Квест «Другой мир». Турнир
Шрифт:
На улочке, куда мы вышли, были небольшие домики, в один-два этажа. С заросшими двориками и распахнутыми дверьми. Большинство домиков были покинуты хозяевами. Пустые глазницы окон черными дырами смотрели на улицу. Люди встречались совсем редко, и те сторонились, кутались в плащи, словно на улице было зябко. Пронесся мимо черный экипаж и, поднимая пыль, скрылся за ближайшим углом.
Эррхан потянул меня на противоположную сторону, в полутемный узкий переулок.
– Где-то здесь… Мне ребята рассказывали. Второй переулок от фонтана.
Здесь
Я крепче ухватилась за руку боевика.
Он сжал мои пальцы.
– Не бойся, это всего лишь старый город.
– Это мертвый город?
Эррхан пожал плечами.
– Почему мертвый? Жильцы в нем есть. Правда, очень мало и… Я бы не хотел с ними слишком близко общаться.
– Почему эту часть города забросили?
– Не самые приятные воспоминания, да и кое-где все еще встречаются осколки темных залежей. Именно в этой части города прятались приверженцы первотьмы. Уходя отсюда, повстанцы оставили много сюрпризов для жителей. И как ни прочесывали его искатели, то в одном месте всплывали проклятия, то в другом злобные личи и призраки, поджидающие кровавые жертвы. А потом в город потянулись переселенцы, и он начал разрастаться, жителей этой части попросили перебраться в новые дома. Это был лучший выход. И вскоре старый город опустел. Первое время еще ходили патрули. А потом… Призраки и личи пропали вместе с сопротивлением. Проклятия если и остались, то о них больше не слышали. Но горожане уже обжились в новом Каркринсе, и сюда больше никто не вернулся. Сейчас здесь можно встретить приезжих, желающих снять жилье за символическую плату, а то и вовсе даром, если не боишься жить в старых чужих домах. Те, кто не хочет, чтобы о них знали, видели. Ну и так, всякие грязные делишки, которые хочется скрыть от лишних глаз.
– Притоны, казино, бордели? – предположила я.
– Именно, – подтвердил Эррхан. – А ты хорошо осведомлена.
– Не нужно иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться. Ой! – воскликнула, когда очередная крыса буквально выскочила на меня из приоткрытой двери в стене.
– Тихо, тихо! – обнял испугавшуюся меня боевик. – Интересная ты, Льярра. Темное умертвие не побоялась, а от вида крысы чуть мне на шею не забралась.
Я приподняла голову.
– Это КРЫСА! – сказала медленно, дрожащим голосом.
– И она менее опасна, чем темное умертвие, – подметил Эррхан.
– Это КРЫСА! – не сдавалась я.
– Это КРЫС! – гаркнули совсем рядом, настолько неожиданно, что я испустила вопль.
– Бог мой, какие нынче леди нежные пошли, – раздалось на мой крик.
Эррхан обнял меня и прижал к себе.
Я медленно повернулась в его руках.
В переулке стояла худая старуха в лохмотьях. Путаные волосы были собраны в хвост. Старуха опиралась на кривую палку.
– И чего раскричались! Всю живность перепугали.
– Это вы о крысах? – нервным голосом спросила я.
– И о них тоже, – подмигнула старуха. – Так чего потеряли, молодежь? На место для романтических встреч, вроде не похоже. Ищете кого?
Она окинула взглядом меня, а следом стоящего за моей спиной боевика.
– Ищем, – кивнул тот. – Лавку Джейка-ворона.
– Джека-то? Этого старого хрыща? – она оскалила беззубый рот. – Так считайте, нашли уж.
Старуха ткнула клюкой в сторону. Мы повернулись и увидели еще одну малозаметную дверь. Вывески на ней не было, а подойдя ближе, мы заметили кривую надпись на стене рядом.
«Лавка Джейка-ворона».
– Сюды вам, – сказала старуха, сама открыла перед нами дверь и вошла. Мы скользнули следом.
– Эй, Джейк-проныра, к тебе пришли.
В помещении было темно, зато отсутствовал запах сырости, как в переулке. Едва старуха прокричала имя лавочника, как вспыхнули тусклые огоньки под бревенчатым потолком, освещая пространство.
Я увидела скудную лавку с парочкой полок, на которых стояли пыльные колбы и серые холщовые мешочки. Парочка книг, тоже пыльных и серых. А еще ваза с сухими травами и тут же пугающее неестественностью пугало ворона.
– Джейк, совсем оглох, что ли! – рыкнула старуха. Мне показалось, что на крик пугало повернуло череп с клювом и уставилось дырами глаз на нас.
Я настолько крепко вцепилась в руку боевика, что он охнул. А я поторопилась оправдаться:
– Что-то здесь жутковато.
– Держись ближе, – шепнул он мне.
Мертвый ворон снова повернул голову и издал громкое:
– Кар-р-р.
Теперь рука Эррхана вцепилась в мои пальцы так, что охнула я.
– А что еще ожидать, – оправдывался уже боевик. – Лавка черного колдуна.
– От настоящего колдуна у него только эта лавка и осталась, – прохрипела старуха. – Вы не бойтесь, он мужик-то не злой. Мрачноват малость… Так мы все здесь не слишком-то приветливые. Да и с чего бы. Станешь недоброй, коли от тебя весь свет рыло отворачивает.
– Но ведь это ваше желание жить в старом городе, – тихо проговорил Эррхан.
– Наше? – старуха криво усмехнулась, хотела сказать еще что-то… В это время послышался скрип половиц и за прилавком открылась невысокая дверца. Я не сразу поняла, вышел ли из нее кто-то. Но тут раздалось ворчание.
– Снова скамейку убрали… Сколько говорю, не переставлять. Паскудники. Одно название, помощники. А-а-а, чего с нежити взять. В черепушке-то разума нет, – послышался грохот, а следом: – Эй, вы, кто там. Помогите мне.
Мы с Эррханом разом заглянули за прилавок. Там тянул тяжелую лавку бородатый… карлик в свободной рубахе, подпоясанной тонким ремешком, и шароварах, заправленных в поношенные сапоги. Он сверкнул на нас темными глазами под густыми черными бровями и хмуро бросил:
– Чего уставились? Гномов не видели?