Квест а, б,в, г…

Валин Юрий Павлович

— «Связи у них нет»! — возмутилась Ольга. — Да всё прозрачно! Понятно, что твоя Васька вне себя и глупости творит. Наверняка заперлась в библиотеке, компьютер включен, все книги и сайты слезами закапаны, листает наугад что попало, бросает, да еще и бухает дрянь всякую. А кто виноват?!

— Я виноват. Осознал. Сидел дома и всё-всё осознал. Делать-то что? — скрипнул зубами князь.

— У тебя, мon cher, нюх возлюбленного, — сказала д’Обиньи, отрываясь от изучения паспорта Геннадия Васьковича Подзаборного. — По сути, мы можем взять тебя на поводок и ты как ищейка приведешь нас к безутешной деве. Проблема только

одна. Но не решаемая.

— Да-с, выйти трудновато, — согласился кот Гена.

Бро подошел к окну.

Небо в смоге, высотные дома. Соседние небоскребы стояли не то чтобы вплотную, но в силу своей архитектурной полупрозрачности позволяли видеть, что происходит внутри. Удивительно, но и происходящее внизу, на улицах, кажущихся с высоты игрушечными, оказалось вполне различимым. (Не совсем понятный, но очевидный оптический феномен.) И там и там кипела жизнь, но кипела нездорово и кроваво. По правде говоря, бред какой-то, а не жизнь.

Самым заметным проявлением этой самой бредовой местной жизни был гигантский ящер, меланхолично плющащий такси и перекусывающий школьные автобусы на перекрестке под небоскребом. По чудовищу вели упорный и безрезультатный огонь подразделения полиции и армии. Использование пистолетов и штурмовых винтовок решительно не поддавалось разумному объяснению, собственно, и легкие ракеты, отскакивающие от шкуры монстра и рикошетом разносящие окна здания, тоже были совершенно излишни. Да и зачем ящер обреченно жует желтые невкусные автобусы, было непонятно. Видимо, дело традиции.

Повыше — на уровне 20–30-х этажей, носились вертолеты и реактивные самолеты, отгружавшие в несчастного зверя ракеты «воздух-земля» и самонаводящиеся бомбы. Иногда вертолеты отвлекались, дабы зацепиться винтом за здание и красиво рухнуть. Стекла небоскреба слегка подрагивали от взрывов, обломки винтокрылых машин сыпались куда-то под хвост чудовищу, монстр беспокойно ерзал.

Выглядело все это как-то буйно и нелепо. Бро, часто видевшему подобное в играх и фильмах, стало жалко реликта и князь стал рассматривать окна соседнего небоскреба. Здание видимо, было офисным, но с частично жилыми этажами. Часть окон закрыты жалюзи, в других комнатах сидели-заседали люди в одинаковых дорогих костюмах — там шли советы директоров транснациональных компаний, международных наркокартелей и иных всемогущих клановых структур. Непрерывно кого-то увольняли. Вот красивая женщина со строгой уродливой прической резко указала пальцем на тучного джентльмена, тот выскочил из-за прозрачного многометрового стола, заметался по ковру. Охранники от двери немедля начали палить в толстяка из больших пистолетов, джентльмен схватился за грудь, пошатываясь, направился к разбитому огромному окну «в пол» и из последних сил вывалился на свободу. Шпионы, висящие на присосках на внешней стеклянной стене, затаились. Уволенный бедняга с развевающимся галстуком пролетел мимо них, в офисе вылезали из-под кресел и рассаживались непострадавшие члены совета директоров, а пострадавшие от случайных пуль охраны неподвижно лежали в лужах крови.

— Дикость и бред! — отметил Гена, ставший рядом с двоечником и тоже наблюдавший за происходящим. — Ну какая она, к чертям собачьим, глава корпорации с такой-то уродской прической и ухватками? На одной химчистке ковров разорит вверенное предприятие.

Видимо, кто-то разделял

справедливые кошачьи оценки — едва уродливая красавица заняла свое председательское место, как голова ее лопнула, кровавые брызги заляпали невнятную ассиметричную скульптуру, красующуюся за креслом. Выстрела снайпера было не слышно, но члены совета шустро попадали обратно на пол, Бро и кот тоже догадливо присели.

— Дамы, не встаем! — призвал Гена. — Сейчас нас обстреливать будут.

— Собственно, мы вставать и не собирались. Идти-то некуда, — вздохнула Ольга, уютно устроившаяся щекой на гладкой медной икре соучастницы.

В бронированное стекло апартаментов пощелкивали контр-снайперские пули, особого вреда не приносили, но было неприятно.

— Да, ситуация, — вздохнул Бро.

— Это еще ничего. Тут некие месье в ярких кальсонах прямо к окну подлетают, прижмутся носом к стеклу и смотрят, смотрят… — поморщилась д’Обиньи. — Рervers, тысяча чертей!

— Действительно, сущее безобразие, — поддержал кот. — Еще и фокусничают, жалюзи непонятным образом снаружи сдвигают. Вроде как прогрессивный телекинез, а по мне — хулиганство! Это не супермены, а хамье трамвайное! И откуда их столько развелось?!

— Наверное, из разных серий и выпусков поналетели, — предположил Бро. — Слушайте, а по лестницам и лифтам никак не прорваться? У нас оружие-то есть?

— Шпага при мне. У Генки пистоль есть, — сказала француженка.

Кот откинул полу смокинга, демонстрируя пистолет в оперативной кобуре:

— Без ствола не выходим, мы из приличных-с. Но в коридорах местных сумасшедших тысячи, а у меня только три обоймы. Пробиться будет трудновато.

— Мы с Алей пробиваться не намерены, у нас иной жанр, — категорично напомнила Ольга. — Вот вы мужчины, вы и придумайте нормальный выход. И поскорее, поскольку нам, Геночка, невыносимо скуууууучно.

— Понял, сейчас принесу шампанское, там оставалось — вскинулся кот, молодцевато одергивая смокинг.

— Дамы, джентльмены — я пас! — немедля сказал Бро. — Без обид, но настроение совершенно не то.

— Давайте я вам, Бронислав, пока ванную покажу, — предложила Аэлита. — Исключительно по-дружески, без флирта и намеков. А они тут недолго. Гена несравненно темпераментен, но быстр как молния.

— Отнюдь! — обиделся кот. — Вот осталась бы с нами прекрасная марсианка…

Аэлита отмахнулась от хвастуна растрепанным «Ланцетом» и взяла за руку князя.

Ощущать прикосновения тонких инопланетных пальцев было очень странно. Шаги до двери Бро помнил смутно, но потом собрал силу волю и сказал:

— Фантастическая вы девушка. И ситуация такая же. Но я все же воздержусь от полного одурения.

— В этом у меня нет сомнений, — улыбнулась марсианка и села на край ванны. — Вы уже по иную сторону восприятий женщин, это очевидно. Собственно, я об этом и хотела сказать наедине. Вы, Бронислав, как свойственно очень молодым и чистосердечным людям, сосредоточены на самом ярком и заметном. Но чувствам свойственно обретать глубину и высоту, подобно слоям любой атмосферы.

Ванная оказалась просторной, прохладной и тихой — особенно по сравнению с хихиканьем и хлопками пробок в студии. Вообще планировка здесь оказалась тоже странная: нафига ванную на шестьдесят «квадратов» раздвигать? Впрочем, чертов кот с ней, со здешней планировкой.