Квест империя
Шрифт:
Меш молча кивнул.
– Йя и сама «видит», но ты, по ее мнению, «видишь» больше или лучше. Так?
Меш снова кивнул. Он уже знал, что Йя обладает таким же даром, что и он, хотя и меньшим. Как это возможно, он не знал, и поскольку госпожа Йя говорить на эту тему не желала, отложил свои вопросы на будущее. Но Дракон был прав, они «видели» одинаково, только Меш «видел» лучше.
– Я полагаю, что ты «видел», что у Лики внутри, – сказал между тем Дракон. Он не спросил Меша, «видел» ли тот, он сказал об этом, как о неоспоримом факте, и был прав.
– И ты должен знать, что ей не выжить. Я прав?
– Да, – сказал Меш. Дракон был прав.
– Здесь на корабле есть клиника. Очень хорошая клиника.
– Да, я знаю, – согласился с Драконом Меш, вспомнив, как резала и сшивала его «живая» машина.
– Клинический комплекс может многое, – продолжил объяснять Дракон. – Даже без врача. Лекаря. Ты понимаешь?
– Да, – ответил Меш.
– С врачом, специалистом, комплекс может много больше, но среди нас нет врача. Комплекс уже сделал для Лики все, что мог, и продолжает делать, но чудес не будет. Без врача большего, чем он сделал уже, он сделать не сможет. А этого мало. Это то, что ты знаешь о Лике. И я думаю, что это то, что ты увидел в первом варианте. Ты меня понимаешь?
Меш понял Дракона. Тот сформулировал то, что Меш знал интуитивно, что он чувствовал, но даже не пытался объяснить самому себе.
– Д…а, – сказал Меш. – Т… так. – Он буквально выдрал из себя это слово.
– Но есть и второй вариант. Он непонятен.
– Д…а.
– Но, – Дракон поднял руку, как бы предупреждая Меша, чтобы тот ничего не говорил, – я думаю, что знаю ответ.
Дракон замолчал. Вероятно, он обдумывал то, что собирался сказать.
– На корабле есть… другие Вещи, – сказал он наконец, и Меш понял, о чем говорит Дракон. Он обнаружил присутствие этих Вещей еще до того, как механический лекарь сделал ему операцию. Вещей было несколько. Все они были разные, но Меш почувствовал, что между ними существует родство. Все они пришли из одного и того же места. Все они были очень старыми, и ни одна из них не имела отношения ни к кому и ни к чему в ковчеге. Чужие и чуждые вещи, которые тем не менее манили к себе Меша.
И Меш приходил к ним, садился рядом, вдыхал их особый запах, гладил, ощущая тонкие вибрации их «тел», которые, как он начал думать с недавнего времени, были слабым отголоском той мощи, что была в них заключена. Эти Вещи тоже жили своей особой неживой жизнью, как и умные машины людей. Но это были не людские вещи, и жили они другой жизнью. Так он чувствовал. А еще он чувствовал тепло, которое приходило к нему от этих Вещей, и тепло это было предназначено именно ему, Мешу, и никому другому. Все это было странно и непонятно, но Вещи имели с ним какое-то сродство. Какая-то связь возникала между ним и этими непостижимыми Вещами. Он их не понимал, как понимал вещи людей. Вещи людей рано или поздно открывали ему свою суть. Он мог так и не понять, как они устроены, но для чего они предназначены, что могут делать и как с ними обращаться, он всегда узнавал. Вся разница между инструментами, сделанными человеческими руками, была в потребном для их постижения времени и усилии. Часы он понял сразу, а «механического» повара на кухне изучал пять дней, пока не понял, как с ним следует обращаться. А вот эти странные Вещи постичь было непросто или вовсе невозможно. Впрочем, иногда он чувствовал, что может их позвать, пробудить от сна, наполнить жизнью, гораздо более полной, чем та, что воспринималась им, но он боялся потревожить покой этих могущественных Вещей и так и не рискнул ни разу их позвать.
Да, он знал, о чем говорит Дракон.
– Д…а, – сказал он Дракону.
– Ты ведь их чувствуешь? – Дракон смотрел не просто в глаза Мешу, а как будто прямо в его мозг.
– Д…а. – Меш уже понял, к чему идет разговор, какова его цель и чего хочет от него Дракон. Он уже догадался, что одна из Вещей может помочь женщине. «Но как?» – Это было почти интересно. «Он хочет, чтобы я разбудил одну из Вещей». А вот это было
– Эти Вещи, – говорил между тем Дракон, – называют Черными Камнями.
«Черными?» – удивился Меш, который не видел среди Вещей ни одной черной, но тут же понял, какой смысл вкладывали люди в слово «черный». «Тайный, – понял Меш. – Запретный. Сокрытый. Никому не известный. Опасный. Могущественный». Все это было в слове «черный», когда Дракон говорил о Черных Камнях.
– Это не наши Вещи, – продолжал Дракон. – В том смысле, что не мы их сделали. Их создали очень давно, те, чьего имени уже никто не помнит. Камни могут делать разное. Каждая вещь – другое. Но работать с ними должен человек. Сами по себе они ничего не делают.
Меш кивнул, показывая, что понимает.
– Работать с Камнями могут не все. Это особые люди. Их называют операторами. – Дракон объяснял не только ему, но, кажется, и своей женщине. – Чтобы работать с Камнями, у тебя должен быть «дар»: ты должен чувствовать Камни и быть способным заставить их сделать то, что тебе нужно. Кроме дара еще нужно учиться. Долго. У того, кто уже умеет.
«А у кого научился первый из них?» – спросил себя Меш и понял логику Дракона.
– Ни один из нас не умеет и не может работать с Камнями. Только Йя, да и та лишь чуть-чуть. Это не ее. Но Йя думает, что у тебя должно получиться. Возможно, что ты сможешь сделать это и без обучения.
– Ч…т…о-о? – спросил Меш пересохшим ртом.
– Что делать? – Дракон был деловит и целеустремлен, как и положено дракону.
– Д…а.
– Видишь ли, принц. Один из Камней может делать как раз то, что нужно ей. – Дракон посмотрел на свою женщину и снова перевел взгляд на Меша. – Если бы ты смог активировать Камень… – Он перехватил взгляд Меша и хотел уже заменить слово. Но Меш махнул рукой. Он понял.
– Я вижу, ты уже все понял, принц, и мне не надо продолжать. Ведь так?
Меш думал. Возможность позвать… Камень – «Дракон сказал, Камень» – манила его, как запах женщины. Он неожиданно споткнулся об этот обычный для литературы Вайяра образ, и… рухнул в бездну своих кошмаров. Ужас сжал его в своих жестоких объятиях, ужас того, что совершил он в замке Сирш. Минуту он боролся с лавиной воспоминаний, которые грозили погрести его под собой. Ему не хватало воздуха, пот градом катил по его лицу, мышцы тела свело судорогой, и холод разлился в животе и груди. Но именно отчаяние перед лицом непроницаемого заставило его переступить через страх прикоснуться к древней силе Камней. Его прошлые поступки не исправить, не стереть из памяти, не изжить, но их можно искупить.
Он с трудом перевел дыхание и посмотрел сначала на Дракона – тот был невозмутим, – а потом на женщину. В ее глазах жила новая надежда. Робкая надежда на чудо, которое может совершить он, Меш.
– Хх – ооо – ро – шшш – о, – сказал Меш и, показав рукой на часы, вопросительно посмотрел на Дракона.
– Когда скажешь, – пожал тот могучими плечами.
Меш подумал секунду и решил, что бегать от судьбы, как пытаться обрубить свою тень. Бесполезно.
– Ссс… – начал он.
– Сегодня? – удивился Дракон.
Меш отрицательно покачал головой.
– Ннн…е-эт. Сс… – Он напрягся и выдавил из себя проклятое слово: – Ссей-час.
– Сейчас, – как дальнее эхо отозвалась женщина.
– Уверен? – строго спросил Дракон.
– Д…а, – твердо ответил Меш.
– Вино не помешает? – уточнил Дракон. Драконы деловиты и внимательны к мелочам.
Меш только усмехнулся, обнажив клыки.
– Ну что ж. Тогда пошли. – Дракон встал, коснулся пальцем говорящей машины на стене и спросил:
– Вика, где ты?