Квест империя. Трилогия

Мах Макс

– Неправда! Ты пил пиво и ел сосиски!

– Это не еда! – отмахнулся Владимир. – Неважно. Летим… Через всю Европу, в Верону, слушать «Набуко». Три пересадки. Макс, ты понимаешь? Три пересадки!

Трояны были милыми людьми. С ними было хорошо сидеть в трактире и болтать ни о чем и обо всем. Но, главное, было весело. Было много шуток – тонких, если их рассказывал профессор, и грубых, даже непристойных, – если пани доктор. Но шутки были хороши, и они все много смеялись.

Потом дамы вышли, а Троян раскурил трубку, заговорщицки улыбнулся и тихо сказал:

– У нас проблемы.

– Я понял, – ухмыльнулся Маркус.

– Первое, к тебе идет курьер Исполнительного Комитета.

– Я получил уведомление, – со стороны должно было казаться, что они

обсуждают что-нибудь подходящее для ночной беседы в трактире. Женщин, например.

– На встречу не ходи, – твердо сказал Троян. – На эстафете был провал. По-видимому, русские. Точно не известно, но вас будут ждать.

– Или не будут, – улыбнулся Маркус.

– Будут. – Троян казался выпившим, но на самом деле был совершенно трезв. – Человек знал время и место. Завтра на Корсо Кавур.

– А ты откуда знаешь?

– Мы его отбили, но информация ушла.

Можно было только предположить, какая там была резня, и следующий обмен репликами это предположение Маркуса полностью подтвердил.

– Значит, все-таки известно, кто его взял? – спросил он.

– Нет, – покачал головой Троян. – Ребята погорячились. Семь трупов, из них трое – наши.

– Да, весело живете, – сказал Маркус, знавший, что чехам сейчас живется действительно трудно.

– На встречу не ходи, – повторил Троян. – Но попытайся вытащить курьера. Он много знает. Ваши нью-йоркские мудрецы послали переговорщика к Чету.

– Что? – Вот это был удар так удар.

– То, что слышал. Если он попадет к русским или не знаю к кому еще… мало не покажется.

– Ладно, – решительно закрыл тему Маркус. – Сделаем. Что еще?

– Второе, – кивнул Троян. – Русские ищут Волка.

– Скажи, Владимир, а ты уверен, что Боярский действительно умер?

– Теперь не уверен, – секунду помолчав, ответил Троян. – Объявились в Праге, Брно… В Штирии то же самое. Если бы не история с курьером, мы бы все равно к тебе кого-нибудь прислали. За последние два месяца семь случаев. Ищут Вольфа и Волка.

– Спасибо, – сказал Маркус и достал сигарету. – Здесь то же.

– В Вероне? – насторожился Троян.

– Нет, в Милане, но…

– Понятно. – Троян хмыкнул, затянулся и снова наклонился к Маркусу. – Третье, в Праге был Зусман, закупил тяжелые транспортеры… вполне пригодны для перевозки легких танков. И знаешь, как он представлялся?

– Министром? – попробовал угадать Маркус.

– Да!

– Ну, значит, в Стамбуле что-то заваривается. – Маркус увидел возвращающихся женщин. – А вот и наши дамы!

Они встретили утро в третьем по счету ресторане. Было уже семь, когда решили, что пора расходиться, и тут, целуя на прощание Зденку, Маркус услышал…

«…во Франции совершен военный переворот. – Голос диктора ощутимо дрожал. От волнения, по-видимому. – Президент Французской Республики Доминик Де Шатлен в пятницу был отстранен от руководства страной. Власть перешла в руки национальных вооруженных сил, сообщает Reuters. Новым главой государства провозглашен генерал Жозеф Сезар Наполеон. Ранее уже поступала информация о том, что группа высокопоставленных военных (маршалы Гирардин и Кюи, генералы Д'Плазанэ, Наполеон и Де Рош) обратилась к Де Шатлену с требованием уйти в отставку, обвиняя президента в неспособности руководить страной в создавшейся обстановке и бессилии перед лицом внутри– и внешнеполитического кризиса, в котором оказалась Французская Республика. Один из генералов (Луак Де Рош) при этом предложил создание временного правительства…»

Полина

Верона, Свободная зона Венето. 18 апреля 1949 года

12.10

В подвале у Сапожника было тихо и прохладно. Пахло кожей, клеем й почему-то плесенью. Ну и табаком, конечно. Гонец курил маленькую трубочку, из тех, что в России называют

носогрейками, и пытался читать газету в косом луче света; падавшем из маленького оконца под потолком. Гном сидел неподвижно, вглядываясь во что-то внутри себя. Ни один мускул на его лице не двигался, тело было расслаблено, глаза смотрели внутрь. Механик спал. Когда, пройдя мимо Сапожника и протиснувшись в узенькую дверцу, Маркус вошел в подвал, никто из них не изменил позы, но он знал, что Механик уже не спит, Гонец не читает, а Гном сосредоточен и готов ко всему. Это были лучшие боевики, какие у него когда-либо были. Наверное, они были самыми крутыми парнями в Европе, но Маркус предпочел бы не устраивать собачьих боев. Во всяком случае, он не хотел проверять это допущение без крайней необходимости. Но, кажется, необходимость возникла, и он был рад хотя бы тому, что интуиция подсказала ему стянуть их всех в Верону загодя, когда и кризис-то этот еще не народился. Зато теперь они были здесь, и это давало им шансы, которых при другом раскладе просто не было бы.

– Сегодня в полночь я встречаюсь на Витторио Венето с курьером Исполкома, – сказал Маркус, садясь на табурет. – Встреча засвечена. Скорее всего, русские, но могут быть и другие заинтересованные лица. – Он усмехнулся, хотя, видит бог, ему было сейчас не до смеха – Их цель – я и курьер. Живые.

Ничего не изменилось. Никто не сменил позы, не шелохнулся, ничего не сказал. «Позеры!» – подумал Маркус и продолжил вслух:

– Вместо меня пойдет Пекарь. У нас похожие фигуры. При плохом свете сойдет. Курьер может знать меня по описанию, но мы не знакомы. Сколько их будет, не знаю, но думаю, много. Им ведь и подходы перекрыть надо. На случай стрельбы. Поэтому вводим всех, кто есть. Надо прикрыть площадь и блокировать их пикеты. Встреча в полночь. Значит, людей выводим на позиции не позже семи. Не церемониться, но курьера надо вытащить. Если не сможем, кладите и курьера. Мертвые не разговаривают. Я буду рядом, в траттории на Аспромонте. Со мной Линда, Клоун и Креол. Встречаемся в девять. Пусть Креол придет первым и займет столик у окна. Пьем, гуляем… Если что, мы последний резерв. Оружие для нас оставьте в машине напротив траттории. И вот еще что. Возьмите гранаты. Если затянем, появятся карабинеры.

Маркус достал сигарету, прикурил от зажигалки, затянулся и выпустил дым.

– Связным – Матрос. Это все.

Он встал и направился к выходу. «Помоги нам, Господи!» – подумал он, закрывая за собой дверь.

13.20

«Макс, – писала Полина, – мне очень жаль, но я должна срочно уехать. Я исчезаю всего на день-два. В Падуе, проездом, будет моя тетя. Съезжу в Падую, выполню родственный долг и сразу обратно! Не обижайся! Целую крепко-крепко! Твоя Полина».

Записку она оставила у портье. А в Падуе была явка, которую знал Джанфранко Маризи! А еще сейчас в Падуе не было никого, кроме стариков и инвалидов, одним из которых и был содержатель явки – самой старой резервной явки по эту сторону Альп. Старый аптекарь был надежным и храбрым человеком. Но он был стар, и рядом не было никого, кто мог бы его прикрыть. Ведь Волк такой предусмотрительный сукин сын, что стянул в Верону все наличные силы. Всех способных держать оружие. Умник хренов!

Сердце сжало. Прятавшаяся в нем боль вышла наружу, растеклась по груди, сбивая дыхание, наполняя отчаянным желанием кричать, крушить, ломать все, что подвернется под руку. «Так тебе и надо, – сказал он себе зло. – Ты забыл, что ты на войне. Ты расслабился и подпустил к себе врага». Впрочем, не все еще потеряно. Она еще не знает, что я это я. И ей еще надо добраться до аптекаря, а на мотоцикле до Падуи – часа три, и Виктор может успеть к раздаче. Правда, он будет один, но это Виктор! А Джанфранко придется убрать… Если этого не сможет сделать он сам, это сделает его преемник, которому перейдет это поручение вместе со всем остальным.