Квазимодо на шпильках
Шрифт:
Если на дворе холод, она мигом поджимает лапы, сначала одну, потом вторую, третью, затем, пробалансировав мгновение на последней конечности, шлепается на живот и закатывает глаза. Все, Адюша умерла, несите ее в подъезд, кладите у батареи, она лучше там сделает свои делишки. Тебе ведь, Лампа, нетрудно будет потом помыть лестницу? Ей-богу, такая ерунда, прихватишь бутылочку хлорки – и вперед, даже запаха не останется.
Справедливости ради следует сказать, что Ада никогда не ведет себя так, если на улице дождь. Она крайне брезглива и падать в лужу не станет. Тут применяется
Диапазону голоса Ады может позавидовать любая дива. Сначала раздается длинное, тягучее до, потом спокойное ре, следом нежное ми, чуть-чуть более высокое фа, звенящее соль, чистое-чистое, как звучание камертона, ля, пронзительное си, которое выводится столь долго, что у вас закладывает уши, ну а потом Адюша уходит в ультразвук.
Одно хорошо: продолжая «распевать», она мгновенно делает то, ради чего ее выволокли во двор, и стремглав уносится в подъезд, где поет гамму в обратном порядке: си, ля соль, фа, ми, ре, до.
Вот и сегодня все шло по заведенному кругу. Рейчел и Рамик галопировали у гаражей. Муля топталась около мусорных бачков, Адюся поджимала лапы. Я подпрыгивала на месте. Ну не дура ли ты, Лампудель! Забыла надеть теплые носки!
В конце двора показалась знакомая фигура. Через несколько мгновений она приблизилась ко мне, и я узнала Нину Ивановну. Честно говоря, я удивилась, ну куда председательница ходила в столь поздний час?
– Здравствуйте! – крикнула я.
– Добрый вечер, – кивнула она, в руках у нее был пакет из нашего супермаркета. – Вот, захотелось на ночь чайку попить, а хлеба-то нет! Пришлось бежать в магазин!
Нина Ивановна говорила и говорила, поставив пакеты на снег, в ее речах сквозило несвойственное ей легкое смущение: она словно оправдывалась передо мной. Я изумилась еще больше: с чего бы Нине Ивановне конфузиться? Ну побежала поздним вечером за булочками, что тут такого?
– Пойду домой, – сказала она, – холодно очень.
Я улыбнулась:
– Спокойной ночи!
Председательница подхватила пакеты и ушла. Я невольно глянула на то место, где только что стояла пластиковая сумка, и увидела темные капли. Испытывая непреодолимое любопытство, я наклонилась и поняла, в чем дело. В пакете Нины Ивановны была дырка, а внутри лежал не батон, а кусок мяса, причем, скорей всего, сильно несвежий, потому что от кровавого пятна пахло тухлятиной.
В полнейшем изумлении я построила собак и побежала в подъезд. Ну зачем Нине Ивановне понадобилось в столь поздний час мясо, да еще тухлое? Вот это вопрос так вопрос!
Утром я позвонила в риелторскую контору «Новая квартира», узнала ее адрес и, не откладывая дела в долгий ящик, поехала к Фире Вайнштейн.
Нуждайся я в смене жилплощади, ей-богу, не преминула бы воспользоваться услугами этого агентства, настолько замечательно
Посетителей встречала не девочка с модельной внешностью, не свиристелка в мини-юбке, с выкрашенными в яркий цвет волосами, а дама лет пятидесяти – никаких духов, элегантная прическа, очки в тонкой золотой оправе и море обаяния. Я не могу вам передать, каким тоном она осведомилась у меня:
– Чем могу вам помочь?
До сих пор только один человек на свете обращался ко мне с таким участием – моя мамочка.
Стряхнув некстати возникшее воспоминание, я улыбнулась.
– Мне хотелось бы побеседовать с госпожой Вайнштейн!
Лицо секретарши приняло самое озабоченное выражение.
– Ох, это невозможно.
– Почему?
– Фира Яковлевна на две недели уехала отдохнуть в Израиль, на Мертвое море.
– И когда вернется? – безнадежно поинтересовалась я.
– Через четырнадцать дней, она только вчера улетела.
Я в растерянности стала открывать и закрывать сумочку. Да уж, вот не повезло!
– Хотите, отведу вас к Ярославу Михайловичу? – засуетилась секретарша. – Он заменяет сейчас Фиру Яковлевну, имеет те же полномочия и способен решить любую вашу проблему!
Я сунула сумочку под мышку. Ну, насчет решения любой проблемы… Тут обаятельная, не желающая упускать клиентов секретарша, пожалуй, ошиблась. Впрочем, скорей всего, незнакомый мне Ярослав Михайлович и впрямь способен уладить все сложности, связанные с недвижимостью, но мне-то он ничем не поможет. Он не жил с Евгением Баратянским и не собирался выходить за него замуж. Я сильно сомневаюсь, чтобы Фира Яковлевна рассказывала своему подчиненному, да еще мужчине, о личных делах.
– Нет, спасибо, – я покачала головой.
– Ярослав Михайлович великолепный специалист!
– Благодарю, не надо.
– Он подберет для вас лучшие варианты.
– Не нужно.
– Надеюсь, вы не собираетесь ехать в «Элисто», – подскочила секретарша, – там одни мошенники сидят, вот они-то точно обманут, а мы…
– Мне хотелось побеседовать с Фирой Яковлевной, – успокоила я служащую, – исключительно по личным проблемам, не имеющим никакого отношения к торговле недвижимостью!
– А-а-а, – дама сразу потеряла ко мне всякий интерес, – тогда приходите через две недели.
Я вышла на улицу в расстроенных чувствах. И что теперь прикажете делать? Этот Баратянский просто неуловим. Осталась тоненькая-тоненькая ниточка, скорей всего, тоже ведущая в никуда. Рита назвала имя и фамилию женщины, той, которая недолгое время была женой Евгения, – Елена Сергеевна Калашникова. Надо же – тезка Лены, матери Жанны! Вероятно, дама давным-давно забыла о неудачном браке, и я снова вытащу удочку с пустым крючком. Но никогда не следует забывать наставлений Володи Костина, который не устает повторять: «Нельзя отбрасывать никакие версии непроверенными».