся неподкупность заключается в том, что они по приказу делают то, что другие делают за большие взятки. Вот и вся разница.
Сначала органы безопасности были под неусыпным партийным контролем и, Боже упаси, если в поле зрения попадет член ЦК КПСС и выше и их родственники. В этом случае чекисты должны были срочно сжечь или сжевать без соли полученные компрометирующие материалы и бежать с этого места без оглядки, забыв о том, что произошло. Даже в эпоху самодержавия органы дознания и контрразведки имели больше прав, чем с 1917 года и по наше время.