Квест империя. Трилогия

Мах Макс

Меш смотрел на девушку, и в его сердце плавилось какое-то до сих пор неизвестное чувство. Но одновременно из мутных глубин памяти поднималось страшное видение убитой им н'Цохи. Ужас уже подобрался к границе сознания, когда Меш остановил его движение неимоверным усилием воли. «Хватит! – сказал он себе. – Достаточно! Мой грех страшен, но если не я, то этой звездой все равно будет кто-то владеть. Сегодня ей выпал шанс, и я не имею права украсть его у нее и… у себя». Он понял – как ни тяжел груз прошлого, с ним надо жить, а не умирать. Он знал, что сделает для этой принцессы все и будет ей и защитником и опорой. Он чувствовал, это та, единственная

женщина, которая предназначена ему богами. И он трезво оценивал вероятность случая, приведшего его сегодня сюда.

«Таких совпадений не бывает, – решил он. – По-видимому, боги спасают ее моими руками. Или, – добавил он, подумав, – боги спасают меня через нее или нас обоих. И не мне ломать планы Вечных».

Меш засунул руку за пазуху и достал кольцо Пина, висящее под ошейником на стальной цепочке.

– Приступим, – сказал он. – Где тут у тебя расчетный автомат?

Глава 9КРОВАВЫЙ ОБЕТ

– Ты сумасшедшая, – спокойно сказала Вика и отвернулась к «окну». За «окном» – на самом деле это был экран внешнего обзора – шел дождь.

– Возможно. – Лика не собиралась спорить. – Но дело сделано. Я дала согласие и слова не нарушу.

Она тоже смотрела на дождь. Это был ее первый дождь на Сше и вообще первый дождь вне Земли. Этот дождь был медленным и печальным. Так его видела она. Возможно, только она и видела его таким, но кого спросишь?

В словах Вики была правда. «Имела место быть». Все, что делала Лика, было безумием, но ее вел не разум, а инстинкт. В этом она отдавала себе полный отчет.

«Ну и пусть!» – думала она, глядя на дождь, сеявшийся с низких сумрачных небес, на ставшее серым и мокрым бескрайнее стартовое блюдо порта.

«Ну и пусть!» – кричала девочка Лика, потерявшаяся в смятенной душе безумной графини Нор, потерявшая себя, но обретшая… Что? Холодный цинизм великосветской стервы? Или гонор сиятельной графини? Или гордую и безрассудную отвагу Несущей Свет?

«Ох, гегх недоделанная! – подумала она в сердцах. – Что же ты хочешь доказать? И кому?»

Неприятно сознаваться, но ответ на последний вопрос она, кажется, знала. «Назло маме отрежу уши!» – вот было ее кредо. «А слово-то какое! Кредо! Как говорит Федя, сразу узнаешь образованного человека». А все дело в том, что она просто не желала поступать так, как должна была, исходя из их ожиданий. Их. В этом было все дело. Кто она для них? Ребенок в компании умудренных жизнью старцев, супертяжеловесов шпионских игр, суперменов и суперменш имперского Олимпа? «Подотри сопли, девочка! И не забудь надеть теплые штанишки, а то застудишь сама знаешь что ».

«Знаю, – сказала она себе. – Все знаю. Вы хотите мне добра. Спасибо».

– Вика! – сказала она в спину дамы Йя. – Ты не должна обижаться.

– Я не обижаюсь, – ответила Вика, но не обернулась. – Но ты должна понимать, в какие игры играешь.

– Я понимаю, – устало ответила Лика. – Я все понимаю. Как большая. Но и ты должна понять! – Она не собиралась сдаваться. – Это моя игра. Мое дело!

– Твое, наше… Мы начали делить пирог? – Вика наконец повернулась к ней лицом и посмотрела в глаза. Строго посмотрела.

– Нет. – Лика почувствовала смысл вопроса и ответила не на выраженное словами, а на подразумевавшееся за ними.

– Отлично, – сказала Вика. – Тогда следующий вопрос. Ты понимаешь, в какое дерьмо мы вляпались?

– Понимаю. –

Лика полагала, что понимает.

– Нет, не понимаешь! – возразила Вика. – И не обижайся. У тебя просто нет достаточного опыта. Имперского опыта . Дело наживное, как говорит Федя, но пока это факт.

– Я… мы пережили пять покушений, – сказала Лика.

– Шесть, – поправила Виктория. – И ты была на высоте. Кто же спорит! Но пойми, то, что происходит, перешло уже все допустимые рамки. Графиня гегх не может – понимаешь? – не может быть объектом такой охоты! Это похоже на политическую игру с очень большими ставками, но при чем тут ты? Я не понимаю. И наших мужчин здесь нет, чтобы помочь… – Она осеклась, увидев реакцию Лики.

«О да. Что тут скажешь? Я реагирую!»

Вчера пришла почта. Все новостные каналы империи сообщали – с комментариями, разумеется, и с какими комментариями! – о «фамильном деле Ё». Лика не могла без содрогания вспоминать финальный «взлет». Даже если бы не было замедленного показа, она видела все, что следовало, в реальном времени. Эта стерва Ё была круче крутых яиц! У нее была филигранная техника – Нор было до нее, как до неба, – помноженная на невероятную силу и пластичность мышц, – в этом они были теперь почти равны – и скорость – ну хоть в этом она Нор уступала. У Лики сжалось сердце, когда она увидела, что Макс недотягивает, провисает, и… Она предугадала дальнейшее за миг до того, как оно обрело силу свершившегося, но вот концовку боя она представить себе не могла. Такое – не могла. «Кошка драная!» – орала она, круша все, что попадалось под руку. «Козел старый!» – Она бесновалась, как будто Макс был ее мужем и она застукала его с другой женщиной.

«Но ведь так оно и есть, или нет?» – спросила она себя сейчас.

«Муж? – спросила она себя не в первый раз и ответила: – Да».

«А тогда… кто кому изменил первым?» – честно спросила она себя, и на душе стало муторно. Плохо стало.

– Не бойся, – сказала она Вике. – Мебель ломать не буду. Больше не буду.

– Не будешь так не будешь, – согласилась Вика. – Но что с нашим делом?

– Я пойду, – тихо сказала в ответ Лика. – Не мешай мне, пожалуйста, – попросила она. – Я все понимаю. Может быть, это и ловушка. Так что? Кисмет.

– Не поняла, – сказала Виктория. – Что есть кисмет?

– Судьба, – сказала Лика. – По-татарски, кажется. Сегодня я пойду одна – тебе все равно нельзя – и встречусь со своей судьбой.

– Суицид какой-то! – возмутилась Виктория, но неискренне. Лика видела, что Вика уже приняла ее решение. Трудно сказать, поняла ли она Лику – «А сама я себя понимаю?» – но приняла ее решение как факт.

– Суицид не суицид, а ехать надо! – улыбнулась Лика и, повинуясь внутреннему импульсу, подошла к Вике и поцеловала ее в щеку. И тут же отпрянула, испугавшись, что та поймет ее неверно. Но Виктория поняла.

– Я не розовая… – сказала Вика, ехидно улыбнувшись. – Впрочем, – она уже почти смеялась, глядя, как краска заливает лицо Лики, – впрочем, и ты, моя прелесть, насколько я понимаю, тоже. Так, легкий румянец на белизне гетеросексуальной девственности… – Она расхохоталась. – Не обижайся, – сказала Вика, отсмеявшись, и подойдя к Лике, крепко ее обняла. – Обещай, что будешь осторожна! – потребовала она, отпуская Лику.

– Буду, – пообещала Лика и пошла переодеваться. Время. Время уже поджимало, а поездка предстояла и в самом деле странная.