Квест а, б,в, г…
Шрифт:
— Потом будет или не будет, это «потом», — отрезал князь Волков. — Рассказывай о проблемах с полицией, нужно срочно ликвидировать актуальные угрозы.
— Вот еще нашелся ликвидатор. Ерунда там, практически всё уже порешала, — без всякого упоения соврала графиня и потянулась к бутылке.
Бро опередил, сглотнул прямо из горлышка половину оставшегося.
— Ты это… крепкое же, развезет тебя, — довольно трезво обеспокоилась Васко. — Ты же столичный, вы там привыкли ко всяким коктейльчикам и мартини, а здесь серьезный напиток.
— Да я на антифризе
— С какой стати? — тихо спросила двоечница. — Сто лет не нужен был тебе мой телефон, и вот вдруг. Девки наплели всякого?
— Девушки не при чем. Телефонами давно надо было обменяться, тут я сглупил. Да, виноват. Такое случается даже не с самыми туповатыми людьми. Кстати, с нашей последней миссии кое-кто свалил чисто по-английски, не прощаясь. Да, отвлекли меня, но ведь на дело отвлекся, не с анимэ-герл любезничал.
— Это ты мне сейчас наглейшие претензии выкатываешь, да еще с ревностью? — не поверила Васко.
Какие все-таки у нее глаза красивые. Не в смысле величины, формы и блеска, а по несравненности. Её глаза, и только её. И то волчье-степное в них все равно осталось. А радикальная прическа ей чертовски идет.
— Что? Концлагерная я? — прошептала Васко, слегка откидываясь на низкую спинку дивана.
Бро осознал, что переключиться вполне удалось. Очень согласованно, можно сказать, синхронно переключились. Только не туда.
— Нет. Не концлагерная. Чудесная, — пробормотал двоечник, бессознательно склоняясь.
Его взяли за пояс джинсов и спросили:
— Это потому, что та степная была бритоголовой?
— Нет. Потому, что я с тебя неизменно дурею.
Губы, одинаково пахнущие чекедовкой, нашли друг друга. Звякали пряжки и молнии «косухи», порванные и пропахшие напалмом джинсы двоечника не утратили способность быстрого расстегивания.
— Неееет! — застонал Бро. — Сначала телефон дай.
— Да на кой он тебе? — с некоторой грустью спросила подруга. — Все равно забудешь. Не отвлекайся.
Упорствовать, когда тебя обнимает любимая девушка, когда ее губы обжигают, а ноги скрещиваются на твоей пояснице, весьма сложно. Но человека, добравшегося к замыкающим заданиям ЕГЭ, сбить с курса довольно трудно — он, каналья, уже набрался непомерной усидчивости.
— Телефон…
— Вот ты гад. Лесоруб импотентный, сынуля московский. Зануда… В такой момент…
— Ваше сиятельство, ну пожалуйста…
Бро был не то что совершенно безоружным — опыт подготовительных заданий скоплен солидный, целовать девушку в шею так, чтобы она таяла и слабела, мы вполне способны. Ну и еще на кое-что…
— Зануда, змей московский, садист… — простонала Васко. — Ладно, все равно забудешь. Или я в телефоне симку поменяю…
Сразу сказать весь номер не получилось. Скрип кожи дивана и косухи, прерывистые вздохи упоенных двоечников, колотящиеся сердца оглушали. Последние цифры Бро запоминал уже в совершенно ином ритме. Но вымри разом весь Минобр — что это
…Потом Бро, забыв обо всем кроме ряда цифр, целовал чуть колючий затылок и уши с маленькими серьгами-гвоздиками. Ушки розовели и вздрагивали от блаженства, ногти подруги — сегодня в траурно-черном маникюре — пытались насквозь продрать обивку дивана…
Никакой спешки! Ни малейшей! Усидчивей, дольше, слаще…
…— Ты что со мной делаешь? Как я без этого жить буду? — прошептала в паузе Васко. — Так хорошо ведь никогда уже не будет.
— Будет. Мир познаний бесконечен, возьмем мы еще новые вопросы, посложнее, — пообещал Бро.
— Давай прямо сейчас… — часто вздрагивая, призвала подруга.
Страсть и нежность — смешать, но не взбалтывать — кажется, тоже классика, пусть и внепрограммная. Бро понимал, что у него слегка путаются темы литературных заданий, а может и не литературных, но в данный момент это было простительно…
Из такого процесса можно выйти лишь двумя путями: счастливо сдохнуть и не попасть в рай (из рая в рай как-то глупо перебираться), или если помешают. Выпал второй вариант.
Орали уже совсем рядом, видимо, в соседнем ответвлении библиотечного лабиринта. Двоечники, задыхаясь, замерли.
— Шорты мои где?! — запаниковала Васко.
Шорты нашлись под бензопилой, князь успел натянуть джинсы и запахнуть на подруге косуху.
— Бронислав, когда найду, такой выговор в «личное дело» вынесу, навсегда меня запомнишь! — негодовала близкая Зинаида Аркадьевна.
— Здесь мы, извините, не слышали, — отозвался Бро, с трудом переводя дыхание.
Над перегородкой немедля возникла голова царственной исполнительной директорши, видимо, впрыгнувшей на тамошний диван.
— Волков, ты… — грозно начала Зинаида Аркадьевна, но мгновенно оценила ситуацию и фыркнула: — Хотела сказать многое, но заведомо не воспримете. Если кратко, перехвалила я тебя. Ладно, не стану напрасно сотрясать воздух. К делу. Немедля отпускайте нас, мы на свадьбу опаздываем! Пусть жених наш — кот откровенно паршивого воспитания, но опозданий я не терплю, другим не прощаю, а уж самой себе… Немедленно принимайте необходимые меры!
— А вы вообще кто?– ошеломленно начала уточнять Васко, но двоечник крепче обнял ее талию, рекомендуя не вступать в опасную дискуссию.
— Поняли, Зинаида Аркадьевна, приложим все силы. Но что, собственно, мы должны сделать? Я как-то не совсем осознаю механизм и причины нашего общего попадания сюда, — признался двоечник.
— Причин никто не понимает, но она, бесспорно в вас! — рявкнула грозная брюнетка. — Мы с девочками обсудили ситуацию, Геннадий высказал собственную версию событий — естественно, на редкость идиотскую. Но причина нелепой ситуации безусловно — вы! Признавайтесь: вы свой зачет или задание, или что там у вас — сдали или нет?