Квестер
Шрифт:
– Ух ты! А что ж там такого райского?
– Да всё! Представь себе жизнь без необходимости работать, без потребностей, без жары, холода и голода, без семей и родственных связей, без ответственности и обязанностей…, – вообще без всего. Даже одежду можно не носить! Только работа разума и эстетические наслаждения! Разве это не рай?
– Да уж! А не скучно им там? В таком-то раю? – Тестер живо представил себе жизнь без любимого компа, без ежедневного апгрейда (на что, собственно, и жил), без коньячка и табачка, без сына, без женщин, наконец…. И сразу как-то погрустнел…
– А вот
Тестер недовольно хмыкнул и припустил за ним. Они с трудом продрались сквозь густую чащу леса по еле видимой в сумерках тропе, и неожиданно увидели «Край».
2
«Край» действительно оказался краем. «Краем земли» Бестерленда. Причём, в самом прямом смысле этого выражения: зелёная травка лужайки обрывалась в чёрную бездну неосвоенного ещё пространства. Можно было, стоя на этом краю, опустить ногу или руку в эту чёрную бездну и увидеть, как у тебя исчезает то, что ты в неё погрузил. Исчезает начисто. Вместе с ощущениями. Сделаешь обратное движение – и вновь у тебя целые руки-ноги! Интересно!
Но ещё более интересным оказалось то, что этот «Край» (или «Рай») представлял собой не продолжение мозаики восьмиугольников, из которых лепился ландшафт Бестерленда, а какую-то непонятного происхождения огромную плоскую спираль, выдающуюся в пространство и очень похожую на нагреватель в старых электрочайниках. Размеры этого странного образования были таковы, что на нем свободно могла уместиться Красная площадь столицы с Мавзолеем и всеми соборами, да ещё место под ГУМ осталось бы.
Из-за своей «выпирающей» природы эта «спираль» была похожа на болезненный нарост на теле Бестерленда: начало она имела в одном из многоугольников, но с другими не соприкасалась: «невооружённым глазом» были видны большие чёрные прогалы. Конец этой штуки закручивался, как и положено спирали. «Таким образом, – понял Тестер, – связь с этим фрагментом ландшафта только односторонняя. А это значит, что в самой «спирали», возможно, происходят какие-нибудь гадкие неконтролируемые процессы!»
Так, видимо, оно и было: обычно ровный травяной покров Бестерленда здесь был весьма фрагментарным, и «в проталинах» просвечивала какая-то странная «земля» – фиолетового цвета. Деревьев почти не было – только чахлые кустарники всевозможных цветов. «Эта спираль – такой же восьмиугольник, из которых состоит весь Бестерленд, – понял Тестер, – только изменившийся под воздействием каких-то непонятных сил. Восьмиугольный кирпич – мутант!» И, удовлетворяенный своими выводами, Тестер перестал разглядывать форму «Рая» и перешёл к его содержанию. А оно было весьма многолико!
То здесь, то там стояли, сидели и лежали люди – человек, наверное, около двадцати – двадцати пяти. Чем они занимались – трудно было понять, потому что кроме людей на этой территории практически ничего не было: ни домов, ни огородов, ни скота, ни мешков, ни ящиков, ни повозок…, только несколько примитивных шалашей, да бревна вокруг…ну, мы бы сказали «кострищ», но здесь не жгли костров. Люди просто находились на этой территории, просто были: стояли, сидели, лежали, но – не жили в том смысле слова, к которому мы привыкли на Земле. Сколько потом Тестер ни общался с «райцами», он так и не смог избавиться от впечатления, что это просто шедшая куда-то толпа, которая остановилась ненадолго передохнуть, и что эти люди прямо сейчас встанут и пойдут дальше.
Жители «Рая» с любопытством взирали на подъезжавшего Тестера, а появившегося за ним Тюлефана встретили громкими криками радости. Сразу было видно, что старик Филгудыч – гость в здешних краях более чем желанный. Дед Тюлефан направил своего аватара прямо в толпу – поздороваться. Его засыпали вопросами.
– Эй, Тюлефан! Как поживает твой волкодав? – спрашивал один, имея в виду, очевидно, Точку Ру, а другой кричал уже раз пятый или шестой одну и ту же фразу:
– Старик, скажи: нам долго ещё здесь сидеть? Сидеть, спрашиваю, нам тут ещё долго?
– Видел «чистильщиков»?
– Обитель ещё цела?
– Ты Чаку привет передал, как я тебя просил?
– Водка есть?
– Есть водка?
– Ну, так ты водки привёз, противный старик?
– Бухнуть есть чо?
– Как добрался, Тюлефан? Водку захватил?
И так далее. Те, кто не кричал, просто подавали Тюлефану руку, когда он проезжал мимо них. Старик никому не отвечал на вопросы, а только улыбался, жал руки и кивал головой. А люди, видимо, и не ждали ответа, они просто рады были видеть старого друга.
– Зачем им водка? – тихо спросил Тестер, стараясь своими словами попадать в паузы между громкими радостными восклицаниями «райцев». – Цифроклоны же не пьянеют!
– А-а! Это такой местный религиозный ритуал, посвящённый Святой Матушке Земле! – громко (так что все услышали) и очень уважительно ответил Филгудыч. Его объяснение вызвало ещё один всплеск восторга.
Спешившись, старик и его спутник распрягли аватаров и сели на почётное место в широком кругу, образованном всеми без исключения жителями «Рая».
«Священнодействие в память о Земле», как пояснил Филгудыч, должно предшествовать всем «мирским» разговорам, чтобы не снижать святости ритуала и производиться незамедлительно по прибытии нового члена общины: таков закон Рая. Тестеру, удивлённому наличием каких-либо законов в мире, которому-то и отроду всего – ничего, стало тем не менее приятно, что этот ритуал сейчас будет проводиться в его, тестерову честь: ведь Филгудыча при всём желании никак нельзя было назвать новичком в здешнем обществе. При этом Тестер отметил, что, судя по неутихающим вопросам типа «Ну, как там?» «Что нового?» «Как дела?», новостей «райцы» всё-таки ждали больше, чем водки и связанного с ней религиозного действа.
Однако ритуал был исполнен: старик достал фляжку и голоса смолкли. Сделав маленький глоток, Тюлефан пустил посудину по кругу. Последним в очереди был Тестер. Глотнув из фляги, он ощутил, как значительно ослабели его вкусовые рецепторы. И даже характерный и сильный вкус водки не взбодрил ставшие уже ненужными ощущения, но… встряхнул память о бурных и весёлых днях, проведённых под аккомпанемент этого славного напитка на Матушке-Земле. И тут Тестер понял весь огромный смысл этого ритуала: НЕ ЗАБЫВАТЬ!